1 часть (1/1)

Для осознания того, что он любит её, на самом деле любит, уходит всего несколько мгновений. Он смотрит, как Метин укладывает её вещи в машину, как девушку по очереди обнимают Кати и Дорис, как по щекам его приемной матери текут слёзы, и упорно старается не замечать тянущую, ноющую боль в груди. Ему плевать. Атомный взрыв в его душе происходит буквально в одну секунду – просто она поднимает глаза к его окну, встречаясь с Чемом взглядом, и, чтобы не броситься в эту же минуту к ней, на коленях умоляя остаться, приходится стальной хваткой, так, что пальцы побелели, сжать подоконник. Ему плевать.Она посылает ему последний прощальный взгляд и усаживается на пассажирское сиденье отцовской машины, которая тут же трогается с места, и Чем дает волю эмоциям: со всей силы бьет кулаком в стену, сдирая костяшки в кровь, и падает на колени, отчаянно подавляя рвущийся из самой души крик.Ни черта ему не плевать!Где-то на улице пронзительно кричит Ягмур, упрашивая Лену вернуться, и он сжимает голову руками, потому что до дрожи хочет к ней присоединиться. ***Метин ругается на него, кричит и угрожает лишить наследства, но Чем просто не может прекратить пить. Только литры алкоголя, вливаемые в организм каждый вечер, помогают притупить разливающуюся по всему телу от самой грудной клетки боль.Ягмур прикрывает его, как и положено младшей сестре, успокаивает отца, постепенно сводя его воинственный настрой на нет, а еще упрекает самого Чема за недостойное поведение, очередной ночью пуская его в дом через своё окно.Коста стоически переносит каждую их попойку, рискуя получить от сестры своего лучшего друга по первое число каждый раз, когда они вдвоем уходят из дома до поздней ночи. И только Дорис, кажется, единственная во всём доме понимает, что происходит с её названным сыном. Понимает, но молчит, лишь смотрит долго и проникновенно, оставаясь для Чема незримой поддержкой.***Решение проблемы приходит внезапно. Просто в один день Чем дает себе волю: он больше не пытается отрицать, что в каждой проходящей мимо рыжей девушке он видит Лену, свою глупую немку. Напротив, он принимает это как дар Аллаха, способ хоть ненадолго почувствовать её…рядом.В первый же вечер он снимает первую попавшуюся девушку в клубе и трахает её в туалете, вжимая спиной в кабинку, вбиваясь в податливое тело, вымещая все накопившиеся за долгое время эмоции, и, кончая, сдавленно произносит имя той, которая, кажется, навсегда поселилась в его сердце.Боль отступает ровно на сутки, но турку хватает и этого – каждую ночь он проводит в объятиях всё новых и новых девушек, упорно не желая терять даже эту мизерную возможность хотя бы на один день заглушить стоны разбитого сердца.***Чем считает, что он ведет себя как слюнявый педик, а не гордый турецкий мачо, но не может с собой ничего поделать (он вообще в последние полгода не хозяин собственным мыслям и чувствам) – слова льются на бумагу, складываются в причудливые рифмы, и от скачки кривоватых букв по листкам становится как-то…легче. Нет, боль не отступает, но принимать её, словно часть себя, становится менее душераздирающим.И он искренне благодарен тому человеку, который когда-то придумал стихи.***Когда он видит Лену, в очередной раз влезая в комнату сестры, Чем всерьез думает, что пора прекращать пить, потому что одно дело – видеть возлюбленную в каждой своей любовнице, а совсем другое – воображать её появление там, где оно попросту невозможно.Но потом она открывает рот, выдавая очередную саркастичную, абсолютно в её стиле, фразу, её лицо перемазано грязью и от неё несет как от помойки, что конкретно отличается от обычно преследующего его светлого образа, и осознание того, что она, черт подери, реальна, окатывает Чема с ног до головы, словно цунами, снося все так упорно воздвигаемые им в течение этих девяти месяцев стены. Только изрядное количество алкоголя в крови не дает ему сию же секунду заключить её в объятья, не отпуская от себя никогда в жизни. Он не будет этого делать – он турок, а турки не предлагают себя так просто. Даже если очень хочется.Они заходят в душ, Лена снимает с себя осточертевшую и провонявшую одежду, а он не может насмотреться на свою девочку, не может насытиться её образом и осознанием того, что она наконец-таки вернулась в его жизнь. Шнайдер хлопает его по щеке, отворачивается к зеркалу, а Чем прячется за шторой, старательно скрывая довольную улыбку.***Он хлопает дверью перед её носом, и да, он чертовски зол на Лену за то, что она открыла отцу его тайну. Чем хочет кричать, драться и ругаться матом, но вместо этого лишь прижимается спиной к двери и смеется, впервые за долгое время искренне и заливисто.Она любит его! Лена, его маленькая невменяемая немка, до сих пор, мать вашу, любит его, и осознание этого как День Рождения, Новый год и День Республики вместе взятые.Чем садится за приставку, чтобы хоть как-то унять сердцебиение. А что еще ему делать? Не к этой же полоумной идти. Не сейчас.***Он продолжает приводить в дом девушек, уже не из потребности забыться, а, скорее, чтобы заставить Лену поревновать, и от каждого брошенного в его сторону злобного взгляда внутри всё сжимается в тугой комок, и в мозгу остается только одно – желание приковать её к своей постели и ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах не давать ей ключ от наручников.Всё снова переворачивается с ног на голову в одно мгновенье, и Чем бы обязательно поразмышлял о чувстве déjà vu, если бы не был поглощен абсолютным счастьем. Честное слово, если бы он сразу знал, что его, что уж там говорить, не самые высоко поэтичные записки возымеют такой эффект, сам бы подбросил их ей в сумку.А сейчас Лена сидит на его постели, предлагая себя целиком и полностью, и Чему просто крышу рвёт от осознания, что вот оно, наконец-то.Он зарывается пальцами в её волосы, выцеловывает влажную дорожку от шеи к груди, срывая с губ своей обожаемой немки первый, абсолютно восхитительный стон. И это в сотни раз умопомрачительней, чем он представлял в самых смелых своих мечтах, и его переполняет любовь и нежность, и он жаждет её так, что член скоро прорвет плотную ткань домашних штанов.Чем двигается плавно и чувственно, хотя отчаянно хочет сорваться на бешеный ритм, вжать её своим телом в постель, заклеймить, выпить без остатка, лишь бы она, наконец, осознала, кому она принадлежит, кто может и должен быть её единственным мужчиной. Но Чем не торопится – сделать это он всегда успеет, а сейчас ему жизненно важно насладиться каждым мгновением её близости, старательно сохранить в памяти каждый её полувзгляд и полустон, каждую эмоцию на столь любимом лице. И хотя сам парень дуреет от её близости, от ощущения гладкой кожи под пальцами, от давления мышц вокруг члена и запаха её тела, он продолжает эту нежную пытку.Это первый раз, когда он не стремится сам получить удовольствие. Он хочет, чтобы она поняла, как хорошо ей может быть... с ним. Какое удовольствие она может получить, когда он внутри.И когда Лена, теперь уже точно его Лена, выгибаясь под ним дугой, заходится оргазмом, этого хватает, чтобы удовольствие следом захлестнуло и самого Чема, и он с глухим стоном кончил, зарываясь носом во влажные рыжие волосы.***Для осознания того, что он любит её, на самом деле любит, уходит всего несколько мгновений. Чтобы доказать ей это – не хватит и целой жизни.