Глава 2 (1/1)

В номере пахло порошком и стеклоочистителем. Начисто вычищенные ковры и до блеска натертые зеркала узенького коридорчика с широкой улыбкой приветствовали их, окутывая прохладой свежего дыхания с запахом ментола и цветов. Талия прошагала в небольшую гостиную и, не разбираясь, куда падает, рухнула в кресло, развалившись в нем, как труп. Ничего не поменялось, разве что начавшие увядать цветы в вазе снова дышали свежестью и красотой. Склонив голову на бок, она еще раз попыталась восстановить череду событий сегодняшнего дня, но бессвязные мысли, возникая и путаясь друг с другом, ничего путного из себя не представляли. Тяжесть неудач словно утяжеляла сознание и тело. Вдруг вспомнились глаза парня, который застукал ее за воровством в музее. ?Чертов стажеришка!? - мысленно она закипала, прекрасно понимая, что, если появиться там снова, ее будут пасти от самого входа. Хорошо хоть удалось выдрать пару страниц, которые, возможно, помогут найти ключи к переводу. Девушка обшарила себя, стараясь найти телефон и, хотя бы посчитать, сколько дней осталось до сдачи материала заказчику. - И что ты кислая такая? – Таня уже переоделась в пижаму. – Что ты, друг мой, столь не весел? - И скучно, и грустно, а годы проходят, все лучшие годы, - опечалено произнесла Талия, поднимая глаза на подругу. – Где наше шампанское? Она поднялась из кресла, направилась к чемодану и, вынимая оттуда портативную колонку, самодовольно улыбнулась. ?И коль гореть - так уж гореть, сгорая!? - посылая к черту мучавшие ее вопросы, ей просто хотелось веселья. - Ты серьезно будешь его пить? Может, на сегодня баста? – Таня села на край белого столика. Ей было чуждо такое поведение, чужды эти пьяные развлечения. - Ты все переживаешь по поводу своего форума, а о душе моей…? Да, о чем это я, тебе и дела нет, - слова звучали так обиженно, а надутая и немного подрагивающая нижняя губка, заставили Таню встать и набрать номер рисепшн. - Заказала, - выдохнула она, возвращаясь на прежнее место. Талия благодарно кивнула, и нажала на плей. Музыка, сначала негромкая и спокойная, стала заполнять гостиную, спальню волнами отражаясь от угрюмых серо-синих стен, совсем тихо выкатываясь на балкон. Она слушала, широко распахнув глаза, борясь с приступами самобичевания, стараясь отключиться и, хотя бы на этот вечер забыть кто она такая. Голодный червь - ?самоед?, поселившийся внутри потерпевшего неудачу тела, казалось, отравлял уже и душу. Таня, молча, наблюдала за напряженной гримасой лица подруги и пару раз даже готова была поклясться, что она вот–вот разрыдается. К тонкому плачу скрипок добавилось мурлыканье рояля, раскаты летнего грома, доносившегося с улицы, дополняли их тандем, а когда молния рассекла небо надвое, на город опустилась ночь. Эти счастливые часы, Талия обожала больше всего. Девушка вынула из чемодана папку с наработками, ноутбук и, найдя в сумке начатую пачку сигарет, решила расположиться на уютном балконе. Ей всегда жилось и работалось проще только по ночам. Вот и Таня снова разложилась на кровати с кучей бумаг, компьютером и со слишком умным лицом, в который раз, перечитывала речь для форума. В пустой документ не добавилось ни одной буквы; она сидела, освещена только светом экрана, провалившись так глубоко в помыслы, что и не сразу поняла, как мерцающий закат превратился в сумерки и казавшаяся ей ночью темная туча проплыла куда-то за пределы города. - Девушка, почему вы такая грустная? – барханный мужской голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности.- А зачем вы за мной подглядываете? – она неожиданно улыбнулась, но не стала отрывать глаз от монитора и переводить их на граничащий балкон, чтобы осмотреть нахала, вмешивающегося в ее одиночество. - Просто не думал, что встречу вас, - отчетливый акцент портил слова, а голос оставался незнакомым. – Мы соседи по балконам, разве это не волшебно?