Часть 24 (1/1)

Девушки работали в кабинете Каллисты, когда к ним пришёл костюмер. С деловитым видом он окинул фигуры девушек.—?Простите, дамы, нам нужно узнать Ваши параметры, чтобы подшить платья. За дверью нетерпеливо ждали парни, переминаясь с ноги на ногу. Иньяцио был мрачнее тучи.—?Инья, да не ревнуй ты так! Он просто померит талии, обхват бёдер и груди! —?засмеялся Джанлука.—?Вот именно! —?возмутился Иньяцио, перейдя на фальцет.—?Тише, Инья, не кричи,?— шикнул на него Пьеро.—?Меня здесь никто не понимает, до моей женщины дотрагивается чужой мужчина, а они мне говорят ?помолчи?.—?Что же сам не вызвался свою измерять,?— тихо хохотал Пьеро, показывая белоснежный оскал.—?Ты что, хочешь, чтобы я без рук остался? —?удивился Инья. —?Друг называется! Видел бы ты, как Леонсия на меня посмотрела, когда выходила с подругами из кабинета нашего Торпеды. Она была похожа на тигрицу, готовую к прыжку!—?Дружище, на меня были устремлены глаза Каллисты, поверь, там был взгляд пантеры в гневе! Вот это характер! Я с ней ещё повоюю! —?воодушевлённо сказал Пьеро. —?Право, она ответит мне за всё то время, что я страдал, терпя от неё лишь холодность и равнодушие!—?Ох, страдалец какой выискался! —?иронично взмахнул руками Иньяцио.—?Ребят, да потерпите молча, интересно же узнать параметры,?— кусал губы Джан.—?Это тебе не терпится узнать, стоит ли раскошеливаться на кровать пошире? —?захихикал Пьеро. Абруццезе пихнул друга кулаком в плечо.—?Да, у Илении есть формы, но талия на глаз просто осиная! —?недовольно посмотрев на друга, сказал Джанлука. Ненадолго замерший Иньяцио вдруг усмехнулся.—?Ты чего, Инья? —?спросил у друга Пьеро.—?Джан, а с кем у тебя ассоциируется Иления?—?С песочными часами! —?захохотал Пьеро, за что ему прилетел подзатыльник от Джана.—?С каким животным,?— закатил глаза Иньяцио.—?Не знаю,?— пожал плечами Джан,?— но, когда она на меня позавчера так грозно посмотрела, я почему-то вспомнил взгляд волчицы из программы в мире животных, которую я смотрел на днях… А почему ты спросил?—?Да так, вспомнил, как Моника зачитывала мне отрывки из произведения Ришара де Фурниваля ?Бестиарий Любви?.—?Ой, Инья,?— закатил глаза Пьеро,?— не начинай…—?Почему, Пье, это очень интересно,?— сказал Джан.—?Инья, что там было и что это за бестиарий?—??Любовный бестиарий??— это ?эсхатологический трактат о земной любви? (B. Roy). В нем также видели отражение христианской идеи борьбы добра и зла, представленной не без влияния манихейства (Bianciotto)?*,?— как заправский профессор с американской бородкой и очками, покрывшимися слоем пыли, отрапортовал Иньяцио. *Пьеро сложил глаза в кучку*. Посмеявшись над реакцией друга, Иньяцио продолжил:—?Короче, согласно бестиарию, возлюбленный и Дама ?вбирают? в себя различные свойства разнообразных животных и птиц. И я хорошо помню некоторые отрывки, могу зачитать,?— и Инья стал рыться в телефоне в альбомах.—?Вот, послушайте про пантеру:?…звери, что, однажды учуяв аромат, исходящий от Пантеры, никогда уже ее больше не оставят, но вплоть до самой смерти следуют за нею из-за сладостного дыхания. Потому я говорю, что был захвачен в плен тремя этими чувствами: слухом, зрением и обонянием. Если был бы я пленен также и двумя оставшимися чувствами?