О спасении, ссоре и падении (1/1)

Герман прикрыл глаза. Вспышка света, и картинка?— лёд под Максом проламывается, и он падает в образовавшуюся полынью. Ворожцов в ужасе открыл глаза. Макс стоял на том же самом месте, но появилась трещина, и она увеличивалась! Герман бросил трок для попоны своего коня. Дальнейшее произошло в долю секунды. Мужчина оттолкнул Макса к деревьям и упал вместе с ним. В тот же миг лёд треснул. Появилась огромная дыра, метра три в диаметре?— даже если Макс захотел бы убежать от полыньи, то не смог бы. Макс рухнул в сугроб, а Герман упал возле замёрзших кустов, очень сильно ударившись головой об лёд. Григорьев никак не мог подняться на ноги, в глазах его стоял ужас, бровь была разбита. Макс прижал руку ко лбу, увидел кровь и вскрикнул. Не осознавая, что делает, он буквально на коленях подполз к Герману, и схватил его за ворот куртки:—?Ты меня чуть не убил! —?заорал Григорьев. У Германа правая сторона лица и часть головы были залиты кровью, он не приходил в себя. К ним с криком побежали Виктор и Ксения, Ракита был позади. Громов рывком отбросил Макса в сторону. Раздался вопль Юрия:—?Витька, ты что делаешь? —?бывший старпом склонился над сыном,?— он же расшибся!—?С ним всё хорошо,?— рассеянно сказал Виктор. Ксения вернулась с большой аптечкой. Герман с трудом приоткрыл глаза и глухо застонал. В глазах Ксении появились слёзы. Громов отошёл к другу, который что-то делал с Максом. Ворожцов со стоном боли сел, прижав руку к голове. Ксения торопливо оторвала кусок марли и намочила водой. Мокрой тряпочкой она стёрла кровь с лица Германа. Бровь у него была разбита, на переносице, на виске и на лбу короткие порезы. Мужчина опёрся спиной на дерево, прикрыв глаза. Ксения прямо на улице обработала ему раны и наложила повязку. Герман, качнувшись, встал, подобрал с земли трок, отряхнул его от снега, одёрнул куртку, надел отброшенный шлем.—?Эй, ты куда собрался? —?Ксения дотронулась до его плеча,?— у тебя сотрясение, тебе лежать надо!—?На конюшню. Нужно рюкзак собрать, лошадь поседлать. Через два часа выезжаем,?— Герман поморщился, когда надевал шапку и поправлял утеплитель.—?Я попрошу капитана, чтобы он отложил выезд! Тебе нужно отдохнуть! —?Ксения взяла аптечку в руки,?— я о тебе позабочусь! Тебе нужен покой и здоровый сон,?— она уже собиралась сложить в беспорядке разбросанные, валяющиеся как попало и где попало, лекарства и бинты обратно в аптечку, но вдруг поняла?— что-то не так. Данилова чувствовала, что Герман сильно напрягся, видела, что он в бешенстве сжимает и разжимает кулаки, пытаясь не сорваться.—?Эй, всё хорошо? —?это самое лучше, что она смогла спросить.Герман в бессильной ярости повернулся к ней:—?Заботливая, да? Где же ты раньше была? —?он почти срывался на крик,?— где ты была, где была, когда Элеонора с её дружками меня чуть ли не до смерти избили? —?Герман уже кричал,?— где ты была, когда я чуть от болевого шока не умер, когда меня ногами в собственной каюте пинали? Заботливая! —?Ксения первый раз слышала, чтобы он так кричал.—?Она сказала, что меня убьют, если я тебе помогу, или расскажу капитану! —?голос Даниловой так же набирал силу,?— можно подумать, ты бы на моём месте по-другому поступил?!—?Да, по-другому! —?Герман всё ещё кричал,?— по-другому! Я бы тебе помог! В лепёшку разбился, но помог! Знаешь, когда мне сказали, что ты будешь моим напарником, я обрадовался. Думал, умный, сообразительный человек, сработаемся! Но знаешь что? Я теперь об этом жалею! —?он развернулся и через пару минут исчез в конюшне.Ксения, глотая слёзы от справедливо сказанных слов, пошла за ним и спряталась у окна. Она видела, как Герман хотел со злости швырнуть мокрый и грязный трок в стену, но не стал?