- Что именно? - Быть вашим соседом, - он тихонько рассмеялся и этот смех, словно теплый бархат обнял Талию за плечи, укрывая от всех терзавших проблем.- Я, увы, Вас не помню, - выдыхая, ответила она. – Но может это и к лучшему. - Так почему ты такая расстроенная? – его голос становился все ниже и все крепче, увлекал в свой плен, расслабляя, околдовывая, разом заставляя полностью довериться. Она не решалась повернуть голову, чтобы рассмотреть говорившего в лицо или хотя бы понять: разговаривает ли с ней на самом деле человек или одураченная мыслями она уже сходит с ума. – Я украла листы из антикварного Евангелие. Ну как украла, - она осеклась, - взяла попользоваться. ?И зачем ты это говоришь?? Но внезапное облегчение ослабляло хватку нитей, прошивающих ее рот, и язык, как-то сам по себе, стал развязываться. – А она оказалась подделкой, - внезапно девушка ощутила сколько выпила. Мужчина, молча, слушал, не издавая ни единого лишнего шороха. Я так и знала: это ничего больше, чем глюки, - Талия откинулась на спинку плетеного кресла и, запрокинув голову, уставилась в темное беззвездное небо. - И как мне украсть всю книгу? Я бы могла тогда спровоцировать проверку. Да, пусть они бы не нашали оригинал, но может хотя бы стали проверять лучше. И у меня остается каких-то 3-5 часов до рассвета. Чертовы белые ночи! - А ведь если книга подделка, то и все, что в ней написано не обязательно оригинал, - она положила ладони на лицо и измученно простонала. - А завтра?- Завтра уже установят видео наблюдение - я же не дура лезть под камерами!- Да это рискованно, - ответил барханный голос, и сердце ее остановилось. Увлекшаяся собственным монологом и решив, что это просто воображение, она никак не могла поверить в то, что собеседник и правда был реальным. – Тогда следует действовать сегодня. Только нужно переодеться и как-то изменить внешность: хоть камер и нет, но охрана быть должна, - голос затих, а Талия так и сидела, напрягшись, не решаясь шелохнуться. – Подумай, может лучше, вообще, не светиться и просто сунуть кому-то денег? Волосы на голове встали дыбом, и, казалось, даже посидели от страха. Несколько секунд она еще колебалась, но все же резко повернула голову и тут же облегченно выдохнула, обнаруживая, что на соседнем балконе, почти прилегавшем к их с Таней, никого не было. Но она была готова. Дальше все было как в голливудских фильмах. Тело неслось на автопилоте. Когда она прокралась в спальную, Таня, совершенно зарывшись в бумаги, сквозь сон бормотала под нос заученную речь. Талия поспешила в ближайший круглосуточный ТЦ, купила какой-то дешевый плащик и солнцезащитные очки. Благодаря пристрастию отца к детективам она хорошо знала, как обхитрить даже самих Пуаро и Шерлока. Не помня, откуда вообще взялись парик и пара кроссовок крошечного размера, она, как ошалелая вертела в мыслях: ?Картой платить нельзя!? сильнее сжимая в руках несколько пятитысячных купюр. В голове гудело, адреналин отключил все инстинкты. Ломая пальцы, она добрела до угла улицы, сворачивая в тупиковый переулок между домами. Там сняла одежду и сунула все в пакет из-под плаща, взамен надевая то, что накупила. Пакет стоило бы спрятать понадежнее, но неспособная мыслить трезво Талия забросила все за баки с мусором. Пойманный, на том же углу ночной бомбила высадил ее в квартале от павильона. Неудобные кроссовки давили со всех сторон. Задники нещадно впиваясь в пятки, казалось растерли их в кровь. Она часто оглядывалась, борясь с ощущением, что за ней следят. И вот спустя пару десятков метров впереди замаячил павильон. За прошедший день здесь кое-что немного поменялось: курганы насыпи превратились в ровные дорожки перед входом, а законченная галерея больше не напоминала теплицу. Девушка