Часть 3 (1/1)

Мягкий лучистый свет заходящего солнца лился на дряхлые желтые, исписанные мелким, но вполне читаемым подчерком страницы удивительного дневника, который Лиля, молодой врач клиники для душевнобольных, обнаружила в вещах своего пациента Константина Воронова. Девушка отыскала эти странные записи еще утром, но только сейчас, закончив свой нелегкий рабочий день, Лилия нашла время, чтобы почитать их.

Буквы складывались в слова, слова в предложения, а предложения заставляли раствориться в тексте целиком и полностью, будто дневник был пропитан, некой неуловимой магией. Пространство вокруг оживало, начиналовидоизменяться, и Лиля чувствовала себя так, словно она была невидимым наблюдателем каждой сцены, каждого события, описанного на этих странных, ветхих клетчатых страницах... ?Начнемстого,чтокаждыйчеловекв этоммире ищет свое место. Человекпосвоейнатуре?безграничный?, т.е.нет пределов его развитию, или, по крайней мере, они (эти пределы), нам, живущим, не известны.Ноестьопределенныезаконы, покоторымлюди живут. Конечно, в наших жизненныхзаконахесть некоторые противоречия! Но, тем не менее, есть и вполне понятные и обоснованные аксиомы, которые способствуют нашему совершенствованию. Каждыйиз людейвыполняеткакую-томиссию в этой жизни. Одни должны бытьзлыми,другиедобрыми, третьисчастливыми, некоторыеневезучими. Стремление человекаидтивперед к богатству, счастью, квласти живет во многих из людей. Но есть среди нас и те, кому тщеславие и честолюбие на первый взгляд неведомо. Именно они ищут ?другое? здесь на Земле. Они ищут знания, осколкивысшегоразума. Эти люди - странники, безумные искатели смысла своего существования. Думаю, я – один из них. Жизнь видится мне циклопической пирамидой, по которой люди поднимаются и опускаются: кто-то прогрессирует в своем развитии, кто-то наоборот, постепенно деградирует. Я помню тот момент, когда я, скатившийся к самой низкой ступеньке пирамиды существования, начал новую жизнь. Я был очень благодарен тому, кто позволил мне возродиться снова, здесь, несмотря на все мои непростительные ошибки и грехи.Итак, я родился, рос и начинал познавать мир с чистого листа, как обычный человек. И никогда я не догадывался о том, что ждет меня, за страницами этой новой, только что распахнувшейся передо мной книги бытия…? Лиля на минуту подняла глаза от страниц, ей показалось, что кто-то стоит за дверью в ординаторскую и внимательноприслушивается к происходящему внутри. Девушка отложила дневник Константина и выглянула в дверной проем. Узкий длинный больничный коридор, пустой и холодный – никого не было. Лиля прислушалась. Ничего. Только ее учащенное сердцебиение и сбивчивое дыхание.Девушка отругала себя за необоснованные страхи и вернулась к чтению…?Вот, как странно бывает! Тяжелые мысли часто посещают человечество. Если бы другие люди слышали эти мысли, то, возможно, многим бы мы показались сумасшедшими. Но, тем не менее, таких как я не единицы, нас много. Но не каждыйиз нас может признать в себе что-то извне, боясь показаться безумцем или попросту глупцом... Я тоже не сразу понял и принял свою внутреннюю сущность. Где-то в глубине моего существа таилось что-то, что видели все люди, но никто из них не мог это "что-то" до конца понять. Одни с интересом всматривались в "это", другие терялись и отводили глаза. Но неизменно людей влекло это таинство, эта вибрация, эта неотъемлемая сила... Я никогда не был одиноким и был дружен со многими людьми. Каждый из них находил во мне что-то свое: кто-то видел во мне надежную опору, кто-то причудливого весельчака, ну, а кто-то попросту обычного человека...Я сильно болелв раннем детстве, и взрослые говорили, что я не выживу. Лишь моя бабушка, лечившая меня и многих других заговорамиитравами, была уверена, что мой путь на земле еще только начинается.Времяшло незаметно. Я рос, и мои болезни постепенно покидали меня. И теперь я, даже не подозревая о том, готовился к еще более трудному и сложному периоду своей жизни.Вскоре, меня начали преследовать необъяснимые видения. Это случалось часто. Видения посещали и наводилиужас на мой детский неслаженный ум. Это случалосьвсегда внезапно, порой в самые неподходящие моменты. В моей голове будто бы кто-то переключал какой-торычаг и … я начинал видеть другие миры, другую реальность, весьма необычные сущности… Этивидения порой повторялись, порой приходили новые, и мысли о том, зачем, почему,и каквсе это объяснить, никогда не покидалименя. Еще в те времена у меня проявился еще один особенный дар…Я, как и все дети, любил играть со своими сверстниками. Мы играли в разные игры. Иногда, игры, которые предлагал я,приводили ребятвшок. Мальчишки задумывали слова, а я всегда угадывалзадуманное ими. Иногда, я просто говорил им, о чем они думают. Это очень сильно пугало их. Мы были детьми, и никто из взрослых не принимал нас и наши игры всерьез, только поэтому мою необычность никто, к моему счастью, не замечал. Но, тем не менее, уже тогда я твердо знал, что отличаюсь от других…Еще, мне часто снились сны…Странные сны, снятся всем людям...Но мои сны были РЕАЛЬНЫМИ. Если во сне меня били, я просыпался весь в синяках; если во сне шел дождь, я просыпался в мокрой футболке и с мокрыми волосами; есливо сне я рвал цветы, то и после пробуждения в моих руках был букет…В своих снах я виделприродные катастрофы, виделкровавые войны, видел неописуемую радость и нечеловеческую боль…Некоторые из этих снов я до сих пор помню в мельчайших деталях:"Я сижуна улице, на лавочке среди деревенских домиков. Моя душа напряжена, как натянутая леска... Якак будтоготовлюсь к чему-то! Это что-то вот-вот должно произойти.В моем сердце -нестерпимая боль и страх. Не в силах больше терпеть, я вскакиваю на ноги и кричу, подымаярукивверх : "Посмотрите! В небе, там, высоко, свет...? Всепроходят мимо и смеются надо мной. Этибезжалостныелица, этот смех, этонедоверие и ухмылки заставляютменякричатьво весь голос до хрипоты:

"Опомнитесьлюди! Посмотрите же!?Солнценачинает медленнокраснеть прямо на глазах.

Темнота наступает со всех сторон, но мрак не серый, а кроваво-красный…Похоженазатмение.Люди высовываютсяизокондомов, некоторыевыходятнаулицу.Подороге, шурша, летятсухие увядшие листья, гонимые потоками воздуха.Ветервсесильней и сильней. Небо алое. Но краски все больше сгущаются. Ощущение,какпередбурей. В воздухе витает промозглый гул, который становится сильнее и сильнее с каждой минутой. Этот гул давит, угнетает…Всетемнейитемней вокруг… Кажется, что мрак поглощает не только окружающий мир, но и остатки души, которая почти покинула меня. Людивыходят на улицу с фонарями. Слышатся крики. Воют собаки, а коты кричат так, словно на улице темная весенняя ночь. Собакимечутся,поджавхвосты. Испуганные дети плачут. Все смотрят с недоумениемнасолнце. Оно пылает на черном небе, словно таинственный пламенеющий глаз. Вокруг наступает тишина…Лишь одна оконная рама издает нервный стук. Будто считает вздохи ветра…Девятьсветящихсяточекпоявляются нанебосводе. Все замирают, словно в старом кино кто-то прокручивает кадр за кадром, иногда невпопад расставляя паузы. Точкивсе увеличиваются и приближаются кземле. На лицах людей- неописуемый страх. Вскоре, ужеможнорассмотреть то, что угрожающе спускается вниз. К земле с огромной скоростью приближаются девятьогромных серебряных треугольников. Из их чрева вырывается пламя… И тут я понимаю, что это уже не сон… Я стою и тяжело дышу, задыхаясь от порывов ветра и летящей вверх пыли. Я инстинктивно ставлю ладони перед лицом, поначалу даже не понимая, что делаю. На моих руках вспыхивают светлые знаки, и я начинаю что-то бормотать. Лишь спустя минуту я осознаю, что читаю на ладонях надписи на совершенно неизвестном мне языке! Серебряные треугольники тем временем переворачиваются и с огромной скоростью приближаются ко мне. Неосознанно, скрестив руки у груди, я собираю волну огромной мощи и, простирая пальцы вверх, посылаю всю энергию, что есть во мне в почти невидимого для меня врага... Свет отражается в треугольниках, и мощью энергетического натиска складывает их в один титанический треугольник, настолько большой, что упади он на землю, катастрофа в Хиросиме показалась бы людям меньшей из бед... Но треугольник останавливается... И я вижу то, что совсемне ожидал увидеть... В центре треугольника парит женщина,и смотрит на меня надменно пылающими глазами...- А ты все так же силен, Доргрейн! Не ожидала, не ожидала...- Кто ты? - спрашиваю я.- Только не говори, что не помнишь меня, мы же так славно веселились с тобою много жизней подряд, - говорит она с иронией.Меня, как будто встряхивает, я смотрю ей в глаза, а в моей голове пролетает жизнь за жизнью: мужчина, женщина, воин, маг - и всем этим был я!? Множество жизней!Все они были моими: радость и грусть, сила и слабость… Что же это?! Как же?! Где я?! Кто я сейчас?!!!-Для меня ты - Доргрейн… Но это лишь одно из твоих имен...-Имя...Но я не могу понять, вспомнить, кто я...Каков истинный ?Я?…-Не торопись, не время пока...-Кто же ты? – выдыхаю я. Она не отвечает, но где- то внутри, отголоском звучит: ?Энрия...?-Узнаешь, когда придет время!