5 глава. (1/1)

Жизнь, не успев начаться, уже подошла к концу. Ничего нужного в ней не осталось. Без Като всё пропало. Всё желание жить исчезло.

Как подобрать ниточки прежней жизни? Как не думать о нём всё время, потому что одно воспоминание о его ясных глазах или милой улыбке приносит столько страдания? Как жить дальше? Без него? Ответ очевиден. Я же как-то жил без него эти двадцать шесть лет. Почему сейчас не могу? Я должен смириться с его отсутствием в моей жизни. Я больше никогда его не увижу. Я обещал никогда не искать встреч. Я больше не буду мучить его. Боже, ну почему это так сложно?

Три недели. Прошло три недели с тех пор, как ушёл Като. Первую неделю было очень тяжело. Сначала я потерял сон, затем начал лить слёзы. Никогда не думал, что буду рыдать из-за парня. Как только я вспоминал черты его лица или просто образ, то слёзы лились с новой силой. Я забросил работу, оставил решать проблемы Джефри, начал пить. Когда перепивал, меня выворачивало наизнанку. А после, проспавшись, пил снова. Я пытался заглушить боль любым способом. Когда ко мне пришли проститутки, я их прогнал. Они были красавицами, но я просто не мог на них смотреть, они выводили меня из себя. Была ещё одна причина. Она кажется безрассудной, но я не хотел ему изменять. Это глупо, но я не смогу заниматься сексом с кем-нибудь другим, пока не разлюблю Като. Никогда в жизни я не позволял себе такого распущенного поведения. Несколько дней я провёл в своей спальне, ничего не делая, валяясь на кровати, я пил виски и курил сигареты. Когда-то в молодости я пробовал курить, но остановился на этом. Теперь мне было всё равно. Хотелось отключиться и ничего не чувствовать, что однажды у меня получилось. Я провалялся без сознания несколько часов, а когда проснулся, то мне стало ещё хуже. К душевным болям добавились головная и желудочная. С техпор я стал закусывать.

В моей комнате ничего не напоминало о Като, но вот в его клетке всё говорило о нём. В моей кровати он проводил от силы восемь часов, но всё то время, пока я за ним наблюдал, он находился в своей клетке. Мне захотелось туда пойти, но я и подумать не мог, что не смогу оттуда выйти. Во всех вещах я видел Като, представляя, как он лежит на футоне, читает книги или ест за тумбочкой. Футон и одеяло ещё пахли им. Я прокручивал в голове сцены наших ласк, и это сводило меня с ума. Не вспоминать я не мог. Они сами собой всплывали из моей памяти, доставляя новую порцию боли. Я наотрез отказался выходить отсюда, приказав приносить еду и выпивку сюда. Никакие разговоры с Джефри не помогли, и я остался при своём мнении.Я знал, что мне становилось всё хуже. Теперь боль в сердце отдавалась ещё сильнее и, кажется, дыра стала ещё больше. Самочувствие ухудшилось, и я стал подумывать о смерти. Умирать мне, конечно, не хотелось, но тому, чего мне хотелось, не суждено было сбыться. Джефри предлагал найти Като и вернуть его, а если не вернуть, так просто поговорить, встретиться. Я отклонил его предложение и теперь очень жалел об этом, но всё же я не мог нарушить обещания. Я заложник своих слов и мне как-то придётся с этим жить. Като, милый Като. Почему я такой дурак? Ведь я мог… Нет, не мог. Я должен забыть тебя как можно скорее, я должен жить без тебя, без твоих улыбок, без твоих глаз, без твоих ласк. На глазах опять проявились слёзы, но я смахнул их рукой. Плакать стало для меня привычным делом. Как только я вспоминал его, они сами собой появлялись. А вспоминал я его очень часто. Мою душу разрывало от боли, поэтому я лёг на его футон и попытался заснуть.В тишине послышался скрип открываемой двери и шаги. Опять кто-то пришёл. Почему меня не могут оставить в покое?