Глава 4. Ночной гость. (1/1)

Тсунаёши с головой укрылся одеялом, пытаясь таким образом оградиться от всего мира. Был уже первый час ночи, а ему всё никак не спалось… Сегодня он впервые целовался… с парнем! Ну что за издевательства судьбы, почему всё сложилось именно так и никак иначе?И ведь он хотел, сам хотел эти объятия, руки, губы… Сердце вырывалось из груди, невероятные чувства затуманивали разум. Савада что-то недовольно пробурчал, переворачиваясь на другой бок. Всё это было дико неправильным!Неожиданно тихо скрипнула дверь, заставляя Тсуну напрячься всем телом – это ведь невозможно! Он закрывал дверь на замок. Негромкий щелчок свидетельствовал о том, что дверь вновь закрыта. Джудайме с волнением вслушивался в тихие шаги. Мысленно он только надеялся, что это Реборн и никто иной.– Не спишь, Тсу-кун? – раздался над самым ухом тихий шёпот, заставляя вздрогнуть всем телом.В следующую секунду с него стянули одеяло. В полумраке комнаты, Савада разглядел силуэт Хранителя Урагана. Дечимо хотел отползти как можно дальше, но спиной наткнулся на стену.– О, хочешь, чтобы я лёг рядом, ши-ши-ши? – насмешливо спросил Бельфегор, садясь на край кровати. – Ты ведь понимаешь, что сейчас мне никто не сможет помешать?Тсунаёши открыл рот, чтобы закричать, но Бел заткнул его ладонью, превращая крик в мычание. Свободной рукой блондин быстро расстегнул все пуговицы на ночном костюме, освобождая Джудайме от верхней части одежды.– Знаешь, Вонгола, – хрипло прошептал Вариец, – я уже давно на взводе и хочу хорошенечко поиметь тебя!Убрав руку, он тут же заменил её своими губами, с жадностью целуя Дечимо, водя по его животу и груди руками, заставляя того выгибаться от ласк.Савада тихо постанывал, не осознавая того, что отвечает на поцелуи с таким же жаром и пылом, уже освободив Бела от одежды, оставляя того только в нижнем белье.– А, я вижу, что ты и сам горишь, – прохрипел ему на ухо Бельфегор, прикусывая мочку уха и быстро освобождая Тсунаёши от остатков одежды.Восставшая плоть Джудайме так и притягивала к себе, поэтому Бел осторожно сжал в руке пульсирующий член, немного поводя по нему рукой, заставляя Тсуну выгнуться и тихо застонать в голос.– Знаешь, Савада, – усмехался Хранитель Урагана, закидывая ноги шатена себе на плечи, – нежным и осторожным я уж точно не буду!Тсуна не успел осмыслить его слова, как Бельфегор резко вошёл в него, заставляя дико закричать и выгнуться дугой, сжать в руках простыню так, что побелели костяшки пальцев.Бел с наслаждением наблюдал, как искривляется от боли лицо молодого Вонголы, как тот открывает рот в немом крике, тихо шипит и пытается не расплакаться. Блондин двигается быстро, резко и грубо, он словно хочет причинить как можно больше боли. Кончает он очень быстро, дожидаясь, пока вся сперма, чуть ли не до последней капли, выйдет в Тсунаёши, только после этого вытаскивает свой член из его ануса.Хранитель Неба не шевелится, Бел лишь наблюдает, как тяжело вздымается его грудь. Слышит прерывистое дыхание. Тсуна смотрит в потолок, пытаясь не замечать присутствие Варийца, всё внутри него горит, пустота наполняет его сознание. Он хотел совсем не этого…он уже сам не знает, чего хотел.Блондин садится рядом, как ни в чём не бывало, даже не пытаясь скрыть свою наготу, что-то внутри него бурлит и кипит. Впервые он чувствует… вину. И сожаление?– Бред, – встряхнул головой Хранитель Урагана, пытаясь отогнать нахлынувшие чувства.Но стоит взглянуть на Саваду в таком состоянии и что-то внутри переворачивается.– Знаешь, Бел, – голос Тсунаёши слегка дрожит, но это из-за сбивчивого дыхания, – я от тебя такого не ожидал… Нет, конечно, ты способен на такую гнусность, просто я… доверился тебе…Бельфегор скрипнул зубами. Зачем он ему всё это говорит? Чего пытается добиться пустыми словами? Но на душе только противней, впервые так…Принц бросает недовольный взгляд на Саваду, но Тсуна даже не смотрит на него, по-прежнему устремляя свой пустой взгляд в потолок. Это очень бесит Бела, поэтому он наспех натягивает одежду и уходит, громко хлопнув дверью.– Да что это, – злобно шипит он сам на себя, пытаясь понять, что именно ощущает и почему так переживает!У Джудайме нет сил, чтобы элементарно встать и закрыть дверь, слёзы текут по щекам. Почему сегодня в гостиной он увидел в нём больше, чем ублюдка, любящего убивать? Почему ему так хотелось вновь ощутить эти губы? Тсуна не знал… и уже не хотел знать…Объятия Морфея были нежными, унося его в странный сон, где ему снился блондин, только нежный и осторожный.Реборн накрыл своего ученика одеялом, с сочувствием смотря на беспомощного Саваду. Киллер догадывался, что этим всё и обернётся, но вмешиваться он не имел права – таков был приказ. Чтобы не случилось между его учеником и Варийцем – он не должен лезть к ним.– Тсуна, Тсуна, – сочувственно произнёс ребёнок, направляясь к двери, – полагаю, завтрашний прогул ты заслужил.