Глава 8. Хорошее и плохое (1/1)

Предупреждения: бред и еще раз бред... Тсуна не хочет жить по моим правилам и во всю отрывается вместе с музой, от чего и появляются такие главы...Глава 8 Хорошее и плохое.Погасить в себе свет гораздо легче, чем рассеять тьму. (Дневной дозор)— Мы прогуляли школу, — лениво произнес Тсуна, наслаждаясь тем, как Хаято перебирает его волосы, — Хотя я и раньше не часто ее посещал.— А я вообще в школу не ходил. Не до того было, — будто извиняясь произнес Хаято.— Но ты же такой умный!— Ну… В прошлом я мог положиться только на себя, а знания в той или иной учебной дисциплине иногда очень может помочь.— Что-то я в этом сомневаюсь, — Тсуна тихо рассмеялся, — С какой стороны не глянь, математика вряд ли когда-нибудь станет для меня полезной хоть в чем-нибудь… Я всегда ненавидел ходить в школу.— Почему?— Может, потому что, в большинстве случаев, я ненавижу людей, — Тсуна вздохнул и, схватив руку Гокудеры, прижал ее к своей щеке, — Расскажи… Лучше расскажи мне о себе. Потому что в моих рассказах нет ничего позитивного.— Что ты хочешь, чтобы я рассказал? – голос Гокудеры слегка дрожал.— О себе… Я так мало о тебе знаю. Каким ты был в детстве? Что тебе нравится или не нравится?— Мне нравишься ты, — Хаято склонился и поцеловал Тсуну в уголок губ.— Это я знаю! – Тсуна обнял итальянца за шею, не давая ему отстраниться, и уже серьезно добавил, — Увидев Футу, я почему-то подумал, что я в его возрасте был другим… Мне почему-то стало не по себе от осознания этого. Я дурак, Хаято?— Нет! Все дети разные! Я плохо помню, каким был в детстве я, но моя сестра всегда считала меня мелким идиотом.— У тебя есть сестра?— Была… или есть… Я не знаю. Я сматывался из Италии так быстро, что просто не успел этого выяснить. Да и не было между нами теплых братско-сестренских отношений, — Гокудера, отпущенный Тсуной, снова лег на кровать и уставился в потолок, — У нас с ней были разные матери. Она законная дочь, а я внебрачный сын. Ее и меня связывало лишь то, что наш отец ненавидел нас одинаково – ее за то, что она не родилась мальчиком, а меня за то, что родился вообще. Парадоксально то, что мы поняли, что надо было держаться друг за друга, слишком поздно.— А твоя мама? – осторожно спросил Тсуна, неуверенный в том, что Гокудера захочет ответить.— Она умерла очень давно. Законная жена моего папаши никак не могла стерпеть наличие соперницы с ребенком на руках. В конце концов, моя мать была ее конкуренткой на звание миссис Голтьери.— Это… ужасно, — у Тсуны перехватило дыхание. Он вдруг подумал, что у его отца тоже могут быть еще дети, которые возможно ненавидят его за что-то, и ненавидели его мать. Тсуна не мог отрицать и того, что после смерти мамы, его отец мог снова жениться. Тогда было понятно, почему Саваду Емитсу не интересовала судьба сына в далекой Японии.— Так принято. Рождение мальчика в итальянской семье всегда более значимо, чем появление на свет девочки. Особенно в богатых семьях, где всегда нужен преемник.— Значит ты наследник своего отца?— Нет, — Хаято повернул голову к Тсуне, — Я так и остался ребенком любовницы.Иррациональность наших поступков иногда вгоняет в ступор нас самих. Вот спрашивается и зачем ты поступил так? Что тебе помешало сделать все по-другому – так как считаешь правильным? Почему ты поддался порыву и теперь будто в наказание себе за это прячешься как напуганная мышь, загнанная в угол котом?

