События пятилетней давности (1/1)

Ван Хельсинг положил руку на плечо бледного, как смерть, Рошфора:- Прости, Шарль... Я просто не хотел пугать тебя…Граф, который еще не успел до конца прийти в себя, обернулся и увидел бродячего пса, который лежал за его спиной в расплывавшейся луже крови. Рошфор подошел ближе и с недоумением спросил:- Собака?..- Не совсем. Видишь, на загривке довольно свежий шрам? - Ван Хельсинг наклонился и указал на едва заметную рану. - Это от укуса оборотня. В любой момент она могла превратиться в огромного вервольфа и, в лучшем случае, разорвать тебя на части.- ...а в худшем?..- Укусить и превратить твою жизнь в кошмар.Рошфор перевел взгляд на Охотника:- Я, честно говоря, думал, что ты не узнал меня и решил расправиться со мной поскорее…- Да брось, я узнал тебя сразу же, как только вышел на свет и смог рассмотреть тебя поближе. Хотя ты чертовски изменился за последние пять лет. Но ты даже представить не можешь, как я рад нашей встрече!Ван Хельсинг ударил Рошфора по плечу и заключил в стальные объятия. - Гэбриэл, ты не против, если мы отменим дуэль? Кто же мог подумать, что...- Дуэль? - лицо Охотника приобрело сосредоточенный вид. - Не припоминаю... Наверное, ты что-то перепутал. И, в конце концов, может быть мы все-таки уберемся из этой подворотни и выпьем за встречу? Я как раз снимаю комнату "У старого черта".Граф благодарно кивнул, и два друга, петляя по темным, сырым переулкам, вновь оказались у таверны. Проходя мимо коновязи, Ван Хельсинг погладил по шее норикийца* и, не без удовольствия, спросил:- Ты видел моего красавца? - Так это твой? Великолепный конь. Признаться, я даже немного тебе завидую. Кстати, где ты раздобыл такую роскошную сбрую?- Я совсем недавно вернулся из путешествия по Швеции и Дании. Местные мастера изготовили мне снаряжение и вот этот меч. Ван Хельсинг извлек из ножен эспаду и бережно передал Рошфору. Клинок меча, казалось, был сделан из ртути: он отливал холодным серебристо-белым светом, который источал сам металл. На лезвии были выгравированы рунические знаки, образовывавшие бесконечный переплетающийся узор.- Шведские кузнецы, в знак благодарности, изготовили мне новый меч из серебра и осколка метеорита каким-то древним способом, поэтому теперь он сильно ослабляет монстров и убивает их намного эффективнее. Получилась незаменимая вещь в борьбе с чудовищами. Свой старый меч я сломал во время схватки с водяным змеем, так что осталась только рукоять.Охотник вложил эспаду обратно в ножны и со вздохом сказал:- Эх, сколько нечисти я там повстречал. Это тебе не просто за оборотнями гоняться...Рошфор с трудом подавил улыбку. Ван Хельсинг был истинным охотником за нечистью, который воспринимал свою миссию не как ремесло, а как настоящее искусство.В таверне друзья заняли небольшую комнату, которая примыкала к общему залу и где никто не мог их побеспокоить. Хозяин, уважительно поглядывая на Ван Хельсинга, принес несколько бутылок вина и жаркое. Когда с трапезой было покончено, Охотник откупорил очередную бутылку мурфатларского**:- Ну, Шарль, теперь рассказывай, как поживаешь, что привело тебя сюда и, самое главное, как поживает дорогая Лея?Рошфор, глядя куда-то вниз, поставил стакан на стол:- Лея умерла.Охотник замер в изумлении. Лея умерла...не может быть... После долгого молчания Ван Хельсинг осторожно спросил:- Можешь рассказать, как это произошло?Граф кивнул и негромко начал свой рассказ:- Как ты, может быть, помнишь, пять лет назад мы простились с тобой в Брашове. Тогда Ману решил вести табор на запад. Сначала все было хорошо: мы побывали в Речи Посполитой, Люксембурге, Нидерландах, торгуя всякой мелочью и зарабатывая небольшими представлениями. Все шло просто великолепно. Ману даже дал согласие на мой брак с Леей.