1 часть (1/1)

Для Кленси Грея существует одна аксиома: если ты оранжевый - ты лучший и достоин лучшего. Он твёрдо знал, что выше синих, зелёных и жёлтых, и даже красных, ведь те не додумались взять власть в свои руки. Он точно знал, что опаснее их всех, ибо что может остановить силу, которая проникает в твой разум? Ни пирокинез, ни сверх интелект, ни телекинез, ни электрокинез не смогут противостоять этой силе, учёные ошиблись: оранжевые должны были венчать верхушку пирамиды сверх способностей, не пиротехники. То, что он, Кленси Грей, сын президента, всего лишь второй уязвляло его самолюбие, и мысль о неправильности последовательности двух сверх способностей всё чаще возвращалась и сверлила мозг. Он был уникальным и единственным в своём роде в прямом смысле этого слова, стараниями своего "любящего" папочки. Любящие отцы так не поступают, не отдают своих детей для опытов. Стоило ему закрыть глаза и он вновь слышал голоса людей словно сквозь толщу льда:- Ваш сын уникален, его способность это нечто невероятное! У нас ещё не было таких показателей! - Он опасен для общества... - Боюсь, его придётся изолировать... - Но ведь мы должны проверить все показатели, мы конца не уверены... - Тогда проведите все необходимые исследования, я не могу подвергать наших граждан риску, пусть даже и от рук наших собственных детей! Кленси вспоминал это снова, и снова, и в голосе отца звенели сталь и решимость, в нём не было колебаний или сожалений, ни единой ноты, именно в тот момент отец сделал свой выбор: пожертвовать единственным сыном ради общего блага, а он тогда сделал свой собственный: остаться собой и бороться за своё существование. Он плохо помнил как сбежал оттуда, но очень хорошо помнил о своём решении: выжить, а чтобы выжить необходимы те, которые смогут поддержать, а поддержать могут такие же подростки со сверх способностями, дальше воспоминания путались, одни события накладывались на другие, лица сливались в одно, дни следовали один за другим, как ровные строи солдат: в ногу, синхронные, одинаковые, он не различал их. Он был рад растущему колличеству "сторонников" как он их про себя называл, но зачастую ему было всё равно кто они и откуда, для него они были просто создания с ярлыками вместо имён: сторонник, воин, жёлтый/зелёный/синий/красный (таких он запоминал хорошо и держал поближе к себе, подальше от остальных), но он никогда не углублялся в их биографии, никогда его не интересовали они как личности. Кленси был одинок, иногда ночью, воспоминания о прошлом возвращались, чаще всего это был отец и он сам, маленький мальчик. Вот они вместе корчили рожи отражению в зеркале и искали общие черты друг у друга, вот отец его держит за руку, и Кленси идёт в первый класс, тут и первая оценка А и FX за проваленую контрольную, здесь и выпускной, мама завязывает ему галстук, а папа улыбается и то и дело смотрит на карманные часы, а потом он подарит их сыну. Воспоминаний много, они проходят через него и высасывают всю радость, совсем как дементоры, обычно Кленси встречает их на кафельном полу, сжимаясь калачиком от боли, он словно боксёрская груша для боли, вернее, не он сам, а его сердце, и наносяться удары не кулаком, а ножом по самую рукоять. Он бы заплакал будь он девушкой, но отец учил, что мужчины не плачут и он зажимает зубами костяшки пальцев, чтобы не закричать. Он бы мог корчится на кровати от боли, но на полу легче, холод кафеля притупляет боль. А потом, он шлёпая босыми ногами идёт спать и сны ему потом вообще неделю не снятся... Кленси Грей - одинок, в одиночестве, которое он испытывает можно утонуть. Если бы он был из тех, кто наслаждаеться одиночество, он бы глотал его, как шоколад в детстве, он бы дышал им, так, как дышит птица, наслаждаясь свободой. Но он не из таких, одиночество он глотает как горькую микстуру, и дышит судорожно, как будто вытащили из воды и он не в силах насытится кислородом. В своём одиночестве он задыхался, он мог бы удавится им, оно вовсе не приносило ему чувство