Глава 6 (1/2) (1/1)

Светало, редкие солнечные лучи пробивались сквозь плотную занавесь тумана. И все же, тонкими светлыми пальцами утро гладило кожу. Едва коснувшись губ, луч скользнул по мускулистой груди. Он лежал на кровати, заложив руки за голову. Непонятно, что в ней такого особенного, но светло-русые кудри, серые глаза, быстро вздымающаяся грудь и нелепая пижама с какими-то смешными рожицами никак не шли прочь из памяти. Вспоминая вчерашний ужин, сам себе не мог описать как прекрасно она выглядела в шелковом платье. Он закусил губу и тихонько простонал. Повернул голову, Пьеро осмотрел девушку, лежавшую рядом. Катарина, совсем не походила на его идеал. Зря, что деальное тело – результат пластик и постоянных процедур, крашеный платиновый блонд - все это было таким искусственным, таким поддельным, как и его чувства к ней. На секунду, он представил, какой бы она была, если бы не гналась за призрачным понятием красоты. Хотя, пожалуй, тогда они бы никогда не оказались в одной постели. Впервые за долгое время он улыбался. Предложить чай, что может быть наивнее, когда перед тобой взрослый мужчина, а потом весь вечер кокетливо прятать глаза. Он невольно потер пальцами о ладонь, стараясь вспомнить, какова была ее кожа на ощупь. ?Едва ли не шелк!? Он еще раз оглядел Катарину и внезапное чувство отвращения к себе свело горло. Пьеро вскочил с кровати, и не разбирая дороги, помчал в ванную. Струи горячей воды ударили в лицо. Руки ошалев, блуждали по телу, растирая кожу до красноты, царапая. Нужно смыть, соскрести, содрать всю эту грязь. Облачко пара стремясь вверх кутало его стройные ноги, крепкие бедра, упругий зад, мощную натренированную спину. Парень стоял перед огромным зеркалом, занимавшим почти всю стенку в душевой, он еще никогда не был так противен себе. Смазливое личико в отражении, вдруг исказила гримаса ужаса. ?Что я натворил?? - пронеслось в голове. От одной мысли, что его, когда-то ревностного католика, похоть заставила предать дружбу, кололо в груди. - Почему ты не разбудил меня? – обнаженная, Катарина юркнула под душ. Он воспрянул, отвлекаясь от ненавистных мыслей. Это сладостное ощущение превосходства заставляли его задыхаться, тонуть. Ее руки оплетали его талию, а пышная грудь упиралась в спину. Губы, оставляя дорожку из мелких поцелуев на плечах, шее, щеке, наконец, достигли груди, живота. Единственное, в чем она была и вправду хороша – глубокий минет. Пьеро сжал кулаки, в предвкушении. Мягкие губы сомкнулись на головке его члена, затем язык… Сердце билось о ребра, вдохи становились глубже и реже. Он чувствовал, как влажно и тепло у нее во рту. Девушка выписывала виражи языком, заставляя тело, время от времени, содрогаться от удовольствия. Плотно сжав ее волосы ладонях, он подался вперед, насаживая ее голову, словно на пику. Злость - рывки становились резкими и грубыми. Пальцы. Ее волосы струились меж его пальцев. Девушка задыхалась, слезы вперемешку с водой лились по щекам. Это уже мало походило на страсть, она уперлась ладонями ему в колени отпираясь. Казалось, он не замечает, а только глубже проталкивает свой член ей в горло. Она оттолкнулась, со всей силы, приземляясь на пол. – Придурок, - прорычала Катарина, тыльной стороной ладони вытирала рот. - Тебе же нравиться, когда тебя ни во что не ставят, разве нет? – он вышел из душевой, на ходу обматывая на бедрах сдернутое с сушилки полотенце. – Иначе не спала бы со мной за деньги, - бросил он, оставляя ее сидеть на полу. - К черту, - завопила она, захлебываясь то ли в воде, то ли в слезах. Пьеро был вполне доволен собой. На душе почему-то стало значительно легче, а в голове возникла мысль проведать Джанлуку. Оставаться здесь, с ней, выслушивая очередные претензии, хотелось меньше всего.Глубоко в душе он знал, что бежит совсем не от скандалов, ему все тяжелее становится мириться с тем, кем он в итоге стал. Коридор пустовал, наручные часы показывали 7:35. Переодевшись он вышел в пустой коридор. Хотелось начать разговор со слова ?Прости?, но дверь никто не открывал, ни через минуту, ни через пять. Стук становился все настойчивее, а тишина за дверью не менялась. Не успевшая охладеть, злость закипала с новой силой. Пьеро, как параноик стал трепать ручку, и вот чудеса, дверь подалась, позволяя войти.- Джанлу? – он сам того не замечая говорил полушепотом. – Ау? Откуда-то из глубины апартаментов послышались невнятные стоны. Пьеро облегченно вздохнул, выпуская жар через легкие. Пахло алкоголем, сигаретами, женскими духами. Лицо вошедшего поморщилось. Следовало бы дать комнате продышаться, но каждое из окон было не только закрыто, но и плотно зашторено, темно-бардовыми занавесями. Стоны вперемешку с изможденным иканием доносились из спальни, и Пьеро, злостно вдавливая пятки в мягкие ковры, поспешил на звук. - Джанлука, ты совсем уже охринел, - проорал он в припадке, так что друг вскочил на ноги и в попытках сориентироваться рухнул на пол, не сумев удержать равновесие. – Опять набрался, ишак, - все орал Пьеро, не замечая, что смех коверкает его голос. – Встать-то сможешь? – он трясся от хохота. Взъерошенный, с огромными от испуга глазами, выглядывающими откуда-то из-за кровати, Лука казался ему похожим на котенка, настигнутого врасплох посреди сна. Парень кое-как все же взобрался обратно на ложе.