Разговор (от третьего лица) (1/1)

После того, как Доминика силой вывели из кабинета Часовщика и привели в лабораторию, его усадили в потрёпанное временем кресло,к которому тут же привязали кожаными ремнями, какими раньше сковывали сумасшедших людей в больницах. Ремни не приносили роботу боли – он её просто не чувствовал, вот только страх перед болью, которая должна была обязательно наступить через несколько минут,мучилне меньше, чем если бы Доминик был человеком.

Часовщик, наблюдая со стороны за человеком, который готовил всё к процедуре, улыбнулся. Ему нравилось смотреть за приготовлениями. Порой ему нравилось смотреть за мучениями людей, что сидели на месте робота, но сейчас парню хватило одного взгляда, чтобы проникнуться сочувствием. Он прекрасно знал, что в теле андроида сидит всего лишь мальчишка, которого заключили в искусственно созданном теле.И знал он это не меньше, чем то, что мучиться белобрысый будет гораздо больше, чемте люди, что сидели на том же месте до него.

Брюнет жестом подозвал к себе подчинённого. Тот немедленно подчинился.- Сегодня я сам всё сделаю. Оставь нас, Крис,- глаза мужчины наполнились удивление. И он хотел было что-то возразить, когда Часовщик прорычал сквозь зубы: -Я делал это до того как встретил тебя и, поверь, за каких-то три года не мог разучиться делать то, чему научился сам, без чей-либо помощи. Поэтому, прошу, оставь нас.

После этих слов мужчина тяжело вздохнул и, посмотрев в глаза Часовщика, улыбнулся.И, кажется, хотел сказать что-то, когда отрицательно мотнул головой и направился к выходу. Парень даже не кинул взгляд на дверь, чтобы убедиться, что он остался один на один с роботом, а сразу же подошел к креслу, где его ожидал Доминик.

Стоило только Часовщику подойти к андроиду, как тот сразу же начал ёрзать на стуле: предчувствие боли заставлялоего нервничать, даже больше, страх вызывал в нем желание оторвать ремни и застрелить всех тех людей, что заставили его оказаться на этом месте. Даже Джокера… Не так, Джокера он хотел бы убить в первую очередь. Ведь из-за него ему придётся вытерпеть эту боль, аон даже не знает к чему всё это. Может, если бы ему рассказали зачем это нужно, то тогда бы он сидел смирно и не рыпался – он в своё время испытал такую боль, что было удивительно, как он не умер от болевого шока. Но сидеть и ждать неизвестности – ужасно.Часовщик сел в кресло напротив Доминика и окинул того внимательным изучающим взглядом. И когда осмотр был завершен, натянул одну из тех гадких улыбок, от которых всех воротило:- Здравствуй, Кристиан, - довольнопротянул парень. Робот замер.– Наверное, тебя волнует вопрос, откуда я знаю твоё имя? Не волнуйся, я знаю многое. Не всё, конечно, но многое. Но той информации, что я владею, хватит, чтобы пообщатьсяс тобой. Есть желание?Доминик, недолго думая кивнул.- Да, - чутьслышно произнёс он.

Часовщик довольно закивал.- Отлично. Просто отлично. Меня все называют Часовщиком за моё пристрастие к часам и шестеренкам. Раньше, когда я учился в школе все называли меня Безумным Шляпником, так как я был немного не в себе. Но тебе я разрешу называть меня Дженкинсом, - поймав удивлённый взгляд робота, Часовщик улыбнулся ещё шире. – Не переживай, это не настоящее имя. Настоящее знают немногие, но даже те немногие подписали бумаги, в которых прописан пункт о неразглашении моего имени и прошлого. Только лишь Джокер отказался их подписать, - улыбка на секунду померкла, чтобы потом засиять вновь. – Но я знаю о нём такое, что уверен в его молчании.

- И что же это?

- А вот это секрет, который является моим козырем.Не переживай, это такая мелочь. Она ничего не значит. Ты лучше мне расскажи, что в тебе такого, что Джокер влюбился в тебя?

- Он не влюблён в меня… - сухо ответил андроид, но не успел договорить, как Дженкинс жестом приказал ему замолчать, после чего забрался на кресло с ногами и сделал пару поворотов на нём, как ребенок, которого впервые пустили на крутящийся стул.Робот ждал пока тот наиграется и остановится. Ждать пришлось не более двух минут.

- Доминик, этот парень злой до чёртиков. В нём нет ничего светлого и хорошего… - парень запнулся, после чего прищурил глаза и внимательно посмотрел на робота: - Так я думал до того момента, пока он не позвонил мне сегодня и не договорился о встрече, - брюнет наклонился к роботу и шепотом произнёс: -То, на что он идёт ради тебя, дорого стоит, - и, отстранившись, улыбнулся, после чего начал громко смеяться. – Дорого стоит. Ахахахаха. Да, очень дорого. В прямом смысле. Ахахаха.Целый миллиард терц.- Это много?

Дженкинс икнул.- На это можно купить дом, где-нибудь в тихом океане и жить там отшельником до конца жизни ни в чём не нуждаясь.Дорого ли? Ничуть.Чем ты там занимался сидя в компьютере, раз не знаешьо новой всемирной волюте? Насколько я знаю, доступ к интернету у тебя был.

- Я не интересовался политикой и тем более наукой. Мне больше нравилась кулинария.

Дженкинс хмыкнул, после чего сложил руки на груди:- Ты хоть слышал про штрих-паспорт?

Андроид, сжав руки в кулаки и тут же разжал, как будто они затекли от неудобной позы или оттого, что ремни стали причинять боль, лишь сжатые в полоску губы говорили о том, что парень что-то знает об этом.

- Помимо того, что это документ, который можно предоставить в любой момент, штрих-паспорт является устройством слежения , благодаря которому меня в любой момент могут отследить и найти.Его нельзя изменить или стереть, как-то избавиться тоже.

Часовщик удовлетворенно кивнул, как учитель, который получил правильный ответ на вопрос от своего ученика.

- Да, ты прав. И именно с штрих-паспортом связана ожидающая тебя процедура. Но, к сожалению, я не могу тебе рассказать в чём состоит её суть, так как в договоре указан пункт о неразглашении. Прости, правила. Но ты можешь узнать всё позже у Джокера. Сейчас мы должны приступить к перекодировке.

Не успел Доминик что-то сказать, что-то возразить, как Дженкинс захлопал в ладоши. Тут же, как в фильме ужасов восьмидесятых годов прошлого века,померк свет, а поверх кожаных ремней руки андроида оплели металлические тросы.Глаза Часовщика загорелись.Комната наполнилась криками.