Сорванная месса (1/1)

В тот день все места в Нотр-Дам де Пари были заполнены цветом французской аристократии.На торжественной мессе по случаю успешного завершения осады Ла Рашели присутствовала даже королевская чета вместе с многочисленной свитой. В честь такого знаменательного события проводить службу поручили самому кардиналу Ришелье.Собор был освещен тысячами свечей и великолепно убран свежими цветами. Вверху, в темных готических сводах, висели флаги Франции и расшитые золотом полотна с вензелем короля.Рошфор стоял сбоку, у стены, неподалеку от алтаря, где священнодействовал кардинал. Как обычно, главной задачей графа, а также многих других гвардейцев, переодетых по такому случаю в гражданское платье и рассеянных в толпе, было обеспечение безопасности первого министра.Взгляд Рошфора скользил по лицам присутствующих. Большинство людей, сидевших в первых рядах, он знал, но знаком лично с ними не был. Специфика его работы заключалась как раз в том, что, как шпион и доверенное лицо кардинала, он знал про людей очень многое, хотя сам был почти никому неизвестен. Но графу это даже нравилось: тщеславие никогда не было его отличительной чертой.Душный воздух, мягкий желтый свет от свечей, еле слышный гул толпы и ровный, сильный голос Ришелье, читавшего молитву, навевали на Рошфора приятную дремоту. Граф чувствовал, как по телу растекается тепло, а на душе становится спокойно. Он получше завернулся в плащ и остановил свой взгляд на причудливых разноцветных огоньках, которыми светились старинные витражи.Прошло совсем немного времени, когда Рошфора вывел из оцепенения голос. Ему вдруг отчетливо послышалось, что его негромко позвала женщина. Глаза графа беспокойно забегали по лицам в толпе. Очень похоже было на ее голос... Хотя, нет, это невозможно... Наверное, просто он задремал и ему померещилось... * * *Ришелье, стоя перед собравшимися, начал властным голосом читать "La Gloria"*. Идея короля, что именно кардинал должен отслужить торжественную мессу, не вызвала у последнего воодушевления. Безусловно, это было великой честью для него, но первый министр чувствовал, что очень устал. Долгая и напряженная осада крепости, противостояние с англичанами, постоянная необходимость разрешать сложные тактические задачи сильно утомили Ришелье не столько физически, сколько морально. Больше всего на свете ему бы хотелось просто закрыться в своем кабинете и побыть одному.Дочитав молитву, Ришелье вдруг почувствовал, как по огромному залу собора пронесся холодный порыв ветра, встрепенувший пламя церковных свечей, часть из которых тут же погасла. Кардинал явственно ощутил, как волна отвратительного холода пробежала по телу, проникая в саму душу и порождая в ней смутный страх. Пытаясь взять себя в руки, он окинул взглядом толпу и увидел, что среди присутствующих начинается волнение. Гул прокатился по рядам. Потемневшие своды собора вдруг показались зловещей театральной декорацией. Внезапно раздался оглушительный вой. Ни одно живое существо не могло издавать таких ужасающих звуков. Вой не просто оглушал, он, казалось, проникал в самое сердце, в самые отдаленные уголки разума. Кардиналу на мгновение показалось, что он начинает сходить с ума.Но вой прекратился так же быстро, как и начался. Наступила пауза... секунда абсолютной тишины... Кардинал слышал ритмичные удары собственного сердца, отсчитывающие мгновения...Раз...Два...Три...Четыре...Пять...Раздался взрыв. Ришелье отбросило невидимой волной в сторону деамбулатория**. От удара спиной о колонну кардинал на мгновение задохнулся от боли. Смутно осознавая происходящее, Его Преосвященство попытался подняться, но картинка в его глазах троилась и качалась, а страшный гул в голове мешал сориентироваться. На несколько секунд он потерял сознание, но кто-то цепко схватил его за руку и помог подняться. Немного придя в себя Ришелье увидел верного Рошфора, чье лицо было залито кровью. Тем временем вокруг творилось что-то невероятное: толпа превратилась в неконтролируемый поток, который устремился прямо к воротам собора.Господи, что с королевой?..Где она?..