вынула из кармана пару помятых купюр и, скорчив наиболее глупое лицо, прошагала к будке охраны. Оглядевшись и не найдя своего преследователя, она выдохнула. Поднеся дрожавшую руку к стеклу, девушка несколько раз ударила по нему костяшками. Грузный мужичек-охранник долго осматривал несуразную девицу, тыкавшую ему деньги. Она что-то бормотала о роботе диссертации и что завтра улетает куда-то заграницу, болтала без умолку, осыпая его такой кучей заумных слов, что короткое замыкание в извилинах его головы не заставили себя ждать. Мужчина сунул девушке ключи, но та настоятельно просила, чтобы он сам открыл ей. Размышляя над будущими покупками на так легко доставшиеся ему деньги, охранник облизнул губы, провернул ключ и отпер дверь, впуская в душное помещение немного ночной прохлады. Не помня себя от опьяняющего счастья, она плыла через выставочные залы к витрине. Здесь по-прежнему тускло горели настенные бра, отбрасывая длинные тени на потолок и стены. Талия потянула руки к книге, и ударивший в голову адреналин внезапно вызвал у нее приступ смеха. Белые тонкие ручонки тянулись к книге. Ей мнилось, будто это младенец, и, боясь причинить ему вред, она так бережно и нежно вынула книгу, даруя ей приют в своих руках, тут же стала заворачивать в тоненький плащик молочного цвета. Однако, как только ?младенец? укрылся в ее объятьях, белугою взвыла сирена, и до синего побелевшая девушка ринулась прочь.За спиной осталась галерея: ее узкие жаркие комнатки, освещенный в первых лучах зори фасад и стенания сигнализации. Она бежала по брусчатке не чувствуя боли, кроссовки пришлось сбросить где-то там. С нечеловеческой скоростью прочь ее нес на руках испуг. Плевать что из-за щебневой насыпи перед павильоном стопы сбиты в кровь, на крики музейной смотрительницы, не пойми каким чертом оказавшейся в кабинете, и дикий, гулом, стоявший в ушах, вой. У нее есть пара минут форы. Казалось, ноги даже не успевали касаются земли - так быстро она неслась. ?Прочь!? Душа в истерике билась о ребра, ударяя с такой силой, что в какой-то момент в груди неистово запекло. Талия бежала по набережной, крепче кутая книгу в пальтишко, подбирая его от сорвавшегося ветра, предвестника надвигающейся бури. ?От очков и парика нужно избавиться?, - пронеслось в голове. Стоило бы остановиться и подумать, но инстинкты, всецело захватившие бразды правления, никак не ослабляли вожжи и только нагоняли, и нагоняли скорости. Время - его катастрофически не хватает. ?Бежать, нужно бежать?. Картинки перед глазами менялись так быстро, что она уже не понимала где находиться. Раннее утро. Босая, бегущая, со странным свертком в руках, она привлекала слишком много внимания. И даже лениво зевнувший водитель троллейбуса с интересом вскинул брови мельком оглядев ее. Адреналин зашкаливал, без остановки катившиеся слезы, застилая мир мутной пеленой, едва ли давали разглядеть дорогу. ?Куда дальше? Куда деть это все?? - она на ходу сорвала с себя парик, затем очки. ?Урна? Нет - нужно сжечь!? - ртом судорожно хватая воздух, просто продолжала двигаться. В боку кололо, сердце билось вон из груди. За спиной послышался вой полицейской сирены, заблестели мигалки, и она остановилась. ?Выбросить книгу?? Секунды тянулись вечность. Патруль пронесся мимо и свернул в переулок. Ноги подкосились, она рухнула на землю, сбивая колени о тротуар, и зарыдала. ***Джанлука плелся по холлу, еле переставляя ноги. Голова гудела, словно улей с пчелами. Он до сих пор сидел лобби, попеременно вливая в себя все имеющиеся разновидности виски. Пьеро был его другом уже больше пяти лет, и Лука готов был поручиться, что знает его как облупленного. Однако, ему было не понять, как он может доверять похожей на проститутку, дешевую проститутку, и совсем не подающую надежд в экономике женщине, больше, чем