— вкусом, чрез посредство поцелуя, и осязанием, чрез объятия, то по праву мог бы я считаться совершенно усыпленным. Ибо человек тогда считается спящим, когда не ощущает ничего пятью своими чувствами. И от усыпления любовного происходят все опасности. Ибо всем уснувшим угрожает смерть, как единорогу, усыпляемому девственницей…? Пьеро хоть и не питал интереса к подобного рода книгам, однако всё же задумался. Да, в Каллисте было что-то от пантеры, даже в её некой холодности и порой стальном блеске в глазах проскальзывало что-то кошачье. И ему действительно нравились духи Каллисты. От них у него просто сносило башку, хотя ещё неизвестно, создавался ли этот эффект из-за запаха или из-за того, кто ими пахнет. Ему нравился её голос, такой низкий, мелодичный, практически всегда спокойный, а то, что она была для него красива чисто внешне, об этом и говорить не приходится. Вкус тоже… Он бы тогда поцеловал любимую девушку, даже зная, что получит от Каллисты увесистую затрещину. Было только ?но?. Они с ней никогда не обнимались, но Пьеро был совершенно уверен, что и это было бы прекрасно. А ещё уж кем-кем, а единорогом Пьеро себя совсем не чувствовал, он просто не верил, что у Каллисты никого не было. Нет, он не думал, что у девушки обширный список, достаточно одного мужчины, а чтобы у красивой, взрослой девушки никогда не было опыта в этой сфере, он и представить не мог, такого в наше время и с четвертью века за плечами быть не может!—?Продолжаю, теперь про волчицу: ?природа Волка такова, что если человек увидит его прежде, чем он человека, волк теряет всю силу и смелость; если же волк увидит человека первым, то человек теряет голос и не может вымолвить ни слова.Та же природа у любви мужчины и женщины: ибо когда есть любовь между ними, то если сможет мужчина первым заметить, что женщина его любит, и даст ей это понять, она теряет смелость и не может отказать. Я же, не сумев сдержаться, сообщил Вам о своих чувствах прежде, чем что-либо разузнал о Ваших; потому Вы мне и отказали, как я от Вас неоднократно слышал.?—?Во, слышал, Джан? —?спросил Пьеро. —?Надень очки, чтоб не пропустить этот момент, да смотри сам не проговорись, а то не сможешь больше петь и обволакивать девушек своим баритоном. Джанлука пропустил насмешку друга мимо ушей. Определённо, книга интересная. Действительно, ему следует подождать раскрывать свои чувства и увидеть сначала хоть малейшее проявление таковых со стороны девушки, иначе она только посмеётся над ним.—?Про мою: ?я ведь вижу хорошо и знаю, что, как помещают зеркало перед Тигрицей, чтоб ее привлечь, так же поступаете и Вы со мной. Ибо Вы мне говорите речи, более приятные для слуха, нежели тигрица привлекательна для зрения, сообразно сказанному выше; и прекрасно знаю я, что Вам не важно, кто на этом потеряет,?— лишь бы исполнялась Ваша воля!?—?Мне Моника говорила, что ?Бестиарий? славит ?материнскую любовь? тигриц и сообщает, что охотники используют это качество, чтобы заманить самку в ловушку. Они бросают круглое зеркало на землю, и, когда она заглядывает в него, ей видится там детеныш, которого она пытается кормить грудью.—?Ну, нашёл себе мамку,?— засмеялся Пьеро. Иньяцио запыхтел от гнева. В это время из кабинета Каллисты послышался смех.—?Да что они там так долго! —?возмутился Инья. В то время дверь распахнулась, и показался их костюмер.Закрыв за собой, он всё с тем же деловитым видом окинул парней, только в этот раз на его лице читалась плохо скрытая усмешка.—?Ну что ж, мушкетёры, параметры Ваших дам: Иления?— 89-59-92.—?Ну немного не дотянула до 90-60-90, ты это исправишь, Джан? —?рассмеялся Пьеро, за что получил подзатыльник от друга.—?Каллиста?— 84-67-104.—?Ого,?