- Что ты вопишь, как ненормальный? – промычал Джан в полудреме. – Какие черти тебя принесли принесли? - Почему ты так меня раздражаешь? – проскрипел Пьеро, закипая от злости.- Потому что я не даю трахать себя в жопу, - его голос был спокоен. – Ну, или потому что это не я просрал дело всей своей жизни, когда подлизывал какой-то телке, - он засмеялся. – Правда смешно? Променять бизнес, на девку с улицы. - Все хлебало в смеху. - Здорово же, когда есть кому присунуть, и нет друзей, правда Пьеро? – голос Джанлуки вдруг стал твердым и трезвым. – Ну, скажи, правда же? – его широко распахнутые глаза вдруг наполнили слезы. – Мы хотели сказать тебе вечером, но я проболтаюсь, Инья хочет продать свою долю, и я пойду за ним, - парень сел, его мутные черные глаза сверлили дыру в груди Пьеро. ?Это конец!? Конец всего что так тщательно и усердно выстраивалось годами напролет. Пьеро на деле было плевать на компанию, на концерты, да на деньги и все что с ними связанное, черт бы их подрал. Но вынести мысли, что его друзья, братья, считают его предателем, едва ли хватало сил. - Мне казалось мы уладили этот вопрос, - голос его подводил. - Тебе казалось. Ни черта мы не уладили, - Лука встал и сдернув с края кровати вчерашнюю рубашку со злостью взглянул на Пьеро. - Не верю, что Иньяцо тебя поддержал. Я не хочу в это верить! - он сунул руки в волосы. - Дай мне привести себя в порядок. Мир что он выстраивал вокруг себя по кирпичику нещадно валился стена за стеной оставляя его совершенно беззащитным. Трезво оценивая возможности Пьеро хорошо понимал, что его денег едва ли хватит на покупку малой доли акций, а это значило продать компанию чужим. Ладони чесались, под кожей бродили иголки, он не моргая смотрел на дверь ванной ожидая увидеть Джанлуку. - Пошли, - Абруццезе пригладил прическу. Он был свеж и бодр, будто сама мысль о том, что он бросает Пьеро пол танки окрыляет его.Они вышли в коридор ожидая, услышать первоклассную ругань в ответ на стук. Но каковым же было их удивление, когда вместо товарища их у двери встретили полицейские. Сердце тут же забилось сильнее. Как будто владея телепатией, они без слов общались, только взглядами. Парень лет тридцати на ломанном английском постарался объяснить, что их друг задержан. Ох, это жалостливое лицо Боскетто, искренне не понимающего за что он сейчас в наручниках, и под конвоем покидает гостиницу. Но куда больше они опешили, когда из лифта на них смотрела Талия в наручниках и сопровождении полицейских.Тихо выругавшись, Пьеро злостно вдавливая пятки в красные дорожки, выстилавшие коридоры выскочил на первую ступеньку пожарной лестницы. Смачная сицилийская брань лилась из него бесконечным потоком, пока Джанлука не предложил сигарету, но он отмахнулся. - Таня! - прошипел он. – Ее подруга явно должна что-то знать. Даже во сне он не отпускал ее. Его черные мерцающие в тусклом лунном свете глаза, растрепанные волосы, и выбившаяся прядь, спадающая на лоб - виделись так отчётливо. Вдохнув поглубже, запах духов окутал голову дурманом, и она, обняв себя руками глубже погрузилась в грезы.- Мама я протрезвею? – измученно простонала девушка, когда, приоткрыв глаза, ей уже и наяву мерещился Пьеро. - Что? – тихо поинтересовался он, не понимая ни слова по-русски.Трезвость тут же пронзила сонный мозг, и она села, с размаху влетая лоб в лоб с Пьеро. Жалобный стон слетел с губ, а полученная ранее шишка стала болеть еще сильнее. - Ты убить меня хочешь? - он поправил слетевшие очки. – Нам пока достаточно полиции, - голос был серьезным и немного грубым. - Какой полиции? – боль тут же исчезла. Сердце кануло в пятки, она сидела там как перед казнью, не ощущая ничего кроме растерянности. - Талию и Иньяцо арестовали. Подымайся, нам нужно, чтобы ты показала куда ехать. Она больше не знала его. Этот презрительный взгляд и холодно-раздраженный тон. Она закусила губу борясь с эмоциями. Как могло так оказаться, что человек, который вчера осыпал ее комплиментами, нежно и несмело касался в танце, сегодня ненавидел ее. - Дай мне пять минут, - Таня вынырнула из под пледа, неожиданно для себя, осознавая что спала на кушетке в гостиной, и зашагала в ванную.- Это на ней твоя рубашка? - Джанлука все это время, наблюдавший за разговором со стороны, откровенно шокирован. – Жду в холле. Вызову пока такси.