Часть 8 (1/1)
Дома, уютно устроившись на диване, Лилия продолжила чтение странного дневника своего пациента.- Сейчас приходит время воссоединения, великая воительница, - произнесла Сафора, обращаясь к Ракшасе. - Взгляни на друзей твоих, энергия их душ теперь стала единым целым…Теперь они здесь, полностью душой и телом! Замысел Великих осуществился. Силы света собрали обновленных воинов своих и готовы к решающей битве.Энрия стояла в нерешительности. Там внизу лагерь ее врагов. Доргрейн там, она знает это, чувствует. И сегодня день последней битвы…Энрия опять столкнется сосвоей болью и ей плевать на этот мир! Ей плевать и на другие миры, на людей, на существа, что в них обитают, потому, что пустота и серость, что живут в ее сердце, уничтожили сострадание, как и любые другие чувства к окружающим. Сегодня она убьет ЕГО. А потом убьет себя… Наконец, закончатся вечно серые дни, тяжелые ночи в пропитанных отвратительно пахнущей кровью и слезами сбившихся простынях. Уйдут в забвение рассветы, не приносящие радости и закаты, не дающие надежды. Закончится эта жизнь ради выживания, выживание ради выживания!
Уйдет этот мерзкий запах гниющей любви и горящей души! Останутся за спиной часы ожидания под дождем, кровь на руках и кровь на лице, кровь, сплевываемая из разбитого рта и кровь, запекшаяся на ее мече коричневой ржавчиной больного сознания. Мечты и надежды далекого детства и недавней юности валяются в хлюпающей вязкой грязи здесь, под копытами лошадей и ногами воинов. А любовь, та самая чистая и светлая, брошена с обрыва на острые скалы лжи и отчаяния, где она, глотая горькие слезы, медленно умирает под лучами палящего, такого ненавистного солнца сегодняшнего дня – дня смертельной битвы.
Над самым ухом Энрии раздался вкрадчивый голос Эсми:- Они не ожидают нападения, моя жрица! Наши войска окружили лагерь и ждут твоего приказа! Мы сотрем все здесь в пыль! Мне остается только ждать твоего приказа, лишь подними руки к небу, и воины сумрака ринуться вперед и сотрут их лагерь с лица земли.Но Энрия, все еще продолжала думать о своем, больно, почти до изнеможения закусив губу. - Госпожа моя, - Эсми заглянул ей в лицо. – Я чувствую твою тревогу, и спешу развеять ее! Мы сильны, как никогда, но промедление может все усложнить, ты знаешь это. - Это правда, - пробормотала она себе под нос.А затем, посмотрев Эсми прямо в глаза, хрипло промолвила: - Нам нечего больше ждать, ты как всегда прав! Скоросолнце начнет клониться к горизонту. Как только первые тени сумрачным туманом поползут по земле, мы выступаем!Здесь всё для него было непривычно, чуждо… Эсми жил только ради НЕЁ, ради своей госпожи, ради Энрии. Тот мир, в который его занесла судьба, был слишком неправдоподобным для Эсми. В нем не было баланса, не было относительности…Такой привычный для Эсми раньше закон наказания за преступление, лишь прибавлял сил к разрушению существующего спокойствия. Был тлёй? Станешь Всем. Побывал Всем? Станешь Богом. Этот мир был миром Богов и Грешников одновременно. Симбиоз плоти и разума…Зверь и ангел здесь были сиамскими близнецами. Эсми ненавидел это место. Да, оно давало силу и власть. Но много-много раз проходя по разным уголкам этого мира, Эсми не мог постигнуть его истинную суть… Этот мир был безумен, как вся красота, накопленная богами за время сотворения миров. Да, это мир был прекрасен, как гнедой жеребец, подставляющий тебе спину. Как парашют, послушно, и так же неспешно раскрывающийся от твоей нетерпеливости и страха разбиться одновременно. Но как вампир, дающий бессмертие, он высасывал из Эсми все соки… Наслаждение и боль, боль в наслаждении… Безответная любовь…Эсми уже почти поверил в собственную неуязвимость... Но в глубине души его всегда охватывал страх…