— присвистнул Пьеро,?— а по её юбкам и не скажешь!—?Леонсия?— 85-65-96.—?А это какой тип фигуры? —?задумчиво спросил Иньяцио.—?За сим позвольте откланяться,?— с важностью произнёс костюмер и вышел.Тут же открылась дверь кабинета Каллисты и на пороге показалась Иления. Она окинула парней испепеляющим взглядом и сурово сказала:—?Вы всё выяснили? Удовлетворены результатами? Заседание объявляется закрытым! —?Дверь тут же затворилась.—?Да, Джан,?— сочувственно сказал Иньяцио,?— нелегко тебе с ней придётся! Вскоре громогласный голос Торпедине отдал команду всем собираться. Через пятнадцать минут всеобщей суеты офис опустел. В машине парни чувствовали себя неловко под взглядами девушек. Казалось, что они просто смеялись над ними без слов. Когда подруги выходили из машины, парни решили повести себя, как джентльмены, и предложили дамам руку. Каллиста и Иления сделали вид, что не заметили этого жеста. Леонсия, которая по характеру была помягче подруг, приняла руку Иньяцио. Тот мило улыбнулся девушке, показав свои очаровательные ямочки, и незаметно положил в карман её льняного пиджачка цветочек чайной розы. Потом он бросил гордый взгляд на парней: ?Смотрите и учитесь?. Те лишь выпятили губу, понимая, что отстали от друга в завоевании строптивых возлюбленных.*** Первым решили попробовать снять Пьеро и Каллисту. Для съёмок был выбран очень милый уголок. Крещатый свод открывал вид на аккуратные клумбы с яркими цветами, за которыми располагался небольшой водоём с лебедями. С гранитных стен пристройки свисали цветущие лианы, будто пытающиеся зелёной свежестью и нежным цветом прикрыть морщины древности, испещрившие старые камни. Каллиста очень неловко себя чувствовала в средневековом наряде. Нет, ей он очень понравился, ещё её любимый лазоревый цвет и вышивка золотыми нитками. Всё было прекрасно, просто необычно, ново и совсем непонятно. Погружённая в свои мысли, она облокотилась о старую колонну дорического ордера, подставляя бледное лицо опаляющим солнечным лучам. Вокруг суетился режиссёр со своей съёмочной группой, обсуждая, как будет лучше поставить свет.—?Каллиста,?— позвал девушку Торпедине. Она обернулась. Менеджер был слишком опытным человеком и скрыл свою неловкость. Он больше с ней не разговаривал после той самой далеко не дружеской беседы в его кабинете. Всё же мужчина испытывал некую долю вины за шантаж в адрес человека, который в последние годы буквально вытаскивал ребят из передряг и спасал от громких скандалов.—?Каллиста, прости, что так вышло… У меня действительно сейчас нет абсолютно никакого доверия к кадрам и… Я ценю твою работу и твоих девчат, я это сделал не со зла, не чтобы вам насолить…—?Что сделано, то сделано, синьор, мы с девочками на Вас не в обиде,?— пожала плечами Каллиста.—?Спасибо! —?пожал ей руку Торпедине. —?Готовься, скоро придёт Пьеро, и тогда начнутся съёмки. —?Менеджер ушёл. Каллиста буквально припечаталась к колонне. В памяти яркой вспышкой проявился взгляд его карих глаз, щёки вспомнили его горячие ладони, а губы настойчивый, обжигающий поцелуй. Девушка моментально покраснела, как школьница. Одно воспоминание оживило в ней ту лавину эмоций, что она испытывала к Пьеро. Но нет, нет, лучше об этом не думать! В памяти всплыл монолог Дианы де Бельфлор из ?Собаки на сене?:Любовь, чего ты хочешь от меня?Ведь я забыть была совсем готова!