Треугольник обрушивается на меня всей своей мощью и давит, душит, холодной тяжестью расплющивает меня словно букашку… Потом наступает тишина и непроглядный мрак окутывает всё вокруг… И вкромешной тьме я осознаю себя, но не вижу, ничего не вижу, никого не ощущаю вокруг... В следующий миг мою душу, словно пустую чашу, наполняет сокрушающая боль… Но эта боль не моя? Это боль погибшего мира??Сон развеялся, а боль осталась…И я должен был с ней дальше жить…Но была ли она самой большой болью в моей жизни?Время тянулось медленнее, чем мне хотелось бы… Но я жил, совершал ошибки, пытаясь найти и познать свою истинную сущность. Но, или я был слишком мал и не был готов к этому, или, действительно просто еще не пришло мое время…Я стал немножечко старше. Теперь меня уже гораздо чаще кидало в разные реальности, окунало в неизведанные миры.Я уже не воспринимал происходящие как сны и видения. Я жил в этих разных реальностях. Я становился частью тех миров…И я всегда возвращался… Но, каждый раз боялся, что не вернусь…Помню, как я прятался от родителей под кроватью, боясь, что они увидят мои кровоточащие раны, полученные в одном из тяжелых ?путешествий?. Истекая кровью, я лежал и задыхался…Миллионы иголок втыкались в мое тело. Я испытывал дикую, невыносимую боль…Слезы мои смешивались с пылью и кровью, делая мое лицо похожим на скорбную, ужасную маску…Бабушка нашла меня, успокоила, согрела…Мою бабушку все боялись в нашей семье, ей невозможно было соврать, она видела в людях их истинное естество. Она гадала на картах, предсказывала судьбы и никогда не ошибалась…Лишь бабушка понимала меня, помогала мне и не раз спасала мою жизнь. Мне кажется теперь, что она знала все обо мне, но почему-то молчала… Она ждала…Ждала моего просветления? В моих глазахтогда уже была сила…Я ловил взгляды людей и чувствовал, что могу им внушить все, что угодно. Я мог бы, наверное,убить взглядом, если бы захотел, но когда начинались какие-нибудь потасовки, например в школе, у меня отказывали руки и ноги, я стоял как вкопанный. Я не мог принести вред людям случайно или намеренно, я не хотел этого делать – это было бы против моей природы, это было бы для меня равносильно самоистязанию, исчезновению, гибели…Мне было девять лет. Я был в пионерском лагере. Лето жара. Такой хороший жаркийлетний день…Высоко светило солнце. Со старшимидетьми и вожатой мы пошли собирать гербарий из листьев, трав и цветов. Оказалось -этобыл роковой день. Высокая трава мешала намбыстро бегать, но мывсе равно радовались и смеялись. Я рассматривал прекрасные полевые цветы. Мне было жаль рвать их, отнимать у них жизнь. ?Отнимать жизнь… Жизнь должна закончится! Чья-то жизнь… Уже скоро…Здесь?, - эта мысль, словно соринка застряла тогда в моей голове. Мне казалось, что это очень важно именно сейчас среди этого огромного поля, среди цветов и трав, среди детского смеха и визга. Эти мальчишки и девчонки барахтались в море цветов, такие беззаботные, такие беззащитные… Недалеко от этого места был аэродром. Приблизительно в двух километрах от поля…. Летали бабочки, прыгали кузнечики… Все собирали определенные цветки… Весело, здорово!