лучшему другу. Их взаимоотношения становились хуже, прежняя дружба превращалась в немое сотрудничество, и не заметить этого не мог даже слепой. Тошнота. Парень остановился, пытаясь прийти в себя. Вдох-выдох. Ничего. Только сильнее стала кружиться голова. Он несмелым шагом направился к лифтам, устраивая недолгий привал после каждых двух-трех шагов. Хуже вечера и придумать было сложно. Ник, к сожалению, так и не пришел. Передав записку с извинениями, он предложил обсудить все после форума. Забыв, когда в последний раз вот так собирались выпить и поболтать, парни, было, нашли общую ноту, но вновь Катарина, кудахтавшая о неуважении к ?ее? Пьеро, сработала за детонатор. Лука улыбнулся, упирая руку стену: ?Благодетель, мать его?. Ему искренне было жаль Инью, который, как мог, старался утихомирить выпившего Бароне крушившего один за другим пустые стаканы. Стыд и жалость одновременно переполняли его, когда перепуганный парнишка официант чуть не получил по лицу при попытке уладить вспыхнувший конфликт. Не переставая просить прощения, Иньяцо таки уволок разбушевавшегося сицилийца, а Джанлука остался оплатить счет и ущерб. И тут он решил оторваться по полной, вываливая не понимавшему ни слова парнишке все, что терзало его изнутри. Приступ рвоты откатился от горла и кое-как, добравшись до цели, он ткнул кнопку вызова лифта. ?Ну какой же придурок!? - в который раз убеждаясь, в правильности своей позиции парень вошел в приехавшую кабину. - Стой! – прогремело за спиной. Сил повернуться на крик, как и на поиск нужной кнопки не оставалось, прогнувшись под весом тяжелой головы он протянул руку меж створок, не давая двери закрыться. - Спасибки, - запыхавшийся женский голос казался ему знакомым. Из последних сил Джанлука все же поднял глаза на вошедшую.- О, это ты, cameriera, - его шатало. – Ну и вид, - внезапный приступ икоты свалил парня с ног, и он сел. Лука несколько секунд рассматривал ее, скользя взглядом по крепким длинным ногам, широким бедрам, плавно переходившим в узкую талию, почти незаметную грудь и маленькие плечики. Растрепанная, заплаканная, озябшая она плотно прижимала к себе какой-то сверток. На сбитых коленях запеклась кровь, и ко всему босая. Он улыбнулся. Нахамившая Пьеро стерва из бара, теперь была похожа на его подругу детства, его первую любовь. Парень хотел было привстать, но размякшее от спирта тело вело себя так, словно вообще не имело костей, и он оставил тщетные попытки. Лука почти бредил, сидя на полу лифта, спиной прислонившись к холодному металлу, а перед ним, широко распахнув глаза, прерывисто дыша, стояла его Беатрис. Взывая к ней, смотрел на Талию, и какая-то, дурацкая, улыбка растягивала губы почти до ушей. ?Она не нашего круга? - гремели в ушах слова отца. ?Даниэлла отличная партия, дорогой?. Эти голоса; он так отчаянно мотал головой, стараясь высвободится из-под железного кулака родителей, оставить только ее теплый образ и лучистые, полные любви, почти черные глаза. - Ты в порядке? - Талия нажала кнопку и присела перед ним. Ее испуганные глаза были ровно, напротив. Девушка долго всматривалась в измученное лицо, пытаясь прикинуть, что могло свалить с ног такого крепкого молодого парня. ?Может горячка?? Она потянулась вперед холодная, но такая нежная рука, коснулась его щеки, и он выдохнул, прикрывая глаза. – Да ты пьян! – учуяв запах алкоголя зашипела Талия. Невесть какой дьявол вселился в нее, но такой затрещины, он, глава целой корпорации и знаменитый почти на весь мир певец, не получал никогда. Неожиданный шлепок ожогом, зардевший на лице, привел его в чувство, и он тут же поднялся. Только когда парень вскочил на ноги, ухватившись рукой за щеку, злость стал менять испуг. Сейчас он уже не казался мертвецки пьяным. Джанлука пристально смотрел ей в лицо: в глазах плясала ненависть. ?