Капризы природы (1/1)
Если судьба дает тебе лимоны – нужно делать лимонад! Только вот в случае с Ячиру, эту фразу нужно было слегка видоизменить. Звучала бы она так – если разбушевавшаяся природа решила довести тебя до нервного тика – иди искать защиты у своего капитана, а попутно попытайся его соблазнить. И, судя по тому, что вытворяла погода за окном, у нее явно был сговор с тем сумасшедшим Купидоном, решившим, во что бы то ни стало, свести Кусаджиши и Зараки.
Вот какие мысли вертелись в голове отважного лейтенанта Кусаджиши, залегшей с головой под одеялом, истаравшейся не сильно стучать зубами при каждом новом раскате грома. Какой бы смелой она ни была, сколько битв и страшных зрелищ ни оставила за своими плечами, эту свою слабость Ячиру не могла перебороть с самого раннего детства. Кусаджиши всегда, сколько себя помнила, при первом же признаке приближающейся грозы на всех парах мчалась к Кен-чану, лишь рядом с ним чувствуя себя защищенной от разгула грозной стихии. Вот и сейчас ее инстинкт самосохранения негодовал – почему это она все еще пытается строить из себя взрослую и бесстрашную валькирию, а не идет к тому, с кем ей было бы спокойно и безопасно.
Всеми силами пытаясь себя убедить, что следующая молния точно не впишется в крышу барака и не спалит все к чертовой матери, Ячиру предприняла еще одну героическую попытку заснуть. Но очередной залп небесной пушки рассеял в мелкий прах последние жалкие частицы ее самообладания. Подскочив с футона как ужаленная, Кусаджиши с головой нырнула в шкаф в поисках того чертового свертка, который всучила ей Рангику. Быстро облачившись в вопиюще соблазнительный наряд, и набросив сверху юката, она, наплевав на ливший как из ведра дождь, рысью кинулась между бараков, про себя заклиная все еще не выплаканные небом молнии не выбирать ее следующей мишенью для удара.***Звук пришедшего в движение полотна седзи вырвал Зараки из поверхностного сна, в который тот только что начал проваливаться. Приподнявшись над футоном, и все еще не до конца стряхнув с себя объятия Морфея, Кенпачи огляделся в поисках нарушителя спокойствия, уже оценивая, сколько ему потребуется времени, чтобы быстро превратить незадачливого посетителя в лапшу для рамена, и вернуться к прерванному отдыху. И тут вспышка молнии высветила стоящий в проеме силуэт. Длинные волосы, с которых капала вода, глаза в пол-лица, бледная кожа и недобрая гримаса на лице, заставили капитана не задумываясь потянуться за катаной, вспоминая, за какие такие грехи по его душу явился кто-то из ада, и кто-то весьма жуткий. Но, приглядевшись повнимательней, он узнал в этом нависшем над ним существе вымокшую до нитки Ячиру, недовольно наблюдавшую за его попытками вслепую нащупать спасительный меч.
- Кен-чан! – с самым несчастным видом протянула та, - На улице гроза.- Я вижу, - с напускным спокойствием проговорил Кенпачи, не шибко благодарный за ночную дозу адреналина. – И чего ты от меня хочешь?- Можно я останусь с тобой? – просяще заглянула та ему в глаза, придавая голосу молящие интонации, и нехотя добавила, - Мне страшно.Оглядев с головы до ног дрожащую мелкой дрожью, явно замерзшую Кусаджиши, и дав самому себе обещание больше не поддаваться на ее провокации по поводу поцелуев, Кенпачи только бросил безразличное ?Валяй?, и подвинулся на футоне, освобождая место для своего миниатюрного лейтенанта. И тут же почувствовал, как вытягивается его собственное лицо при виде того, как с самым радостным видом Кусаджиши быстро сбросила с плеч мокрое юката, оставшись в коротеньком, черном, шелковом чем-то, и быстро нырнула под теплое одеяло, прижавшись к нему всем телом, пытаясь согреться. Остаток ночи грозил обернуться серьезным испытанием. Зараки быстро понял, что миниатюрность – понятие весьма и весьма относительное. Ведь при малейшем движении он был вынужден задевать лежавшего рядом лейтенанта, даже не пытавшуюся выделить своему капитану ни единого лишнего сантиметра на футоне. Хуже всего было то, что при каждом новом раскате грома она еще теснее прижималась к нему. Теперь в этой комнате на скорейшее завершение грозы уповали уже двое – боявшаяся грозы лейтенант, и боявшийся внезапной соблазнительности своего лейтенанта капитан.
Очередной громкий раскат грома, очередное крепкое прижимание, и очередное открытие – у Ячиру, оказывается, откуда-то взялась грудь, и грудь вполне себе соблазнительная. Добавив это открытие, к числу уже сделанных за эту ночь, к которым так же относились открытия про стройные ноги, аппетитные бедра, и тонкую талию, Кенпачи с яростью уставился на Ячиру. Конечно, просмотреть превращение Кусаджиши из ребенка во взрослую девушку было сложно, но Зараки даже и не предполагал, что изменения были настолько глобальными. Сделав еще одну попытку отстраниться от нее, он все же пришел к неизбежному – скатился с футона. Встрепенувшаяся Ячиру непонимающе посмотрела на лежавшего на полу Кенпачи.- Ячиру! – громовым голосом, явно подражая разбушевавшейся стихии, вопросил Зараки – Ты вообще понимаешь, что ты творишь?- О чем ты, Кен-чан? – в широко распахнутых глазах лейтенанта не было ни тени раскаяния, только затаившийся смешок.- Ты вообще понимаешь, что я мужчина?! Мужчина, менос тебя побери! – по сравнению с повисшей в комнате атмосферой, разгул погоды снаружи казался погожим летним деньком.
- Понимаю, - осторожно отозвалась Кусаджиши, садясь на футоне. От этих действий одеяло съехало, позволяя еще раз полюбоваться на красовавшийся на лейтенанте кусок шелка. Стараясь не обращать внимания на открывавшийся вид, Кенпачи поднялся с пола, и грозно навис над девушкой.
- А то, что ты девушка, ты понимаешь? – продолжил все с той же пугающей интонацией капитан.- Понимаю, - так же поднимаясь с футона, и становясь прямо напротив него, отозвалась Ячиру.- Тогда почему ты вытворяешь такое? – не прекращал греметь Кенпачи.
- По-моему, это ты кое-чего не понимаешь, Кен-чан, – приблизившись к нему, и положив руки ему на грудь, заключила Ячиру.Поднявшись на цыпочки, и обняв руками шею своего капитана, Ячиру выжидающе запрокинула голову.
- Почему? – только и смог спросить Зараки, уже наклоняясь, в понимании неизбежного поцелуя.- Потому что я люблю тебя, Кен-чан, - выдохнула Ячиру, перед тем, как его губы накрыли ее.***Сквозь рассеявшиеся тучи выглянула луна. Ночная шпионка заглянула во все окна спящих домов, и, наконец, обратила свои любопытные лучи в сторону одного, ничем не примечательного, окошка. За ним, смотря друг на друга, тесно обнявшись, лежали двое шинигами. Бесстыдница луна прислушалась к их мыслям. Девушка думала, почему же он остановился на поцелуях, и гадала, неужели это шоу с переодеванием в шелковый пеньюар провалилось. А он думал, насколько еще хватит его выдержки, чтобы не стянуть с нее это шелковое недоразумение. Если бы луна умела краснеть, то сейчас Сейрейтей был бы залит лучами алого цвета.