Он боялся посмотреть вперёд. И назад. Он боялся того, что его настигнет возмездие за все то, что он совершил и еще совершит здесь…
Каждуюминуту в этом мире кто-то умирал, кто-то вставал на тропу войны.Огонь ненависти вспыхивал слишком во многих сердцах… Оконные силуэты и ореолы жителей, нежелающих прозябать в вечном покое теней, будили этот огонь. Они, именно они, давали ему жизнь. А Он, Эсми, еще сильнее разжигал этот огонь с присущей ему настойчивостью…Эсми ненавидел людей с их простыми человеческими проблемами и желаниями…
Прекрасные поля, зеленые леса, многоводные реки…Но проходило два часа — и мир, благодаря его стараниям, менял свой облик. И падальщики с высоты птичьего полетавидели уже поля, покрытые обломками людских жизней и тел… Огонь, заполоняющий жилища, пожирающий прошлое и будущее, пожирающий всё…
Скоро, очень скоро весь этот мир наполнится воем, перекрывающим грохот громового разряда. Не звериным, нет — то люди будут плакать и проситься обратно в рай, из которого их сновавыгонят, и где поставят стражника с огненным мечом. Люди когда-то нашли способ вернуть хрупкое счастье в этот мир и еще немного побродили по Светлой Стороне, постоянно трясясь от страха, что их сбросят снова, но уже в никуда… Но теперь уже навсегда наступит безвозвратная ночь.Эсми знал это наверняка.Сквозь сон он услышал чьё-то сбивчивое дыхание. Кто-то стоял рядом, кто-то смотрел... Веки разлепились с трудом. Рябь перед глазами постепенно утихала, и взгляд стал фокусироваться… Белые стены, белый потолок, дверь, окно…Никого живого! Никого, кто мог бы дышать вот так тяжело, будто только что пробежал приличное расстояние… ?Снова…Это опять произошло…,? - пришла мысль. В ушах звучали отзвуки любимого голоса: ?Сколько бы ни было во вселенной зеркал души, Доргрейн, отраженье во всех — одно…Истинное, единственное…? Костя глубоко вздохнул:- О, как же я устал опускаться на это дно! - его голос, прозвучавший вслух, звучал хрипло и незнакомо. Константин нащупал под подушкой тетрадь и карандаш. Грифель быстро зашуршал по бумаге:
?Каждую новую ночь мне снится кошмар про уничтоженные миры… Слёзы в любимых глазах…Мы так одиноки, пока мы потеряныв своёмвечном скольжении через миры и века…Холод, усталость и страх… Лики павших воинов, чьи образы горят ярким огнемв памяти…Ведь так важно помнить о тех, кто шёл за тобой, но не дошел до конца пути… Глаза твои, горящие болью и ненавистью. Глаза твои, любящие и нежные.Две действительности разных миров.Две реальности разных мгновений. Мы мечтающие, мы падающие. Мы умирающие, мы возрождающиеся. В тишине бесконечного времени под звуки вселенских гимнов. Наше всеведенье и наивность. Наша предсказуемость и глупость. Наши склоки и любовные объятья. Так много и так мало. Просто тени и печаль.Эмоции, энергия – краткий миг жизни и черная бесконечность смерти. Ограничения нами же на нас наложенные.Отпустить надо все, что во мне. Реальность, боль, мир… Ха-ха… смешно. Я слишком слаб. Да и в действительности, видимо не этого совсем хочу. Тишина, покой, безмятежность. Это не моя реальность. Во мне пылают страсти, которые я плохо себе подчиняю. Море мыслей, море эмоций. Бесконтрольное существо… Или напротив слишком контролируемое обществом, временем, своей собственной личностью… Что ищу я, что могу найти? Найду ли?Нужно ли мне держать себя в оковах? Или послать всё к чертями наслаждаться безмолвием и ленью.Или за этой чертой что-то другое… Растление и деградация или понимание истиной сути вещей?
