6~ (1/2)

— А говорил, не будешь провоцировать, — мне на секунду стало больно, когда Акира прижал меня животом к металлическому поручню в лифте, а сам пристроился сзади. Да что я сделал?! Вскрикиваю, чувствуя укус в шею, плавно переходящий в горячий засос, и вцепляюсь пальцами в поручень, невольно наклоняюсь, а Рей тут же прижимается пахом к моей заднице. Все так хорошо шло, что за..?— Ак…Аки… — его руки уже на моем животе под курткой, а Корон давно обмотал наши ноги поводком, который, к слову, выпал из моих рук. Вокруг такой хаос: Корон тявкает, лифт стоит, я чувствую стояк Акиры даже через двойной слой джинсовой ткани. Он только об одном думает, что ли?.. Ну, подумаешь, за руку взял, с кем не бывает? С каких пор от переплетения пальцев у мужчин встает член? Поцелуй в щеку не мог ведь его вызвать, да? Ну… не только в щеку, там еще в скулу, в челюсть, в шею…

?Мне хотелось его поцеловать!? — протест изнутри, а я бы все сейчас отдал, лишь бы он заткнулся. Мне, конечно, с Акирой хорошо, его внимание ко мне льстит, то, что он меня хочет, вообще с ума сводит, но не так же все быстро. Я ведь… я ведь хотел ужин на двоих, потом, может, целоваться на кровати, заснуть вместе, проснуться в объятиях друг друга, и все такое.

— Акира, боже, — задыхаюсь, сглатываю, когда он пальцами стискивает мой член через грубую ткань. Ах, какое трение… простроченный шов контрастирует с гладкой джинсовой тканью, выделяется, трется через белье о ствол, и я уже сейчас готов отдаться полностью в эти руки. — Не спеши… до квартиры… — отрывисто произношу, запрокидывая голову ему на плечо. Что бы я там ни говорил о своих безграничных чувствах и чистой любви на всю жизнь, когда его член трется о мои ягодицы, а шею опаляет дыхание, я об этом тут же забываю.

— Почему ты не мог подождать до квартиры, — засасывает мочку уха, а у меня подкашиваются колени, — обманщик.

— Я не об…ах… — всхлипываю, чувствую, как его пальцы пытаются нащупать головку через ткань брюк и белья, — нет, Аки, не здесь, — тянусь рукой к кнопке и, как-то изловчившись, нажимаю на свой этаж. Лифт трогается, а я чуть ли не врезаюсь лицом в стену, когда Рей на меня наваливается. Последний горячий выдох на ухо, а потом становится легко – отстранился.

Акира кашляет в кулак, а потом одергивает воротничок рубашки, из-под куртки торчащий. Как будто ничего не произошло только что. Взгляд мечется, смотрю то на Корона, то на Рейту, в конечном итоге, не зная, что сказать, присаживаюсь на корточки, чтобы распутать мелкого. Бедняга, весь исскулился.Что в квартире? В квартире, как только дверь за нами закрывается, я прикладываюсь затылком об дверцу шкафа. А еще об полку рядом с зеркалом, и сметаю рукой шарфы и шапки, когда пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но все оказалось безуспешным. Акира слишком настойчив. Широяма бы назвал меня ненормальным, ведь я так много тосковал по басисту, а сейчас пугаюсь этой интимной близости. Почему-то слишком быстро разуваемся.— Что с тобой? — Сузуки поднимает на меня глаза, отрываясь от шеи, когда уже успел расстегнуть на мне все пуговицы и добраться до рубашки. — Тебя колотит…— Со мной… — не могу отвести взгляда от его… глаз? От его живота, куда я откровенно уставился, лишь бы не встречаться с ним взглядами. Он напорист, мне даже кажется, что, посмотри я на него, тут же загипнотизирует. И трахнет.

