Начало. (1/1)

Джонатан уснул.Возможно, это изменило всю его судьбу, ведь он проспал свою станцию, и поехал дальше. Проснулся он на конечной, Семи Сёстрах. Чертыхнулся, - это был последний поезд до следующего утра. Заспанный, лохматый, он бродил по району пытаясь найти пристанище на ночь. Однако, вопреки ожиданиям, ни единого мотеля не встретилось на его пути. Окончательно устав, Джонатан прилёг на скамейку, и моментально заснул.Примерно к семи утра (когда город обычно и просыпается), его разбудил чей-то голос. Кто-то кричал с сильным ирландским акцентом:- Чёрт возьми, мало того, что я проспал свой полёт! Только что я проснулся рядом с каким-то бродягой! Себастьян, отмени сегодняшние встречи.Уязвлённая самооценка Джонатана разбудила его окончательно.- Кто бродяга? Я бродяга? Ты хоть знаешь, кто я? - Джонатан и сам не знал, кто он.Молодой человек встрепенулся, округлил глаза. Повесил трубку, и нахально ухмыльнулся.- Неужто Джонатан Крик? С каких это пор гении (это слово он произнёс протяжно, с надрывом, будто бы насмехаясь) спят на скамейках в бедном районе?Крик встряхнул кудрявыми волосами, поправил старое пальто и приготовился было обсыпать проклятиями незнакомца, как вдруг что-то будто бы щёлкнуло в его сознании…Ричард Брук. Джим Мориарти. Суицид фальшивого гения и малоизвестного актёра.Мориарти ухмыльнулся, заметил в глазах Джонатана осознание.- Каким образом умершего (Джонатан презрительно вздохнул) паука преступного мира занесло в этот забытый богом район?Джим промолчал, лишь встал, поправил пальто, и пошёл нарочито медленно, будто приглашая Джонатана последовать вслед.Крику не надо повторять дважды, - он резко поднялся, но, опомнившись, не побежал следом, как покорная собачонка, а чинно ступал по мощёным улицам бедной окраины, не теряя Мориарти из виду.Заходя в подворотню, Джим придержал дверь для Джонатана. Тот поторопился, зашёл, и вновь сбавил шаг, оказавшись на винтовой лестнице старого мансиона. Мориарти с присущей ему лёгкостью поднялся на третий этаж, и оставил дверь открытой для растерявшегося молодого человека, видимо, только в тот момент признавшего бывшего одноклассника. 'Вот почему он назвал меня гением', прояснилось в голове. Мысль промелькнула на лице, но не задержалась больше чем на секунду, - этого, однако, было достаточно для Джима.- Не бойся меня, Джонни, - протянул он.- И не надейся.----Мориарти страшный враг, но любезный хозяин, - Холмсу ни разу не довелось видеть Джима, заваривающего чай, несущего новую пачку салфеток и, тем более, предлагающего гостю отведать его печения.Крик был удивлён, но, надо отдать должное, в глубине души он проникся этой заботой криминального гения. Мориарти копошился на кухне, ища 'то самое' блюдце, а Джонатан откинулся в мягком кожаном кресле, пропахшим одеколоном Джима и красным вином.---- Так что привело тебя сюда? - Мориарти закончил все приготовления к утреннему чаепитию, и опустился устало в соседнее кресло, вытянув ноги на журнальный столик.Джонатан смутился. Не говорить же такому уважаемому им человеку, что проспал свою остановку?- Я ищу работу, - Джонатан решил начать с основной причины, а потом объяснить детали.- Правда? - Мориарти улыбнулся, - наконец-то ты решил заняться делом, а не отсиживаться в том доме. Кажется, это была мельница?- Да, и я не собираюсь переезжать. Мне нравится это место, уединённое и удобно расположенное.- Неужели ты проспал? Я не верю. Хотя…- Не стоит глумиться, я правда устаю, - Крик посмотрел в глаза Мориарти с нескрываемым недовольством.- Извини.Сознание Джонатана перекрутилось, сломалось, дало сбой и улетело в небытие. Он… извинился. Мориарти извинился.Это неправильно, невозможно, и, чёрт возьми, некультурно! Злодей должен оставаться злодеем, что бы не произошло. Может, Джим и не плохой вовсе?В отличии от Холмса, Джонатану в детстве засорили голову точными понятиями добра и зла. Подняв брови, он поставил чашку на стол. Она со звоном ударилась об блюдце, привлекла внимание Джима, неотрывно наблюдающего за тонкими, хрупкими пальцами Джонатана. Мориарти встрепенулся, выпрямил спину, чуть откинул голову назад и смотрел на гостя сквозь полузакрытые глаза.В этой неловкой тишине явно присутствовали отголоски прошлого. Джонатан никогда не говорил много, - никто этого и не желал.И поэтому, именно Джим первым нарушил молчание.- Джонатан, - произнёс он, будто пробуя это имя на вкус.- Джеймс, - голос Крика чуть дрогнул.Мориарти встал с кресла, потянул руки и встал позади Джонатана. Он провёл пальцами, бледными и тонкими, по шее молодого человека. Джонатан дёрнулся, сжался, но руки не убрал. Мориарти запустил пальцы в кудрявые волосы, наматывал их на палец и вновь выпрямлял. Крик вздохнул, закинул руки назад и опрокинул голову. Провёл ладонью по скулам Джима, посмотрел в затягивающие глаза, будто бы пытаясь передать Мориарти свои мысли. Тот же счёл это как знак согласия, нежно коснулся губами губ Джонатана и вновь отстранился.Крик покраснел, и приоткрыл рот чтобы выразить своё недовольство словами, но понял, что он и сам был не против. Мало того, ему было бы даже интересно повторить. Мысли вертелись в его голове, и не давали сосредоточиться на главном - что будет дальше. Мориарти присел на ручку кресла и откинулся на Джонатана. Джим был уверен, как никогда в жизни, и вёл себя наиболее чем раскованно, но он видел, что Крик вовсе не противится этих его действий. Джим обхватил рукой шею Джонатана, притянул его к себе и вновь поцеловал. Джонатан поддался своим чувствам, приоткрыл рот, прикусил губу Мориарти и поцеловал по-французски. Джим лениво ответил, но вскоре сам углубил поцелуй.Джонатан глубоко дышал, чувствуя, как рука Мориарти скользит под его рубашкой, как тот неспешно водит пальцами по крепкой спине. Он так ненавидел то, что делал сейчас, что не мог противиться этому. Не мог больше подавлять желание и Джим, держащий свои потребности на краю сознания вот уже несколько лет. Джонатан целовал его шею, губы, ключицы. Всё смешалось в голове Мориарти, закружилось, растворилось в потоке реальности. 'Это всё на самом деле,' он повторял в мыслях после каждого вдоха, 'это он и я'.Джонатан снял майку, сковывающую тонкий торс Мориарти, провёл указательным пальцем по животу, поцеловал ребра. Крик и сам не был уверен, реально ли всё это, правильно ли они поступают. 'Тем не менее,' думал он, расстёгивая рубашку, 'мы оба хотим этого'.