Прежде чем кардинал успел внимательнее вглядеться в лица людей, раздался еще один вой, и через центральную розетку собора пролетело нечто черное и с грохотом приземлилось в центре зала. Рошфор, почти ничего не видя левым глазом, который заливала кровь, попытался рассмотреть это странное существо. Оно было поистине чудовищно...Длинные сухие конечности и костлявое тело, обтянутое жалким подобием мышц и пергаментной кожей было похоже на высушенное тело мумии, на которой болтались какие-то лохмотья. Существо стояло на четвереньках и скребло огромными когтями по каменным плитам пола. Голова чудовища была намного ужаснее его тела. Из неестественно широкого рта торчали два ряда острых треугольных зубов, между которыми время от времени показывался длинный язык. Клочки тонких белых волос и глаза, горевшие бледным зеленоватым светом завершали этот отвратительных облик.Существо топталось на месте, царапая пол когтями и как будто принюхиваясь. Безобразная голова крутилась по сторонам... Было ясно, что чудовище ищет кого-то...Светившиеся глаза остановились на толпе. Кардинал посмотрел по направлению чудовищного взгляда и заметил, как королевская чета, в окружении мушкетеров, пробиралась к выходу. Нужно было срочно отвлечь внимание монстра... Но чем? Не имея при себе никакого оружия, Ришелье решился на последний и самый отчаянный шаг: резким движением он схватил большую чашу со святой водой и вылил ее на существо.Мерзкая морда чудовища ощерилась, оно повернулось в сторону кардинала и медленно начало приближаться к нему. Ришелье попятился назад, тщетно пытаясь найти взглядом хоть какой-нибудь предмет, который можно было бы использовать для защиты, но дать отпор было нечем...Откуда-то раздался выстрел. Чудовище завертелось на месте, поскуливая. Затем, оно встало на задние лапы и взвыло. Кардинал ощутил, как этот вой вновь проникает в самую глубину его разума, порождая ощущение кошмара. Не имея больше сил сопротивляться, кардинал упал на колени и закрыл уши руками, чтобы хоть как-нибудь остановить этот ужас, сводящий с ума. Кошмар был просто невыносим...Существо замолкло, вновь встало на все четыре лапы и побежало к выходу. Совершив огромный прыжок через круглый витраж, оно оказалось на площади перед собором, откуда тотчас же раздались человеческие крики. Это было последнее, что видел Рошфор, прежде чем лишился чувств.* * *Лицо Его Преосвященства дрогнуло от боли. Большой кусок стекла со звоном упал на дно медной чаши, где уже лежали несколько таких же фрагментов. Из тыльной стороны ладони брызнула струйка алой крови, запятнавшая рубашку кардинала. Врач тут же принялся быстро бинтовать руку. В кресле напротив сидел Рошфор, вокруг которого суетился отец Жозеф.- Вам, граф, очень повезло. Еще чуть-чуть и осколок лишил бы Вас левого глаза. Рошфор бросил мрачный взгляд на капуцина. Во время взрыва выбило все окна в соборе и кусок витража рассек ему висок, только по счастливой случайности не повредив глаз и крупные сосуды.Когда врач закончил, Ришелье устало откинулся на спинку кресла и вытянул ноги перед собой. Все тело ныло от боли. Он ощущал какую-то мерзкую, болезненную слабость. Многочисленные раны и порезы неприятно саднили, а в голове продолжало шуметь.Его Преосвященство некоторые эпизоды произошедшего помнил очень смутно. Был взрыв, потом...Что же было потом?.. Ему помог Рошфор, а затем появилось оно... Оно страшно выло... Потом он не зная, что делать, облил существо святой водой... Выстрел... Снова вой...Кардинал чуть заметно вздрогнул и открыл глаза.Дальше Ришелье ничего не мог вспомнить до того момента, как карета подъехала к Пале-Кардиналю. Капуцин уже закончил бинтовать графу голову. Врач, собрав свои инструменты, с учтивым поклоном покинул кабинет, прося разрешения зайти проверить состояние Его Преосвященства через пару часов. Ришелье взял со стола пузырек с нюхательной солью и вдохнул резкий неприятный запах, от которого у него немного прояснилось в голове. Он медленно встал и подошел к окну. Уже давно стемнело, поэтому кардинал увидел только собственное отражение. На него смотрел мужчина с серыми умными глазами. Тонкие черты лица подчеркивали лежавшие в некотором беспорядке волосы, тронутые пепельной сединой. Свободная батистовая рубашка, подчеркивающая его худобу, была местами разорвана и забрызгана кровью. Подкатанные вверх кружевные рукава обнажали породистые руки с длинными тонкими пальцами. Кардинал прислонился головой к холодному стеклу и задумался.