Через шесть месяцев мы доехали до Франции. Наш табор остановился в Лотарингии, в Моранже. Так совпало, что через несколько дней, недалеко от стоянки табора, в результате несчастного случая, погиб ребенок, и все тут же обвинили цыган. Среди ночи вооруженные горожане напали на табор. Мы даже не успели подготовиться. Они тут же расправились с Ману, Пэтэром и Тагари, а остальных... они повесили Злотана, Шуко, Лею и даже старика Лало... Я ничего не смог сделать... Во мне узнали француза, избили и выкинули из города... Рошфор ненадолго замолчал. - Я не смог спасти Лею.... даже не смог умереть рядом с ней...быть с ней до самого конца...Ван Хельсинг сначала был удивлен тем, насколько спокойно Шарль рассказывает о смерти невесты и всего табора. Но потом он вдруг понял, что страдание графа было таким глубоким, что иссушило его душу: воспоминания уже не могли вызывать эмоций, они порождали лишь ощущение абсолютной, мертвой пустоты. Первые дни после трагедии Рошфор почти не помнил: в сознании всплывала только бесконечно длинная пыльная дорога. Граф рыдал до потери сознания, проклиная Моранж, так что люди, попадавшиеся ему на пути, принимали его за душевнобольного и просто боялись к нему подходить.Со временем боль, разрывавшая Рошфора изнутри, стала стихать: у него не осталось сил на страдания. На смену пришло ощущение полного безразличия и осознание неизбежной необходимости строить свою жизнь дальше. Пусть даже без любимой девушки и тех людей, которые за несколько лет стали его семьей.- Через некоторое время я узнал, что идет война с Испанией и записался в роту в качестве добровольца. Я попросил поручить мне наблюдать за передвижениями испанцев в тылу. Это была самая опасная работа; солдаты гибли постоянно, но именно этого я и хотел: умереть в бою, как подобает дворянину, а не быть повешенным за бродяжничество. - Я прослужил несколько месяцев, когда решился на отчаянный поступок: вооруженный лишь двумя пистолетами, напал на дом, куда регулярно приезжал начальник испанского гарнизона с охраной. И, представляешь, напал очень "удачно": охрана не оказала сопротивления, а самого испанца я застал в постели с любовницей. - В общем, я не только остался жив, но и получил звание офицера и стал командовать Пикардийском полком. Гарнизонное руководство поведало о моем "подвиге" главнокомандующему - кардиналу Ришелье, который впоследствии взял меня на службу и сделал своим доверенным лицом. Собственно, именно он прислал меня к тебе. Нам очень нужна твоя помощь в борьбе с одной демонической тварью.Ван Хельсинг в душе обрадовался возможности переменить тему разговора: все это время он терзался чувством вины за то, что своим неосторожным вопросом заставил друга пережить заново события пятилетней давности. Охотник откинулся на спинку стула и достал один из пистолетов.- Демоническая тварь говоришь?.. Ну что ж, я с удовольствием помогу тебе и герцогу. Тем более, я триста лет не был в Париже, а гонка за местными оборотнями мне уже порядочно наскучила.Рошфор с улыбкой спросил:- Но ведь ты даже не знаешь, что это за чудовище.Охотник осмотрел пистолет и левой рукой прицелился в оленью голову, висевшую в противоположном конце комнаты:- Какая в сущности разница? Меня просит о помощи старый друг, которого прислал сам первый министр Франции, герцог де Ришелье. Тем более, черт побери, Ван Хельсинг я или нет? Детали ты мне лучше расскажешь завтра, по дороге в Париж. Нужно же нам будет как-то скрасить поездку.Охотник убрал пистолет и разлил вино по стаканам.Остаток ночи друзья провели в бесконечных разговорах, а наутро, когда рассвело, и туман над Зэрнешти рассеялся , они устремились обратно в Париж, навстречу сверхъестественному.