— Майкл, ты спишь? – спросил Джефри.Я повернулся и увидел стоящего за решёткой Като.Во мне как будто что-то зажглось. Я не поверил своим глазам, повернулся и увидел Джефри. Он стоял в камере и смотрел на меня с беспокойством.— Я вас оставлю.— Джефри, я же просил этого не делать,— разбито сказал я.На это замечание он лишь кивнул и быстро вышел из подвала. Мы остались вдвоём. Като отпустил решётку, за которую держался и вошёл в камеру. Он сел на футон, а моё сердце забилось чаще от его близкого присутствия. Я не понимал, что здесь происходит.— Майкл,— прошептал Като.Я повернулся к нему и посмотрел в глаза. У него был грустный и виноватый взгляд.— Майкл,— чуть громче сказал Като и дотронулся до моей руки.Я задрожал и задохнулся.— Это не сон? Я не сплю? Это правда? Ты здесь и…— я не смог договорить, потому что из глаз брызнули слёзы.— Майкл,— наконец уверенно произнёс он, но всё же его голос дрогнул.Он обнял меня и прижал к своей груди. Чувствовать его объятия было высшим наслаждением для меня. Раньше я всегда так его обнимал, когда ему было грустно. Но сейчас… Мне было так больно. Это прикосновение приносило столько страдания и удовольствия одновременно. Зачем Джефри это сделал? Разве он не понимает, что сделал ещё хуже. Теперь мне будет ещё больнее, а Като будет мучить совесть. Но всё же…сейчас мне так уютно и тепло в его объятиях, я хотел бы раствориться в них.— Что с тобой, Майкл?В горле стоял ком, я не мог всё ему рассказать. Его майка промокла от моих слёз, но я так и не смог вымолвить хоть слова в ответ.— Майкл,— он отстранил меня, держа за голову, не давая отвернуться от его глаз.Я совсем не хотел отворачиваться, мне всегда нравилось смотреть в его глаза, тем самым смущая Като. Но сейчас, мне просто не хотелось показывать свою слабость. Сильным я был только с ним. В глазах Като стояли слёзы, он не понимал, что со мной происходит.— Мне плохо,— не выдержал я и разрыдался прямо перед ним.Я больше не смог сдерживать всю накопившуюся боль. Мне хотелось выплеснуть её до конца, избавиться как можно скорее. Като ничего не сказал, он лишь притянул меня ксебе, как маленького ребёнка. Он успокаивал меня, гладя одной рукой по голове, а другой по спине. Я чувствовал его прикосновения, и рыдания становились ещё громче и сильнее. Мне не хотелось казаться слабым перед ним, но так хотелось показать как мне плохо без него, как я хочу быть вместе с ним, рядом, как раньше. Наконец от рыданий стала болеть голова, и я пришёл в совсем неприглядный вид. У меня даже не было носового платка, чтобы вытереться. Като отвёл меня в ванную, умыл, напоил и вывел на улицу. Мы пришли в нашу беседку и на меня снова нахлынули воспоминания, но сил плакать больше не было. Он усадил меня на лавку, а сам сел рядом. Като всё время молчал, но не выпускал моей руки.— Мне плохо без тебя,— наконец сказал я.— Но сейчас…я так счастлив. Я счастлив, что вижу тебя. Эти три недели были адом и, один Бог знает, что ждёт меня впереди. Какие мучения мне предстоит испытать на этот раз. Джефри сделал это неосознанно, и совсем не понимая, что это принесёт мне ещё больше боли. Но знаешь, мне наплевать. Я вижу тебя и мне лучше. Сердце уже болит не так сильно. Но я хочу сказать, что сдержу обещание. Этого больше не повторится.— К чёрту обещания!— крикнул Като.По его щекам катились слёзы, но он их не смахивал, он вцепился в мою руку ещё сильнее.— Посмотри, что с тобой стало! Какого хрена ты изображаешь из себя мученика? Ты не тот Майкл, которого я знаю. Тот Майкл сильный и властный эгоист, он хозяин и лидер. Почему ты превратился в тряпку?

