Сладкий и ледяной воздух (2/2)

***

Обложенная дешевой под мрамор плиткой, вечно пахнущая сосисками в тесте, столовая медицинского университета обладала воистину волшебным свойством — не пустеть. Даже во время пар пластиковые столики населяла пара-тройка щебечущих друг с дружкой студентов, чего уж говорить о большой перемене.

Ямонако Ино, затянутая в узкое фиолетовое платье с воротом под горло, по-королевски прямо держа спину, хлебала отвратительную бурду, что даже кофе без извинения не назовешь. Ямонако знала, что на неё сейчас смотрят и шушукаются, разве что пальцами не тычут, а нет, вон кто-то пальцем показал. Ино не осуждала, новость о скандале с практикой двух студенток выпускного курса лечебного факультета распространилась подобно лесному пожару. Никто не знал, что случилось, наверняка, но каждый считал своим долгом осудить или хотя бы обсудить. Поэтому Ино оставалось хлебать кофе с таким видом, словно она богиня и пьет амброзию, если бы амброзию, конечно, разливали в одноразовые стаканы.

Присевшая напротив Сакура выглядела на контраст почти по-домашнему в растянутом свитере и не то застиранных, не то просто с неудачным цветом джинсах.– Ну что? - произнесла Харуно, тревожно оглядываясь.

– Приказ о моем отчисление подписан, - Ино сказала это громко. За соседними столами все откровенно покосились на них. И Яманако приподняла пластиковый стакан на манер тоста.

– Они не могут! Ты не виновата, и я должна всем рассказать… - затараторила Сакура.– Отстань! Дай я кофе спокойно допью, - зло улыбаясь, прорычала Ино.– Как ты можешь спокойно пить кофе?– Пожалуйста! — глаза Ямонако сухо и колюче заблестели. – Пожалуйста, просто отстань сейчас.Сакура хотела что-то сказать, но в мгновенье успокоилась, её взгляд стал тверже алмаза. Резко поднявшись, Харуно поспешила к выходу из столовой, в её маленьком сердце билась горячая решительность.***

В кабинете декана Цунаде Серджио повсюду были разбросаны бумаги, папки, горел яркой заставкой рабочего стола ноутбук. Декан как раз достала пепельницу и пачку коричневых сигарилл, когда в дверь даже не постучались, царапнулись.– Входите, - властно сказала она и тут же улыбнулась хорошо прокрашенными ярко-красными губами. В дверном проёме маячила хрупкая фигура любимой студентки. — А, Сакура, курить будешь?

Харуно поздоровалась, помотала головой, замялась, но тут же сжала кулачки и твердо, хоть и не без благолепия произнесла.

– Я насчет Ино... Пожалуйста, Вы должны поверить, она не виновата. Это я... Во всем я виновата.

– Знаю, – спокойно перебила Цунаде. Сакура осеклась и непонимающе захлопала глазами. Серджио прикурила и, красиво держа сигариллу, выпустила дым, усмехаясь, произнесла: – А Вы всё-таки идиотки. И идиотки непроходимые. Это же не балаганчик какой, там же камеры по всему коридору. Ногато Пейн, руководитель отдела, лично смотрел все записи, где ты так мило под ручку с подозреваемым гуляла.

– Тогда почему мне ничего не сделали?– Скажем так, за тебя заступились.– Кто?

Цунаде сделала еще несколько затяжек, ощущая царапающую боль в горле. Так отдавался глубокий и продолжительный минет, которым она рассчиталась с Пейном за обещание простить неразумную, но талантливую свою подопечную. Раздраженно раздавив окурок и стряхивая с пальцев пепел, Серджио ворчливо выпалила:

– Какая разница? Не будь ты такой дурной! Из-за мужика решила себе жизнь поломать! Думаешь, спасибо скажет?! А?!

Харуно втянула голову в плечи. Уверенно произнесла:

– Ино страдает несправедливо. Тогда и меня надо исключить.

Цунаде отвернулась к окну и устало вздохнула.– Сакура, да пойми, Ино выскочит замуж и до конца жизни будет довольная в потолок плевать. А ты другая. Ты талантливая... Я с тобой сейчас, как со взрослой говорю. А то, что вы сделали, не могло просто так сойти с рук, еще обе легко отделались. Ради цели иногда стоит и чем-то пожертвовать. Ты станешь прекрасным медиком, сможешь помочь стольким людям. Неужели я ошиблась в тебе?

Харуно, ощутила, как в горле застрял соленый ком, еще минута – и она точно разрыдается. Это не ускользнуло от Цунаде, спокойно подводящей итог:– Всё, сейчас иди отдыхай, завтра начнешь практику как моя помощница. И не подставляй так больше ни себя, ни меня.

Сакура кивнула, поблагодарила и пошла совсем не отдыхать... Решительность спасти подругу не потухла в её маленьком сердце. В конце концов, Саске, втянул их во всё это.***

Хината Хьюго всегда была красавица. Настоящая красавица в классическом понимании этого слова. Густые, длинные, иссиня-черные волосы, нежная, матовая кожа, серые глаза с поволокой в обрамлении пушистых ресниц. Да, определенно, Хината Хьюго была и оставалась красавицей, независимо от того, блистала ли она на благотворительных балах, регулярно устраиваемых семьей, или, как сейчас, сидела в одном халате на полуглавной комнаты роскошного фамильного дворца Хьюго. Ничего не помнящая, без единой раны, но перепачканная в крови. Рядом, закатив белки глаз, лежал труп её отца, чуть дальше скрученное в спазме тело младшей сестры. У обоих были расплывшиеся и почерневшие, пахнущие сладковатой гнилью раны на животе. Рядом с бьющейся в рыданиях Хинатой валялся напоминающий топорик нож, а по желтоватому личику Ханаби ползла, терла лапка об лапку большая мохнатая муха. В окно стучалась раскачиваемая ветром сирень.