свободы. Когда "Титаник" тонул, сигнал SOS был впервые использован, отчаявшейcя командой, чтобы хоть кто - нибудь пришёл на помощь. Затем сиглал SOS неоднократно использовали, и Кленси Грей не первый, он идёт ко дну, одинокий и преданный "Титаник". SOS, SOS, помогите! А потом он стал пристальнее вглядываться в лица девушек, что прибывали вновь и вновь, но его сердце не ёкало, не совершало кульбитов и пируэтов, и уж он мог поклясться, что ничего-то у него в тугой узел не скручивается. Пациент, вы абсолютно здоровы, симптомов любви, о которых Вы читали и слышали у Вас не обнаружено. А он бы скорее сказал, что любовь в его случае спасение от всего и от себя самого. У него появилась странная привычка записывать друг против друга имена влюблённых парочек. Со временем этот список рос, и поначалу он забавлял, пока не стал раздражать и не был разорван на клочки. А потом он завёл отдельный список всех девушек, что были в его окружении, и с каждым днём он вычёркивал их имена, и всё больше и больше в нём рос страх остаться одному. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Руби, девушку с таким же даром как у него, девушку, которой удалось обмануть всех и сбежать, девушку, которая тянула его как магнит. Кленси предложил Руби обучить её, и с тех пор они проводили много времени вместе, интерес к девушке рос с каждым днём, но влюблена она была в Лиама, и тут даже не обязательно было лезть в чьё-то подсознание, чтобы понять это. Да, это не была любовь, это было нечто странное. Они оба были оранжевыми, оба сбежали, значит должны были понимать друг друга как никто другой. Но как отталкивались одноимённые заряды атома, так и они отталкивались, между ними был Лиам. Как личности они были скорее заряжены по - разному, как плюс и минус, и Кленси тянуло, но Руби не тянулась в ответ. Его страх всё рос с каждым днём, и однажды, пересилив его, одержал верх. Он проник в подсознание девушки и всё её воспоминания о своём сопернике он просто - напросто стёр, будто его и не было, так словно она сама пришла к нему и никто её не вёл. Он "перепрошил" её и теперь она была идеальна, целиком и полностью принадлежала ему. Всё стало так как и должно быть, она сказала "да" и стала ему женой. В день свадьбы невеста была прекрасна, в оранжевом ярком сарафане в тон его галстуку, и глаза отливали оранжевым, как насмешка, как демонстрация "Мы - оранжевые и не боимся этого". Им даже не пришлось проливать кровь, всего лишь немного подправить память правительтву и внушить им, что они не опасны. В новом мире, им не нужно было прятаться, не нужно было бояться. Кленси Грей больше не был один. Объятья Рубии и её поцелуи были жаркими, а объятия тёплыми, если бы только можно было он бы её ни за что не покинул. Но у нового президента были новые обязанности, и рисковать женой он не мог, обычно она оставалась дома, а по всему периметру были охранники. Отец и ему подобные были разосланы кто куда, по всей территории Штатов, разнорабочими, вот только были они абсолютно незащищёнными и было много тех, кто хотел расквитаться с "бывшим правительствм", отсюда и частые убийства. "Вендетта - вещь тонкая и сугубо семейная" так обычно говаривал новый президент и дела такие даже не рассматривала полиция. Отца он конечно оставил поближе к себе, он работал на фабрике, по производству строй материалов грущиком, воспоминания о семье были стёрты, но в залог ему внушили желание отыскать её. Когда Кленси наведывался туда, отец оставлял работу, закуривал сигарету и спрашивал: - Сэр, я не мог Вас видеть когда - либо раньше? - Могли, в новостях, я - президент, очередная формальная проверка как работает фабрика, не волнуйтесь, это не надолго. - А... - тянул старик и замолкал. Докуривал сигарету и говорил - Вы мне напоминаете моего сына. - Плечи его опускались и он шёл работать дальше. Обычно Кленси возращался домой разбитым, но дома его ждала Руби, с которой было тепло, они засыпали вместе, во сне она прижилась к его спине, и они держались за руки...