Савада Тсунаеши мог бы много задать себе таких вопросов, но толку от них не было ровным счетом никакого.Обещать невозможное, говорить о том, в чем боялся признаться самому себе, и в итоге сотворить неисправимое. Тсуна даже не знал, что хуже: пересеченная черта в отношениях с Гокудерой или может громкие обещания Футе. Или же хуже всего было признание в том,что он не такой, каким его видит Хаято.?Кого я вообще обманываю? Хаято или себя??— Тсуна? Ты почему здесь сидишь? – Мияги Каоруко распахнула дверь кладовки, совсем не ожидая увидеть своего внука, сидящего на коробках с консервами.— Привет, ба, — Тсуна сощурился от яркого света.— Почему ты сидишь здесь?— Где Хаято и Фута? – вместо ответа спросил Тсуна.— Фута играет, а Хаято не знаю… Ты его потерял? – Тсуна отрицательно покачал головой.— Просто спросил… Ба?— Чего? – Женщина снимала с полки банки, просматривала их на свет и ставила на место.— Я плохой человек?— С чего ты это взял? – Мияги-сан слегка обернулась и взглянула на внука, который по-прежнему сидел, сгорбившись, на коробках, — Ты поругался с Хаято?— Нет-нет… Я просто, — Тсуна выпрямился и посмотрел на бабушку.— Хороший ты или плохой – не тебе это решать, Тсу-кун, — пожилая женщина поставила банку на место и повернувшись к внуку погладила того по голове, — Для меня и дедушки ты был и будешь самым лучшим.— Но если бы меня не было, мама была бы жива! – Тсуна снова сгорбился и закрыл лицо руками, — Одно мое существование навлекает опасность на тебя! А что делаю я?! Все глубже и глубже лезу в это болото и тяну всех за собой! Но не это самое страшное… Мне так это нравится, ба… Это чувство опасности…— Тсуна…— Я не хочу больше бояться! Я хочу как раньше… Как Кея… но мне же есть, что терять.— Ты запутался, Тсу-кун, — женщина прижала голову внука к своему животу и сморгнула слезы с глаз, — Зачем ты беспокоишься за меня? Я стара, и жить мне осталось не так долго…

— Не говори так. Ты еще меня переживешь, бабуль.— Матери не должны переживать своих детей. А внуков тем более…

— Мама умерла раньше.— Глупый. Она хотела, чтобы ты жил. Вот станешь взрослым.— Я взрослый, — пробормотал Тсуна.— Не сомневаюсь. Но я говорю о том времени, когда у тебя появятся жена, дети.— Я не думаю, что это случится, — Тсуна невесело усмехнулся и выдавил, — Я думаю, что меня девчонки не привлекают.Вместо того чтобы ужаснуться, пожилая женщина рассмеялась:— Так вот почему ты раскис?— Я серьезно, ба!— Сколько воды еще утечет, Тсу-кун. Сколько всего поменяется. Жизнь это как те горки в парке аттракционов, на которых ты всегда хотел покататься.— А ты запрещала.— И сейчас запрещаю! – возмущенно произнесла женщина.— Поздно! Дедушка уже возил меня и Кею кататься на них. Мы прокатались до тошноты, а ты все ходила и думала, что мы какой-то вирус подхватили.— Ах, он! Этот старик! Был бы жив – мало бы ему не показалось!— Не злись на него, — Тсуна улыбнулся и обнял бабушку в ответ.— Ладно-ладно… Тсу-кун… Если бы твоя мама была жива, то она не секунды не сомневаясь сказала бы: мой сын будет делать только то, что посчитает нужным. Ни она, ни дедушка, ни я никогда не осудим тебя. Просто помни это.Неделя шла за неделей. Тсуна мастерски избегал любых разговоров с Гокудерой на тему их отношений и старался не оставаться с ним наедине. Хаято поначалу лишь смотрел на него взглядом побитой собаки, а потом совсем скис. Теперь Тсуне приходилось останавливать итальянца, и не давать ему кидаться на всех прохожих людей в черных костюмах и отсутствием разума на лице. А именно такие и рыскали по городу в поисках Футы.— Савада! – черный мерседес и знакомое лицо. Ни то, ни другое Тсуна видеть не желал, но разве его спрашивали?— Мы вообще-то в школу опаздываем, — протянул Тсуна, поглядывая на наручные часы.— Залезайте.— Босс? – Хаято взглянул на Тсуну, мысленно интересуясь все ли в порядке. Тсуна передернул плечами, но покорно забрался на заднее сидение, оставляя место Хаято.