Я смотрел ему в глаза и не знал, что сказать.— Джефри тут не причём. Знаешь как я зол на тебя Майкл. Когда я шёл сюда, то думал, что увижу молодого привлекательного мужчину, который всегда следит за собой, который полностью выкладывается на работе, абсолютно независимого и властного. Я шёл улыбаясь. Я так хотел тебя увидеть. Но Джефри, не сказав ни слова, отвёл меня в подвал. Я не верил своим глазам. Передо мной лежал…бомж. Обросший щетиной, помятый. Когда ты принимал душ в последний раз?Я не верил в услышанное и лишь прошептал:— Не знаю.— Когда ты начал курить?— Три недели назад.— О, Майкл, не сваливай всё на меня, пожалуйста. Я знаю, я виноват, но не во всём же. Я хочу многое тебе сказать, но пока не приведу тебя в порядок, не скажу ни слова.Впервые за три недели я улыбнулся. Как же мне не хватало тебя, Като. Я встал, подал ему свою руку, а он вложил в неё свою. Мы отправились в мою спальню, попутно отдав указание готовить ужин. Я принял душ, побрился, почистил зубы, расчесался и переоделся в майку и джинсы. У меня бешено билось сердце в предвкушении разговора с Като. Мы зашли в столовую и сели за стол, наши руки по прежнему были сцеплены, что несказанно меня радовало. Из-за этого Като пришлось есть левой рукой, потому что он сидел слева от меня. Нам принесли бутылку красного вина, но я отказался и попросил сока. Като посмотрел на меня и улыбнулся. Я снова чуть не заплакал, но сдержал себя.— Ты похудел.— Были проблемы с питанием,— уклончиво сказал я.— Это в странах третьего мира плохо с питанием, а у тебя нет,— заметил он.— Ладно, у меня просто пропал аппетит, я пил. Чего ты хочешь от меня? Мне было абсолютно наплевать на собственное здоровье.Като аж передёрнуло от моих слов.— Ладно, ты видишь, теперь я в порядке. Я хочу услышать то, что ты обещал мне сказать. Ты правда сам пришёл сюда или ты выгораживаешь Джефри?— Ты издеваешься? С чего бы мне его выгораживать?— он серьёзно посмотрел мне в глаза и я ему поверил.— Но зачем? Зачем ты пришёл?— Я же сказал, мне хотелось тебя увидеть.— Ты видишь меня. Ты видел, каким я стал без тебя. Видел, как я страдал. Сейчас я оправдал твои ожидания?— Немного надменный, но сойдёт. Я ничего тебе не обещал, но всё же скажу. Ты спросил, зачем я пришёл. У меня много причин. Я хотел тебя увидеть, посмотреть тебе в глаза, убедиться, что с тобой всё хорошо. Я скучал, Майкл, я очень скучал. Мне было плохо, особенно по началу. Я плакал. Было так тяжело без тебя. Мне так нужна была поддержка, но тебя не было рядом,— по его щекам снова текли слёзы, а я не верил его словам.— Майкл, у меня никого нет ближе тебя. Ты единственный близкий мне человек во всём мире,— в груди моей ёкнуло и слёзы покатились по щекам.— Я не рассказывал тебе, потому что думал, ты знаешь о том, что случилось с моей семьёй. Я ни за что не стал бы работать на заправке, если б не потерял родителей. Они погибли в аварии, и у меня не оставалось выхода кроме как сбежать от социальной службы. Полгода я жил в доме приготовленном под снос, без электричества и газа. Но потом я попал к тебе. Ты оказался не таким, как я сначала думал о тебе. Ты добрый,— он улыбнулся.— Ты внимательный, ты хороший человек, Майкл. Я считал, что умру, как только надоем тебе. Но…но ты отпустил. Спустя два года я получил свободу. Эта свобода далась нам обоим очень тяжело. Но я рад, что ты смог так поступить. Ты очень благородный и честный. А ещё ты храбрый. Я знал, что причинял тебе боль, но всё же ушёл. Ты представить себе не можешь, что это значило для меня. Пускай ты хорошо обращался со мной эти два года, но всё же это было рабство. Я был рабом, твоей игрушкой, увлечением…— Любимым. Ты был моим любимым, Като. Ты не представляешь как я тебя люб…,— он не дал мне договорить, накрыв своим пальцем мои губы.

