Рюске и поле. (1/1)

Даже самый наблюдательный человек не сумел бы в этот день найти на небе хотя бы малейшие признаки облаков, потому как невозможно найти то, чего в принципе нет. Палящий, почти белый солнечный диск чем-то напоминал старую чугунную батарею весной, когда температура, казалось бы, уже совсем летняя, но коммунальщики - люди бывалые и так просто на это не поведутся. Где гарантии, что к середине апреля не выпадет уже сошедший снег? Нигде. В жизни вообще нет никаких гарантий. А потому такие батареи в плюс двадцать создавали в квартирах точную копию саванны в миниатюре, грея, как это солнце, жарко, бессмысленно и беспощадно. А путь предстоял долгий и довольно торопливый. Все эти обстоятельства крайне удручающе действовали на людей, которые уже который час провели в душной железной коробочке. Досадно было и то, что вне этой коробочки ситуация не менялась: не было ни малейшего намека на ветер. Когда стрелка на часах старшего Уэмура сделала очередной виток, Фумия, состоявший на 70% из шоколада, начал помаленьку таять. Морально. Рюске, поняв это, внезапно включил режим дипломатии вперемешку с очаровательной, какой-то чертовски трогательной заботой, с которой старшие братья относятся к своим мелким. За годы общения со своим младшим братом Рюске успел приобрести себе наборчик условных рефлексов, один из которых - мгновенная реакция на попытки впадать в уныние. Старший Уэмура и сам с завидной регулярностью был не против поныть, но едва он замечал, что это происходит с кем-то другим, как в нём просыпалось жгучее желание сказать или сделать что-нибудь, может, и не значительное, но так, чтобы мысли о том, насколько все, собственно, ужасно и отвратительно в этой жизни оперативно удалились из сознания далеко и, желательно, надолго. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не писало песенки про суицид. Сотню километров спустя водитель решил, что с него достаточно и пойдите-ка, уважаемые, займитесь расширением кругозора или полуденной зарядкой. Словом, пошатайтесь где-нибудь неподалеку. Водители, вообще-то, народ терпеливый. Они маскируются под водительское кресло, точно хамелеоны. И, подобно тому, как у этих очаровательных созданий шевелятся только глаза, правда, во все возможные и невозможные стороны, признаки наличия в машине водителя выдают исключительно руки. И даже открытые глаза, сосредоточенно наблюдающие за дорогой, вовсе не гарантируют того, что водитель в данный момент времени не спит. А, может, он и вовсе оставил пассажиров ещё пару остановок назад и только кажется им, а сам, плюнув на все, отправился в Норвегию. Почему в Норвегию? А, почему бы и не в Норвегию, справедливо? Справедливо.Но конкретно этот водитель ни в какую Норвегию не уехал. А жаль, наверное, там сейчас было не такое нестерпимое пекло. Предложение погулять было воспринято как "так уж и быть, живите". И они поспешно покинули коробочку смерти, в которую неизбежно превращался любой автомобиль в тридцать шесть градусов по Цельсию со знаком плюс.Уэмура, лениво потягиваясь, точно два кота, щурясь на солнце, двинулись в сторону. Ещё бы знать, в сторону чего. Поле. Русское поле. Какое-то неправильное русское поле. Луна ещё даже не думала принимать от солнца пост и светить, и уж тем более не падал снег. Да и какой нормальный снег будет падать в такую погоду? В такую погоду падают только люди. В обморок. Братья Уэмура многозначительно смотрели вдаль- А говорили, в Сибири холодно... - подметил Фумия. Рюске загадочно улыбнулся.- Люди вообще много чего говорят, да?