— Киришима, давай к школе, — распорядился Куроме Кихара, а затем повернулся к парням, — Эй, молодежь, что за дела творятся? Я конечно рад, что вы позаботились о соглядатае, но…— Мы ни о ком не заботились, — перебил Тсуна, рассматривая белый потолок машины.— Ага… ври больше, — фыркнул Киришима, — Зачем же тогда по городу с лопатой гуляли?— Цветочки сажали, дебил! – разъяренно бросил Гокудера.— Тихо! – Куроме нахмурился, — Мне не интересно, что и где вы там сажали… Но какого хрена в моем городе снова шастает куча народу?!Тсуна поморщился: вот и добрались до сути дела. С одной стороны его радовало, что Куроме не интересовался подробностями, что они сделали с Сайто Сенбу, но с другой Тсуна понимал, что снова по его вине по Намимори гуляют опасные люди.— Они ищут мальчика, живущего в моем доме, — честно сказал Савада, — Я разберусь, Куроме-сан.— Сам?— Сам, — Тсуна согласно кивнул, — Честно! Я все улажу!— Верится с трудом… Но так уж и быть – дам тебе шанс.— Спасибо, — Тсуна не знал, за что благодарит этого мужчину, но надеялся, что он поступает правильно. В этот момент машина подъехала к школе.— Ты бы еще в ворота заехал, — проворчал Гокудера, выбираясь из машины под настороженными взглядами учеников и учителей.— Савада?! – пассажирское окно медленно опустилось вниз— Ну что еще? – Тсуна остановился— Нужна будет помощь – только скажи.— Помощь? От вас? – Тсуна присвистнул.— Ты мне нравишься, парень. Цени это. Если бы у меня был сын – я бы хотел, чтобы он походил на тебя.— Тогда радуйтесь, что у вас нет сына, Куроме-сан, — тихо, но с железной уверенностью произнес Тсуна, — Потому что я желаю своему отцу лишь одного – отправиться в ад.— Что будем делать, босс? – Гокудера качнулся на стуле, стараясь максимально приблизиться к сидящему за ним Тсуне.— Подождем немного, — наклонившись вперед, прошептал Савада.— А потом?— Гокудера! Савада! Хватит болтать!— Поговорим потом, Хаято, — проговорил Тсуна, разворачивая записку от Ямамото, только что приземлившуюся на парту.Они и так привлекли сегодня слишком много внимания. Правда по этому поводу Тсуна переживал меньше всего, понимая, что если что-то случится — проблем будет больше у Куроме, чем у него.А на перемене Тсуна пришел к кабинету дисциплины, надеясь застать в нем Кею.Просочившись в кабинет, он неловко примостился между дверью и шкафом, ожидая реакции Хибари на появление незваного гостя.— Ты так своеобразно просишь у меня помощи? – Кея проигнорировал странное поведение Тсуна, но зло уставился на Хаято, который уже окупировал диван.— Нет… Просто… может, ты знаешь с кем мы имеем дело?Просить помощи у Кеи, Тсуна не собирался, прекрасно понимая, что если тот захочет, то сам придет.— Спроси мальчишку, которого на улице подобрал, — хмыкнул Хибари.— Он же просто ребенок, — Тсуна все-таки отошел от двери и пристроился на подлокотнике дивана— Я не об этом, — Кея скривился, — Вроде это ты еще совсем недавно проблем не хотел?— Черт! – Гокудера вскочил, — Обязательно такого крутого из себя строить?!— Заткнись. Обязательно таскать этого с собой, Савада Тсунаеши?Тсуна резко втянул воздух: находиться в одном помещении с Гокудерой и Хибари было просто невозможно.— А! Вот вы где? – голова Ямамото показалась в дверях, но тут же скрылась, когда Хибари метнул одну из своих тонф.— Вон!— Тсуна, а почему мы ждем у тебя дома?— Да, босс! Я конечно не хочу соглашаться с бейсбольным идиотом… Но не проще ли самим найти этих придурков?Тсуна передернул плечами.— Они сами придут. Куроме, скорее всего, уже продал информацию о том, что Фута живет здесь.— Босс… а тому мужику хоть можно доверять? – Гокудера хотел было закурить, но тогда бы ему пришлось подойти к окну, а значит вплотную приблизиться к Тсуне, который сидел на подоконнике. Хаято отбросил пачку.— Неа, нельзя, — Тсуна видел метания Гокудеры, но не спешил ничего делать, просто потому, что так было ?проще?.