Но… ?жизнь закончится… скоро…? - звучало у меня в мозгу…И воткто-то крикнул: ?Парашютисты!? Все хором закричали: ?Ура! Ура! Ура!? Но я слышал лишь: ?Опасность! Смерть! Боль!?

В высокой траве детям не было видно, как прыгают парашютисты, паря словно птицы. Рядом были бетонные столбы, сложенные друг на друга в стопку. Детиустремились к столбам, залезли на них и, прыгая, кричали: ?Ура! Ура!? Я стоял в стороне и растерянно наблюдал за ними, пытаясь понять, что именно здесь не так, откуда идет угроза. Голос в моемсознанииснова и снова кричал: ?Опасность!??Смотрите! Летают!? - задумчиво сказал Виталик, самый младший из ребят. Дети прыгали и кричали, наслаждаясь полетом парашютистов. Стопка столбов завибрировала от топота детских ножек… Я смотрел на столбы….Вдруг онизакрутилась и завертелась… В эти ужасные секунды, я не понимал, чтоделаю… Мой взгляд встретился со взглядом Виталика, я приказал ему прыгать вперед… Виталик прыгнул, это спасло ему жизнь… Тем временем мои руки задвигались сами по себе, вычерчивая в воздухе причудливую фигуру. Шестеро из десяти детей исчезли с катящихся бетонных столбов и появились тут же на безопасном расстоянии отзлополучного места...Но еще четверо…Хруст костей, грохот, стоны…Я стоял смотрел на Это... И ничего, совсем ничего не мог исправить… Из моего носа от нечеловеческого напряжения текла кровь. Под сваей лежало четыре ребенка, а я стоял около них и ничего не мог сделать. НИЧЕГО…Я весь выложился, я был полностью истощен… Посмотрев назад, я увидел вожатую. Она голосила, как мать, потерявшая сына, и рвала на себе волосы. Но ее голос быстроугас, она лишилась чувств. Спасенные мною дети стояли и плакали, еще не оправившись от шока.В моей голове был мрак, мои руки дрожали, нов тот миг кто-то внутри меня прошептал: ?Спасай! Спасай! Делай что-нибудь!?Я бросился бежать за помощью. Какое-то внутреннее чувство вело меня. Поблизости от поля, на котором случилась ужасная трагедия, оказалась стройка. Внутренний голос звал меня именно туда. Я бежал так быстро, насколько мог. Но своих ног я не чувствовал. Сердце стучало как бешенное, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Люди, работавшие на стройке, увидели слезы на моих глазах. Я упал перед ними на колени.Говорить я не мог. Я показывал на лопату, на лом, на подъемный самоходный кран. Люди поняли меня без слов. Я не знаю, помог ли мне мой дар внушения в этой ситуации, или строители все поняли сами, но уже спустя минуту я ехал рядом с водителем самоходного крана к месту катастрофы.Мы подъехали. Водитель, не обращая внимание на мое присутствие, громко выругался и запричитал, а из его глаз хлынули слезы. Я выпрыгнул из кабины, подбежал ближе и увидел страшную картину. Мою душу вывернуло наизнанку. Ту боль, что я испытал тогда, мне не описать. Я смотрел в детские глаза, все они просили о помощи. Нежные, такие тоненькие тельца, истекавшие кровью, были так неестественно выгнуты, изломаны. Я в последнем порыве направил на них ладони, из моих рук потекла энергия исцеления и спокойствия. Но меня не хватило надолго. Я был слишком вымотан и изможден. Я потерял сознание...Троих детей удалость спасти…Целый месяц после этого события я не мог говорить… Я почти ничего не мог, поскольку отдал тогда все свои силы, все, что были у меня…

Моя бабушка вновь тогда пришла мне на помощь, она почти не говорила со мной, лишь молча сидела у моей кровати и мягким взглядом все больше заставляла меня забыть детали того кошмара, который я пережил…Я так хорошо помню ее живительное тепло. Бабушка прижимала меня к своей груди, баюкала,и приговаривала: ?Ох…ох… велико твое бремя, внучек, слишком велико для маленького неразумного мальчишки!?После тех страшных событий меня перестало кидать в разные миры, и во снах своих я видел часто теперь лишь черноту…