Но я ведь хочу его. Разве не об этом грезил? Разве не это представлял, лежа в кровати, стоя под душем? Удовлетворяя себя… я хотел, чтобы это была рука Акиры, чтобы его пальцы сжимали…— Ахх… Ре-е-ей… — сжимает! Снова сжимает, и я плавлюсь в его руках, ног не чувствую, пола под собой не чувствую, только горячего Акиру, который поспешно освобождает себя от верхней одежды. А я? А с меня достаточно штаны снять и нагнуть…— Расслабься, Така, — облизывает губы, слюна даже капает, о как постарался. Неосознанно провожу языком по нижней, продлеваю его вкус, да? — Разве ты не хочешь?

— Аки… неужели… только это… — лепечу, пытаясь сделать глубокий вздох, а Рей отлепляет меня от стены, но только для того, чтобы скинуть куртку. Но, естественно, этим не обходится, и вниз летит моя рубашка, которую он начал расстегивать практически сразу же. Теперь полуголый я прижат к стене рядом с пуфиком, а рычащий в мои губы Акира нетерпеливо чуть ли не рвет пуговицы своей рубашки. Горячий, дерзкий.

— Что? — целует, говорит, целует. У меня кружится голова… тянусь к его губам, привстаю на носочки, упираясь руками в его плечи. А Акира будто бы дает мне свободу действий: не двигается, стоит, только бока мои наглаживает ладонями. Однако недолго эта свобода была моей: в следующий момент он уже сгреб меня в охапку, покрывая лицо поцелуями и утаскивая в спальню. Я…— Я… — тут же забыл, что хотел сказать, когда услышал хлюпающие или чавкающие звуки с примесью поскуливания, а еще чихание и невнятный хрип. Это же… — Корон! — вскрикиваю. Отталкиваю Акиру, молниеносно так, оперативный Така, и, спотыкаясь обо все подряд, в одних носках скольжу в гостиную по ламинату. В штанах еще.Узкий проем, дверь приоткрыта, и я тут же врываюсь туда, а потом… то, что я увидел, не сказать, что повергло в шок, но все-таки. Хорошо, что в гостиной ламинат, без ковра; я не заметил, что Корон наелся травы, пока я был увлечен Акирой во время прогулки. Бедный… только вот – я или он? Я так и завис в дверном проходе, полуголый и с болтающейся пряжкой ремня.

— Что… опять? — слышу позади себя, делаю шаг назад, чтобы обернуться, но врезаюсь спиной в широкую грудь.

— Что? — у меня до сих пор сбивчивое дыхание, щеки огнем горят, сердце ломится наружу, в штанах тесно, Корон… прочищается.

— Собака твоя… — цедит устало, а потом я слышу, как уходит в прихожую, наверное, собирать одежду разбросанную. Ну а я что? Швабру и ведро мне в помощь.

Вот так постоянно. Хочется как лучше, а получается…

Акира и вправду в коридоре одевается; когда оттирал пол, краем глаза заметил, как перед зеркалом воротничок разглаживает. Это совсем не в его духе, но он, наверное, стремится быть безупречным. Он и так безупречный! Иначе бы я не полюбил его, верно? Я ведь люблю, да, именно люблю. Только, может, не должно этой любви быть, раз у нас ни черта не клеится?

— Ты что, на чай не останешься? — как-то обреченно выдавливаю из себя этот вопрос, застывая в прихожей напротив Рея с ведром в одной руке и тряпкой в другой. Это как соломинка утопающему – мой последний шанс задержать его после всего, что произошло сегодня. Вот именно, что соломинка, а соломинкой никого не спасешь… себя тем более.

— А ты что, предлагал? — вскидывает бровь, щурясь и передразнивая. Беззлобно. Как это? А зачем, он думал, мы ко мне пошли? Блять…И для чего Широяма сказал про задницу и рот?.. правильно, чтобы у Таканори развилась паранойя.

— Аки… — вздыхаю и ставлю на пол ведро с водой. Мимо цокает Корон, наверное, пойдет и оприходует мою кровать. Акира смотрит в упор, наверное, закатит глаза и развернется к двери.