Стать бы птицей, парить в ночи неслышно, мягко. Ныряя в прохладные распростертыеобъятья мглы, забыть обо всём, расслабиться и парить…парить…?Закат…Он неотвратимо приближался…Энрия, оставив своих соратников готовиться к неминуемой битве, ушла поглубже в лес, чтобы побыть в одиночестве и справиться с эмоциями, бушевавшими в ее душе. И теперь она в бешенстве металась по поляне.- Сволочь! – рычала она. – Почему ты не любишь меня?!!! Почему ты оставил меня одну?!!!! Почему ты сделал меня такой?!!! Ведь всё должно было быть иначе!!!! Как ты только мог?!!! Доргрейн!!!!!Энрия сорвала с шеи кулон на цепочке и в негодовании швырнула его в сторону. Кулон повис на ветке дерева и начал раскачиваться и подпрыгивать, насмешливо дергаясь, будто демонстрируя своей хозяйке всё её бессилие что-либо изменить в этом мире. Женщина уныло уставилась на кулон и задумалась. Всякий раз, когда она пыталась бороться с этим миром, мир сначала поддавался, обнадеживая, давал блага, власть, а потом отвешивал Энрии хороший пинок. Это только в сказках герои идут к цели, сметая все на своем пути. В жизни все не так. Жизнь похожа на лотерею. Сначала выигрываешь раз, другой, третий. Воображаешь себя победителем. Кажется, что весь мир лежит в кармане. Но в конечном итоге, всегда остаешься в проигрыше. Становясь поросенком на празднике, поросенком, которого откармливали, чтобы потом зажарить и съесть под звуки веселой музыки и смеха. Энрияошибалась с самого начала, это не её праздник! Она ошибалась… Так, погруженная в эти невеселые мысли, женщина в отчаянии присела на поваленное дерево. Перед глазами её поплыли воспоминания.?Мрачная, давящая духота нависающего неба, почти такого же свинцово-серого, как и недружелюбное холодное, пахнущее сыростью море. Волны, недовольно ворча, выгрызаются в песчаный берег и ледянымипомутневшими струями неохотно уползают обратно в лоно, породившее их. Тонкая струнка пока еще свободного от туч неба виднеется где-то у самого горизонта, но скоро и она сольется с этим окружающиммиром, таким серым, холодным и враждебным.Энрия – молодая девушка идет по берегу и видит маленького мальчика лет пяти в старой рваной поношенной одежде, сидящего на берегу моря и смотрящего вдаль, за горизонт.- Эй, что ты тут делаешь? - Я жду, когда солнце зайдет за горизонт, - говорит мальчик, поднимая на Энрию серьезные ярко-голубые глаза, кажущиеся такими огромными на бледном худощавом личике. От его взгляда по спине девушки бегут мурашки. - Тебя как зовут, мальчик, ждущий заката? – спрашивает она, поеживаясь от странных ощущений. - Доргрейн. Так зовут меня, - глаза ребенка вспыхивают таинственным недобрым огнем. – Уходите отсюда, госпожа, я хочу побыть один.- Хм…, один хочешь побыть? – бормочет Энрия себе под нос. Но Доргрейн, видимо, слышит её. - Мне нигде нет покоя, госпожа, я устал, очень устал, - говорит он печально. – Уходите! - Эх, Доргрейн, - произносит девушка, садясь рядом с мальчиком. – Все мы устали, и я, и ты! Все мы устали от боли, ненависти и от той кровопролитной войны, что идет уже долгие годы. Эта усталость всегда с нами, даже когда мы отдыхаем. - Мне это знакомо, - удивительно серьезно говорит Доргрейн, - я живу, словно отбываю срок заключения на подземных рудниках. Кажется, что вот скоро должно все измениться, начнется новая жизнь, и тогда я стану другим и смогу радоваться жизни. Но это все в будущем. А пока, все та же унылая каторга. Все жду, а будущее так и не наступает. Сейчас я, как обычно, дождусь заката и отправлюсь в священный храм, где буду опять из себя выдавливать результаты, которые нужны кому-то, но не мне. Еще один день обременительной и бессмысленной жизни… - Можно я подожду закат вместе с тобой? – спрашивает Энрия. - Когда солнце опустится, то придет ночная тьма,- отвечает Доргрейн, пристально глядя девушке прямо в глаза, будто пытаясь там что-то найти. – Сможешь ли ты найти правильную дорогу сквозь тьму??