Зверь (1/1)

Дэйв отпустил меня раньше, узнав, что его дочь дома совсем одна. Я же просто надеялся, что Катрин сможет ее усмирить на время пока я не вернусь. Я смотрел в окно и изводился от одной мысли, что по приезду она меня так и не простит.Я знал ее столько лет, от игры в куклы и до того, как она стала развешивать плакаты симпатичных мальчиков к себе на стены и пережил с ней все ее истерики и я не мог поверить, что моя Кристин не простит мне одну единственную выходку.Гнав свой джип, через леса, меня заводил тот факт, что я не могу оказаться с ней рядом по щелчку пальцев, я спешил как мог и хотел молить о прощении столько, сколько ей потребуется.По радио играло мое излюбленное кантри, но сегодня даже оно звучало печально.За окном машины смеркалось, а холода становились все ближе, я же не становился моложе, теряя силу и терпение с каждым разом как видел ее, мою Кристин. Я ненавидел себя, за то, что из подобия мой дочери, она стала той, кого я полюбил. Мы были с ней на равных, она была единственной женщиной в моей жизни, которую я мог узнать настолько хорошо, чтобы захотеть быть с ней рядом, навсегда. Но почему-то, она этого не понимала, она искала то, что никогда не будет ее, этот Томас. Я не должен был кого-то обвинять, я совершил ошибку сам и из-за нее, все было разрушено, но у меня было время все наладить, по крайней мере надежда еще была. Кристин взрослела и очень быстро приходила в себя и становилась все более самостоятельной и головитой, поэтому я надеялся.Ожидание убивало, молодым же было не понять. Они все чего-то хотели и получали или же нет и сдавались, а я не мог, я извечно думал о смерти, своей, смерти Кристин. Каждый раз, как только она верещала, что стоит мне отвернуться и она вскроет себе горло, или наесться таблеток, визуально я держал себя в руках, но оставаясь с собой наедине, сходил с ума как мальчишка. Она отравляла меня, но здесь не было ее вины, она пережила слишком много и это чрезмерное опека над ней, превратила ее в испорченную девчонку, ей все были должны и она не принимала отказ, а так же частенько принимала все за чистую монету. Она уличала во лжи тех, кто взаправду ее любил и не верила в ложность тех, кого она ошибочно считала идеальными. Но идеальными, всего лишь на вид.Въехав в город, я остановился в паре мест и знав, что ее мать далеко от дома, купил пышный букет в честь извинения и взял пару глянцевых журналов, ведь она так не любила новые вещи, но так любила налистовать журналы и делать из них вырезки и коллажи. Я был единственным, кому она позволяла трогать ее коробку с секретами, а ее секрет был прост, она вела свою тайную колонку о мире моды и звездах, я читал ее талантливые строки из раза в раз и заставлял прекратить ее прятаться и что-то с этим сделать, но она никогда не верила в свои возможности. Впрочем как и в себя.Подъехав к дому, я удивился моей исчезнувшей из гаража машине, но я мог выяснить это только лишь, зайдя в дом и расспросив Катрин. Возможно именно ей она и понадобилась.Свет в доме, горел только на первом этаже и я догадался, что Кристин как всегда прячется в темноте своей башни, обиженная на весь белый свет, а Катрин уже заступила на вечернюю вахту, занимаясь готовкой ужина.Открыв входную дверь, я осмотрелся, лишь бы не наткнуться ни на ту не на другую женщину этого дома, ведь я хотел чтоб эти цветы были подарком для Кристин и по возможности были скрыты от Катрин.—?Есть кто дома? —?было подозрительно тихо и я начинал напрягаться, ведь машина пропала, входная дверь была не закрыта, а Катрин не отзывалась, мое сердце стало биться куда быстрее.—?Дорогой, я наверху, я в комнате… —?поднимаясь быстрыми шагами по лестнице, я услышал щелчке выключателя, видимо в спальне Кристин, а затем, что-то ужасное, похожее на вопль обезумевшего человека, а потом мое имя, много, много раз все с таким же воплем.Я за секунду взлетел, на второй этаж, ожидая какой-то дураческой подлянки от Кристин, что бы ошарашить Катрин, но то, что я увидел зайдя в спальню моей девочки, почти сбило меня с ног.Катрин лежала на полу издавая крики, а на люстре, что светилась как никогда ярко весела веревка, в которой запуталась такая хрупка шея, моей Кристин. Вывернутая в неестественном положении, она еще раскачивалась, но я понял сразу, что опоздал, так как ее веки уже упали на выпучившиеся глаза.—?Кристин, Кристин ты не могла… —?я уронил букет и журналы на пол.Я не мог смотреть на нее, и подходя все ближе я не мог устоять, я упал на колени под стать уже обезумевшей от горя Катрин, но не удержался и подполз совсем близко, коснулся ее нависающих над полом, кончиков пальцев. Я лежал так еще долго и даже не заметил как уже перестал плакать, и просто что-то напевал под нос, вспоминая только ее улыбку и ее пьяный смех, на моем дне рождении, от перепитого.Найдя в себе силы, я поднялся и хотел только одного, убрать с ее шеи эту чёртову веревку.—?Николо, не трогай ее. —?молила меня Катрин, но я лишь оттолкнул ее руку.Придерживая мертвое тело, моей Кристин, я снял жгут, перетягивающий ее шею и почувствовал как она обвалилась мне на плечо, из меня же вырвался непроизвольный хрип, но тут же произошло, что-то неожиданное и непонятное. Сначала раздался очередной крик и меня тут же сбили с ног, а тело Кристин мерзко шлепнулось на пол, я просто не мог поверить своим глазам и не мог поверить, что через секунду не проснусь и не пойму, что это всего лишь ужасный ночной кошмар, но нет это была реальность.Пока я лежал на полу и пытался рассмотреть, того, кто меня сбил, в поле зрения у лежащей и мертвенно бледной Кристин, объявился тот самый Томас. Он плакал как и мы все, надрываясь в раздраженном, зверином реве, я хотел убить его, но видев как он склоняется перед ней как перед божеством и не может даже прикоснуться, я уважил его время скорби. Катрин, почему-то обняла его и нависнув над его спиной стала пытаться его поднять, успокаивая его, его, а не меня.—?Томас, все…все не трогай ее, милый мой, не трогай ее.—?Я виноват, я виноват во всем… —?услышав это, мои кулаки зачесались, я представил как ломаю его голову, словно спелую тыкву, как она разлетается на куски.—?Томас, милый ты не в чем не виноват. Мы все знали, что она давно хотела это сделать, она уже давно хотела это сделать. —?убеждала его Катрин.—?Я мог ее спасти, я был тем, кто мог ее спасти…В комнате было три человека, каждый связанный с этой такой прекрасной и избалованной принцессой, которая наверняка хотела бы, что все из-за нее передрались, но умерев, она оставила нас здесь вместе, живых и объединённых одним, общим горем, и я не мог позволить себе обидеть этих людей. Боли с них было предостаточно…Женщина, что подарила ей материнскую любовь, не являясь ее матерью, но являясь главным человеком ее жизни… Катрин…Мальчик, который был под стать ей в ее фантазии и он был убит наповал, в дуэли, со своей же возлюбленной, из-за ее же смерти …Томас…И я, мужчина, что скрывал свою любовь за ложью и силой, но готовый отдать за нее все и за ее пожелания, так и не получив исполнения своего единственного желания, быть с ней… Николо…