— лошади испугаются. Мужчина скрутил бинты своего коня, спрятал их в специальную сумку, положил копытный крючок в карман жилета. Ворожцов быстро собрал большой туристический рюкзак и седельную сумку?— у него всё лежало в идеальном, солдатском порядке,?— для этого Герману даже не пришлось идти в дом, он всю неделю жил на конюшне. Мужчина вычистил Пилигрима, одел попону, ушки, ногавки, кабуры. Конь ткнулся носом ему в плечо, и Герман пару минут чесал коню холку и ганаши.Ушёл в амуничник, вернулся с уздечкой. Она была совсем новая, утеплённая?— с мехом по длине ремней. Пилигрим торопливо сунул к другу морду, быстро взял мягкий, резиновый трензель. Герман немного посидел, прижавшись спиной к ногам коня, снова ушёл, вернувшись, на этот раз, с седлом, вальтрапом и меховушкой. Положил всю конструкцию на спину Пилигрима, слегка подтянув подпруги.Ксения ушла, вернувшись на конюшню, только когда пришло время седлать лошадей. Она не ходила на занятия по уходу за лошадью, которые Герман добросовестно проводил, когда просили бывшие курсанты?— теперь они стали солдатами,?— поэтому понятия не имела, как почистить её серую в яблоках кобылку. Девушка случайно задела железной скребницей нос лошади, и та обиженно заржала. Герман быстрым шагом дошёл до конца коридора, где на развязках стояла кобылка, молча отобрал у Ксении скребницу и сам стал чистить лошадь. Теперь Лазурь расслабленно стояла, поставив заднюю ногу на зацеп копыта другой, и практически дремала. Ксения обиженно оттолкнула Германа, но тот всё-таки завершил чистку и оставил девушку наедине с седлом и уздечкой. Тут доктор запаниковала?— она не умела седлать лошадь. Герман это всё видел, но помогать не стал. Ксения почти плакала от обиды и злости, от неприятной ссоры, от обидных, слов.А Герман уже отдавал следующее распоряжение солдатам:—?Так, проверили сумки, рюкзаки. Надели шлемы и защитные жилеты. И быстрее! Отстающих ждать я не собираюсь! —?это было сказано специально для Ксении. Но Ринат ей помог, и девушка успела за остальными. Во дворе уже стоял Макс, которого с обеих сторон поддерживали Виктор и Юрий, хотя парень выглядел вполне нормально. Герман презрительно сплюнул на землю, практически под ноги Максу, и одним махом оказался в седле. Закрепил рюкзак ремнями, и, не дожидаясь остальных, послал Пилигрима вперёд галопом и вскоре скрылся за оградой. Группа нагнала его только через час, и то, когда он специально замедлил темп. Ворожцов ничего не говорил, практически уйдя от реальности.Через сорок минут Герман круто развернул коня и остановился.—?Что такое, Ворожцов? —?выкрикнул Макс,?— Что замер? Выдохся, или конь не слушается? У меня, например, такого не бывает!—?Если ты, наконец, заткнёшься, то всё узнаешь, конник недоделанный,?— голос Германа был холоден, как лёд,?— впереди достаточно крутой склон. Спускаться по нему?— опасно. Идём в обход. Рядом?— небольшая тропинка. Идём по одному, не толпой. Лошадей ведём в поводу. Дистанция?— в три корпуса.—?А я не боюсь опасности! —?и Макс рванулся вперёд. Его конь поскользнулся и завалился, но по инерции проехал ещё три метра, прямо под копыта Пилигриму! А Герман ещё не успел повернуть коня на тропинку. Пилигрим тоже упал, и вместе с мужчиной покатился вниз с холма!Всё это произошло в долю секунды. Казалось бы, только все стояли наверху, как Пилигрим уже скатился вниз. Ксения закричала, пугая лошадей. Солдаты во главе с Громовым стали спускаться по тропинке. Это заняло двадцать минут, или гораздо больше?— Виктор боялся упасть. Когда спуск был завершён, Макс жутко трусил?— он боялся увидеть мёртвое тело, ведь он был виноват.Но его опасения не сбылись. Когда они раздвинули кусты, то Герман уже стоял рядом с конём?— видимо, не хотел его нагружать.—?Герман,?— Виктор разинул рот,?— но как?!—?Думали, от меня так легко избавится? —?хмыкнул Ворожцов.