— Майкл, изначально это была твоя прихоть, твой необузданный эгоизм, твоё желание. И лишь потом это переросло в нечто большее. Знаешь, я и представить себе не мог, что мужчина может испытывать такие чувства к другому мужчине. Я не знал, что значу для тебя, пока ты не признался мнев своих чувствах. Майкл, прости меня, пожалуйста, за всё. Я причинил столько боли и страданий. Я знаю, что это было невыносимо, потому что я чувствовал то же самое. Знаешь, это не передать словами, но это было очень больно. Эти воспоминания, которые разрывают тебя на части. Терпеть это невозможно. Мне было легче, потому что я не понимал себя, не понимал, что чувствую на самом деле. Но ты…даже представить себе не могу.Я не знал радоваться мне или грустить. Любимый человек говорил о своих чувствах ко мне, говорил, что чувствует то же самое. Понимает ли он, что говорит о любви? Като плакал, слова давались ему с трудом, но он продолжал говорить, раскрывать свою душу передо мной. Я даже мечтать об этом не мог. Мы снова плакали как дети, смотря друг другу в глаза и держась за руки. Я мечтал прикоснуться к его нежной коже и поцеловать, прижать его к себе и не отпускать. Но я не мог себе этого позволить. Нужно потерпеть ещё немного. Я смогу. И пускай каждое его слово разрывает мне сердце заново, но одноего присутствие здесь, рядом со мной дарит счастье.— Я не знаю, что ещё тебе сказать, как объяснить…— Ты меня любишь?— Люблю, — признался он.— Я так сильно тебя люблю.Это не описать словами. Я услышал это. Като сказал те самые заветные слова. Слёзы брызнули из глаз, и я почувствовал несказанное облегчение. Да, я почувствовал счастье, радость от сбывшейся мечты. Но больше всего я чувствовал облегчение. С моей души упал огромный груз неразделённой любви, похищения человека, рабства, насилия, принуждения, боли, вины. Облегчение оттого, что больше я не буду страдать. Облегчение оттого, что никогда больше не будет страдать Като. Ведь я сделаю все, чтобы он был счастлив.Я протянул руку и коснулся его щеки. По моему телу пробежала дрожь, я чувствовал тепло, оно было повсюду. Я понял, что это счастье. Мы потянулись друг к другу и коснулись губами. Этот поцелуй был самым нежным из всех, а это мгновение самым счастливым. Его язык проскользнул ко мне в рот, а сам он обнял меня за шею. Я чувствовал, как возбуждение охватывает меня, но не мог себя сдержать. Не разрывая поцелуя, он встал, отодвинул мой стул и сел на меня сверху. Я чувствовал, что он тоже не может больше сдерживаться. Его ласки стали грубыми, а поцелуи обжигали, он пытался стянуть с меня майку, что почти у него получилось. Я обхватил его за бёдра и встал вместе с ним. Желания делать это в столовой у меня не было. Мне хотелось сделать это нежно, на моей, нет, на нашей кровати, на белых простынях и мягких подушках. Мне хотелось делать это до самого утра, не давая Като ни минуты покоя, сводя его с ума своими прикосновениями и поцелуями. Хотелось заставить его кричать от удовольствия, чтобы на утро у него был осипший голос, и мы весь день провели в постели не в силах подняться. Я прислонял его к каждой возможной стене на пути в спальню, прижимался к нему ещё сильнее и впивался поцелуями в его шею. Ему удалось стянуть с меня майку, и он со всей страстью сжимал меня в объятьях, оставляя красные полосы от ногтей. Мы почти упали на лестнице, если бы не перило, на которое я посадил Като. Он снял с себя майку и бросил на пол, предоставляя свою грудь моим губам. Хорошо, что моя спальня была рядом, а то я почти распрощался с первоначальным планом и чуть не повалил Като на пол. Я бросил его на кровать и расстегнул свои джинсы, Като медленно расстёгивал свои. Рывком стянув их с него, я набросился сверху. У меня совсем не было сил ждать дольше. Я заглянул в его глаза и поцеловал. А затем проложил дорожку нежных поцелуев по его груди, опускаясь ниже. Стянув бельё, я взял его в рот. Като задрожал и стал стонать.— Майкл,— позвал он.— Майкл,— я оторвался от своего занятия, а он притянул меня к себе и продолжил соблазнительным шепотом.— Я хочу тебя, немедленно.Като немного покраснел, но я подчинился. У меня будет ещё время сделать это снова. Я обнял его и рывком вошёл. Като изогнулся в моих руках и стиснул зубы. Было невероятно узко и приятно. Я стал целовать его шею, скользя руками по спине и груди, и Като расслабился, тогда я начал двигаться.— Не сдерживай себя, любимый,— прошептал я ему на ушко.Като откинулся на мои руки и застонал во весь голос. Как же давно я не слышал его криков.— Как же я люблю тебя, Като.— Я то…же,— простонал он.— Я не могу без тебя жить.— Я то…же.Я почувствовал на своей груди и животе его доказательство и излился сам. Като приподнялся на локтях и притянул меня к себе. Он начал покрывать моё лицо поцелуями и шептать.— Как же я мечтал об этом. Я люблю тебя, Майкл. Пожалуйста, больше никогда меня не отпускай. Пообещай мне, что больше никогда, слышишь, никогда не отпустишь меня снова.Я заглянул ему в глаза и поклялся от всего сердца:— Обещаю.