Игры времени (1/1)
Время – самое непонятное явление на свете. Сутки равны двадцати четырем часам, один час равен шестидесяти минутам, одна минута равна шестидесяти секундам. Все просто, банальная арифметика. Но вот только, ни одно правило не может объяснить, почему иногда такие привычные минуты сами вольны выбирать, сколько им тянуться. Время умеет мучить людей, приближая, или отдаляя то, чего они страстно желают, или безумно страшатся. Все коварство игр времени сейчас на себе могли ощутить двое шинигами – капитан одиннадцатого отряда Зараки Кенпачи, и его лейтенант Ячиру Кусаджиши, вернувшиеся после посещения четвертого отряда, и мыслями уже терявшиеся в предстоящем вечере. Время щедро сыпало своими уловками на протяжении всего оставшегося дня, то превращаясь в тянущуюся смолу, когда они заканчивали с бумажной волокитой в кабинете, то начиная убегать как песок сквозь пальцы, когда они приближались к комнате капитана. А когда эти двое оказались друг напротив друга, совсем одни, в опасной близости от футона, время выкинуло самый последний свой фокус – оно просто остановилось.Кенпачи смотрел на застывшую Ячиру, давая ей последнюю возможность отказаться, одуматься, убежать. Но одного он до сих пор не мог взять в толк – напротив него стояла именно она, его Ячиру, лейтенант одиннадцатого отряда, отважный шинигами, и, самое главное, любящая девушка. И каждое из этих званий ясно говорило, что для нее не существует такого понятия, как отступление. И в следующую секунду, именно она вновь запустила бег времени, подняв на него полыхающий внутренним огнем взгляд, и в несколько шагов преодолев разделяющее их пространство.
Как во сне Зараки наблюдал за тем, как его руки тянут за шелковую ткань ее пояса, заставляя одежды мягкими складками опускаться к ногам Ячиру, открывая взору хрупкие плечи, изящные руки, округлую грудь. Касавшиеся кожи Кусаджиши лучи закатного солнца рисовали по ее телу затейливые узоры, будто бы никогда не видели лучшего холста для своих искрящихся картин. Притянув Ячиру к себе за талию, словно ревнуя к лучам, которые посмели притронуться к ней, он накрыл ее губы своими, на этот раз, без малейшего зазрения совести, углубляя поцелуй, позволяя себе изучить в подробностях ее губы, язык, рот. Тонкие пальцы лейтенанта тем временем, не зная покоя, освобождали его от косоде, жадно стараясь прикоснуться к играющим под кожей стальным мускулам. Словно не веря тому, что эта бесконечная борьба характеров прекратилась, и это именно ее Кен-чан сейчас удерживает ее в своих объятьях, она все теснее и теснее прижималась к нему, стараясь не упустить ни секунды их близости. Даже подхватывая ее на руки, и опускаясь с ней на футон, Зараки все равно не отрывался от ее губ, будто опасаясь, что она может растаять, уж слишком нереальным казалось все происходящее. Еще пара движений, шорох ткани, и вот уже две пары хакама беспорядочным ворохом оседают на полу, отброшенные нетерпеливым жестом. Судорожно пытаясь вспомнить, как нужно дышать, и начиная подвергать сомнению тот факт, что для жизни нужен кислород, Ячиру все никак не могла оторвать взгляд от Кенпачи, нависшего над ней, и смотрящего ей прямо в глаза. Мощный торс, литые мускулы, сильные руки, держащие ее за талию, и этот взгляд, который давал понять, что дороги назад уже не будет - всего этого было достаточно, чтобы она вконец потеряла голову. А Зараки, переведя взгляд с ее лица, скользил глазами по упругой груди со светло-розовыми ореолами сосков, тонкой талии, и манящим бедрам, так тесно прижимавшимся к его собственным. И все больше и больше понимал, что выдержка – явно не его конек. Ее тело манило, зачаровывало, требовало познать, изведать каждый сантиметр. Кенпачи прошелся губами и по ее шее, пробуя на вкус ее кожу, заключил в ладони груди, чувствуя, как напрягаются ее соски. Ячиру, ощущая, что сознание темнеет, лишь подавалась ему навстречу, ногтями оставляя царапины на его спине. Зараки, приподнимая над футоном ее бедра, с трудом нашел в себе силы еще раз заглянуть ей в глаза, и найти там ответ на свой невысказанный вопрос. Одно стремительное движение, тихий, тонущий в поцелуе стон, и оглушающее понимание того,что сейчас на футоне лежат уже не капитан и лейтенант, а мужчина и женщина, и в этот миг не имеет значения, кто они, и где они, главное то, что они вместе. Но в следующую секунду места для мыслей уже не остается, потому что их сменяют набирающие темп движения, и новые, еще не познанные, но такие опьяняющие ощущения.
***Потешно пряча от света лицо на сильном плече Зараки, наконец отдавшаяся сну Ячиру чему-то спокойно улыбалась. Кенпачи, одной рукой обнимая ее за плечи тоже сомкнул глаза, отбывая в царство грез. И только проникавшие через окно первые лучи рассвета снова разбросали свои письмена по телам спящих людей, и все продолжали выписывать на них предсказания нового дня. Время, наконец, вернуло свой привычный бег.