Зачем же тень твоя приходит снова,Жестокой болью душу мне казня? Что это, любовь-страсть? Эрос? Чего она от неё хочет? Поддаться первобытной страсти на несколько минут, чтобы потом остаться у разбитого корыта? Остаться брошенной ради новой страстишки популярной звезды? Нет, глупое, упрямое сердце, это не про них! Каллисте стало казаться, что она уже движется по одному и тому же дантовскому кругу ада, тому самому, который охраняет Минос и в котором нашли свою заслуженную кару страстные любовники и прелюбодеи. Ей казалось, что она видела этот ад в разгорячённых от страсти глазах Пьеро. А сейчас ей предстоит сниматься с ним и таять-таять в этом горячем шоколаде… Каллиста, Каллиста, СТОП-СТОП-СТОП! Девушка упрямо замотала головой, отгоняя непрошенные мысли. Сыщица-эпигон! Надо дело делать! Правильно всё-таки раньше считали, что женщина не может быть детективом! Каллиста открыла чехол своего смартфона и встала спиной к пейзажу, притворяясь, что делает селфи. На самом деле девушка проверяла обстановку. Сперва ей показалось, что не о чем беспокоиться, но… Среди пышной листвы дерева, стоявшего поодаль справа, виднелось лицо человека и его рука, сжимающая что-то похожее на камень…—?Любуешься на себя, красавица? —?услышала она до боли дорогой сердцу и желанный голос. Она обернулась. Пьеро стоял неподалёку и осматривал девушку с ног до головы. В его взгляде читалось нескрываемое восхищение и даже… нежность, вовсе не свойственная ему. Каллиста не ответила Пьеро, смотря на него испытующим взглядом и прикидывая, как бы сделать так, чтобы не дать врагу осуществить его коварный план. Ведь таким камушком и прибить вся недолга!—?Тебе очень идёт этот цвет,?— ласково сказал Пьеро. —?К твоим волосам, коже, особенно к глазам он очень подходит!—?Знаток какой! —?иронично сказала Каллиста, пытаясь скрыть своё смущение. —?Можно подумать, что ты сам выбирал его! —?Пьеро усмехнулся. Его строптивая прорицательница даже не догадывается о своём даре.—?Дорогая, не пытайся делать вид, что тебе неприятно моё общество. Ты хочешь, чтобы я был рядом! Хочешь, чтобы я говорил тебе, как много ты для меня значишь, хочешь, чтобы я крепко прижал тебя к себе и не отпускал! О, уверен, что ты хочешь даже большее, просто с чего-то решила играть в невинную девочку, которая не знает, откуда дети родятся! Можешь не стараться, я тебе не верю! У тебя не может не быть знания о мужчине именно как о мужчине. Я же тебе покажу, каким может быть Мужчина, настоящий мужчина,?— с каждой фразой Пьеро горячился всё больше и больше.—?Не слишком ли много ты на себя берёшь? —?спросила Каллиста, отодвигаясь дальше от Пьеро.—?Девочка моя, ты плохо учила закон Божий. Господь не даёт свыше человеческих сил, а мне он дал тебя! Каллиста лихорадочно соображала, как предотвратить непредотвратимое, у французов это называется une imminence contrecarrée*. Она хотела отойти вглубь свода, но Пьеро не дал ей этого сделать, резко притянув к себе. Девушка не отвечала на его поцелуй, вцепившись взглядом в фигуру в кроне деревьев, тарзан какой! От этого Пьеро ещё крепче прижал её к себе, стараясь своей горячностью разбудить в ней хоть толику ответного чувства. Каллиста стала изображать, что пытается вырваться, всё не спуская глаз с фигуры в кроне. Она увидела, как тарзан прицелился и замахнулся. Просчитав траекторию будущего полёта и мгновенно сообразив, что надо делать, Каллиста энергично оттолкнула Пьеро, сделав шаг вперёд. Камень просвистел в воздухе и попал в цель, не в ту цель, которая была намечена. У Каллисты потемнело в глазах, и она упала на руки ошарашенному Пьеро.