Пора помолиться?, - пронеслось в голове. Он наступал - она пятилась. ?Our father who art in haven …?, - мысленно начала она, прижавшись спиной к двери лифта. Еще шаг и… девушка зажмурилась. Их разделяли какие-то 30-40 сантиметров. В груди похолодело. ?… hallowed be thy Name…?. Лифт остановился, прозвучал звуковой сигнал, она отпрянула от открывающейся двери, прямо в руки неизвестности. Тело тут же сдалось: оказавшись в его объятьях, она вдруг оттаяла, даже захотелось, чтобы он прижал ее немного крепче. И будто прочитав мысли, парень привлек девушку ближе к себе, а эта чарующая близость облегчала обоим душу. Его тело пылало - пылала щека. Ей дрожавшей от холода, вдруг стало душно. Девушка не решалась открыть глаза, признаваясь себе, что все то, что произошло за эти сутки, действительно правда. - Помоги мне дойти, - прошептал он. Талия отстранилась, сильнее обхватывая сверток с книгой. Всю дорогу до номера парень словно в горячке шептал, что жить не может в этой лжи, обрушался бранью и несколько раз со злостью ударял кулаком о стену. Ей едва удавалось разбирать это пьяное бормотание, тем более на итальянском языке. Тут же ярость сменяло веселье и на оборот. Пара метров вдоль коридора, казалась, длиннее тысяч километров. Словно умалишенный, он метался от стены к стене, при этом напевая Дилайлу. ?Ну, о вкусах не спорят. Хотя выбор странный?, - подумала Талия, когда он начал ту часть, где девушка ?больше не смеялась?. - Какой номер? - она взяла его за плечи и слегка встряхнула. – Ты меня понимаешь? Куда тебя тащить? Прижатая локтем к боку книга выскользнула и рухнула на пол с таким звуком, будто весила пару тонн. Мгновенно побелев, Талия бросилась поправлять расправившиеся края ткани.- Почему ты плакала? – он говорил тихо и отчетливо. – Ты поранилась. Давай пойдем ко мне, обработаем. Она глубоко вдохнула и постаралась улыбнуться как можно милее. ?Доведу его до номера и пойду к себе?. Хоть ступать было больно до ужаса, а играть с пьяным итальянцем в доктора хотелось меньше всего: ?но раз мы в ответе, то дотащить это тело до кровати дело чести?. Она двинулась вперед, оступилась и тихонько простонала от боли. - Болит? – недавно совсем лыка не вязавший, он говорил вполне уверенно и чисто. – Давай, - неожиданно парень подхватил ее на руки и, ни капли, не шатаясь, двинулся вперед по коридору. Обессиленная, Талия, если бы и захотела воспротивиться, не смогла бы. Распахнув дверь номера, он аккуратно внес девушку во внутрь и, не останавливаясь, пронеся через всю гостиную опустил ее на кушетку, а сам поспешил вернуться в коридор и захлопнуть дверь. Его номер был намного просторнее их с Таней, однако это было чуть ли не единственное его отличие: за исключением картин с красивыми цветочными композициями, все прочее быть точь-в-точь таким же. Она осмотрелась и перевела взгляд на разбитые коленки.Теплые воспоминания о семье и детстве легкой улыбкой просияли на лице. Глубоко вдохнув ей захотелось почувствовать запах моря, но вокруг царил пряный аромат мужских парфюмов. Сладко пьяня, он заставлял ее медленно и глубоко дышать: легкие нотки пачули, свежий цитрус и острый горький перец - от наслаждения девушка прикусила губу, сжимая в кулаках тонкую ткань пальто. - Я наберу тебе ванну, и мы отмоем кровь, хорошо? – из неоткуда звучавший голос заставил ее прийти в себя. - Ты в порядке? – голос почему-то дрожал. Ее уже не донимали переживания, теперь это было сладкое чувство, щекочущее внизу живота. - Вполне, - как-то не смело ответил он. - Тогда я пойду, - девушка ухватилась за сверток, будто это спасательный круг, и поспешила умчать прочь, оставляя его в недоумении стоять посреди гостиной. Еще с минуту он, молча, глядел на небо через большое незаштореное окно, пытаясь понять: от чего его сердце стучит так быстро, а мысли так легки.