- Велеть лакею принести чистое белье Вашему Преосвященству и господину графу? - почтительно осведомился отец Жозеф.- Да. И прикажите принести нам выпить.Через четверть часа кардинал и Рошфор привели себя в порядок и вместе с отцом Жозефом сидели в кабинете. Перед каждым стояло по стакану с вином. Пауза немного затянулась: никто не решался нарушить напряженного молчания. Наконец кардинал произнес:- Из Лувра не поступало никаких сведений? - Нет, Ваше Преосвященство. Смею предположить, что с королем и королевой все в порядке. Они, наверное, просто очень потрясены. Все равно раньше утра мы ничего не сможем узнать: сейчас повсюду царит неразбериха и паника.Кардинал здоровой рукой взял хрустальный бокал с вином и посмотрел сквозь него на свет. Прозрачная жидкость заиграла приятными рубиновыми оттенками. Сделав глоток, Ришелье перевел испытующий взгляд на Рошфора.- Вы, граф, на некоторое время останетесь в Пале-Кардинале под присмотром моего личного врача. Все соответствующие распоряжения уже сделаны. Ваш выстрел, Рошфор, сегодня спас мне жизнь. Я не забуду этого и найду способ вас щедро отблагодарить.Граф почтительно склонил голову.- Отец Жозеф, теперь ваш черед изложить все то, что происходило. Ни я, ни граф не помним ничего до того момента, когда карета подъехала к Пале-Кардиналю.Капуцин беззвучно вздохнул и неуверенно начал свой рассказ, глядя то на Рошфора, то на кардинала:- Как только в соборе началась паника и послышался вой, я в сопровождении нескольких человек из Вашей личной охраны бросился на поиски. Попасть через главные ворота было невозможно: началась страшная давка, поэтому нам пришлось обогнуть Нотр-Дам и через сеть потайных коридоров попасть внутрь. На все это потребовалось некоторое время, так что когда мы оказались в соборе, там уже почти никого не было. Отец Жозеф замолчал. Ришелье отставил бокал и, перегнувшись через стол, протянул Рошфору, который, казалось, с каждой минутой становился все бледнее и бледнее, пузырек с нюхательной солью. Граф с благодарным взглядом взял пузырек. По комнате поплыл запах лаванды и нашатыря.Кардинал откинулся в кресле и пристально посмотрел на отца Жозефа, как бы ожидая продолжения рассказа. -Что было дальше?- Мы нашли Вас, Ваше Преосвященство уже без сознания. Господин граф лежал неподалеку. Мы думали, что он умер: все его лицо было в крови. Мы вынесли вас обоих тем путем, каким пришли туда, посадили в карету и сразу же поехали в Пале-Кардиналь. На улицах была паника, и пробить себе дорогу нам удалось только лишь с помощью личных гвардейцев Вашего Преосвященства, которые стегали толпу кнутами и стреляли в воздух. Остальное Вы, кажется, знаете.- Как долго длилось это... "представление"?- Полагаю, не более двадцати минут. Ришелье встал и, не торопясь, прошелся по комнате. Эти "двадцать минут" казались ему вечностью. Ужасной, кошмарной вечностью... Кардинал остановился у огромного книжного стеллажа и начал внимательно просматривать содержимое библиотеки. Его взгляд остановился на неприметной обложке, где наполовину стершимися буквами было написано "Grimorium Verum"***. Его Преосвященство задумчиво коснулся небольшого нательного креста, украшенного россыпью рубинов, который висел у него на груди. - Я думаю, все здесь отдают себе отчет, что нам пришлось столкнуться с существом, которое не принадлежит этому миру и представляет собой вполне реальную угрозу. Необходимо как можно скорее выяснить, что это было за чудовище и уничтожить его. Рошфор и отец Жозеф с готовностью кивнули. Кардинал позвонил и приказал лакею доложить в любое время, если придут какие-нибудь вести из Лувра. Затем был вызван начальник личной охраны кардинала, которому было поручено усилить безопасность дворца.Когда все распоряжения были сделаны, бокалы снова наполнились вином. Воцарилось молчание. Каждый погрузился в омут собственные мыслей.В ту ночь никто так и не смог уснуть.