— Дедушка Тсуны погиб по вине Куроме Кихары, — добавил Ямамото. О темной истории с поджогом он знал не понаслышке – его отец всегда был в хороших отношениях с пожилой четой Мияги и их дочерью Наной. Ямамото Тсуеши знал, пожалуй, побольше многих, но предпочитал молчать, лишь изредка Такеши мог почерпнуть хоть что-то о двух страшных историях, которые до сих пор были на слуху в Намимори.Что-то внутри Хаято неприятно сжалось от осознания того, что Ямамото знал о Тсуне то, чего не знал он. Ему абсолютно не нравилось, что бейсболист знал того Саваду Тсунаеши, о котором говорил Хибари.— Тсуна-ни? – Фута заглянул в комнату. Его лицо было бледнее мела, а губы дрожали. Он явно подслушивал под дверью.— Все в порядке, Фута, — Тсуна на секунду отвлекся от созерцания пейзажа за окном. Эту фразу он скорее произнес для себя, стараясь не потерять всю уверенность в правильности и необходимости своих действий. – Надо бы выйти на улицу… погулять.Савада неловко слез с подоконника и потянулся.— Фута, оставайся тут, — распорядился Гокудера, прекрасно все поняв.-Ха-ха!— Не ха-ха, а тоже спрячься, если боишься, — но Ямамото уже не слышал Гокудеру.Такеши вылетел из комнаты вслед за Тсуной.— Черт! В общем, сиди здесь и не высовывайся!Сумерки были всегда любимым временем Тсуны. В это время уже не было светло, но все еще можно было гулять – иллюзия свободы, не больше, но хотя бы ненадолго можно было почувствовать себя взрослым.Тсунаеши вышел на крыльцо заднего входа, резко вдыхая по-осеннему холодный воздух, в котором уже чувствовалась неотвратимо приближающаяся зима и… запах азарта. За его спиной пыхтел Ямамото, пытаясь открутить ручку от швабры, которую наспех схватил в коридоре.— Босс, где они? – Хаято тоже вышел и огляделся.— Тсуна, — Мияги-сан появилась в проеме двери.— Все в порядке, ба, — намного уверенней, чем в комнате, произнес Тсуна и шагнул с крыльца, — Хаято, не взрывай ничего, пожалуйста.Со стороны тех парней было умно проникнуть на территорию с черного входа. Вполне возможно они просто хотеливыкрасть Футу и угрозами расправой над всеми в доме не дать сбежать.— Да уж! Постарайтесь по тише, а то постояльцев напугаете, — проворчала женщина и с грохотом захлопнула дверь.Это будто послужило стартовым выстрелом.Разбираться с проблемами в собственном доме – явно было плохой идеей, но Тсуна боялся, что пока они буду разбираться где-нибудь еще, то Футу кто-нибудь да заберет. А так были решены все нюансы: Фута в доме за спиной, а толпа врагов прямо перед ним. Гокудера и Ямамото спорят о чем-то, Тсуна не слушает, но улыбается.— Отдайте мальчишку и разойдемся. Его родственники о нем волнуются.— Это типа вы его родственники? — Ехидно спрашивает Хаято.— Типа того, — отвечает мужик во главе сборища.

Тсуна не может точно определить, сколько врагов перед ним и сколько еще прячутся за воротами.— А у меня нет столько родни, — обиженно протянул Такеши.Тсуна удивленно смотрит на друга слева и тщетно пытается понять, на что же он так обиделся.— Ну, вот представь, Тсуна! Если у тебя столько родственников – сколько можно подарков на рождество получить, — торопливо объясняет Ямамото, опираясь на все-таки отломленную палку.— Придурок, нормальные родственники не ходят в гости с черного входа и такой толпой! – прошипел в ответ Гокудера, стоя справа от Тсуны.— Эй! Эти молокососы нас игнорируют!Ямамото и Гокудера тут же отвлеклись и повернулись к не прошенным гостям.— Я перебью больше, бейсбольный придурок!— Посмотрим! – крикнул Такеши и ринулся вперед, перехватив палку так, словно это был меч.— Черт, — прошептал Хаято, когда Ямамото одним ударом палки вырубил сразу двоих, — Босс?— Он раньше занимался кендо, — пояснил Тсуна, уворачиваясь от кулака какого-то парня, который все-таки проскочил мимо Такеши, но был вырублен быстрым и точным ударом Гокудеры.Итальянец тут же ринулся в пучину драки. Тсуна поспешил ему на помощь, стараясь по мере возможностей контролировать силу и не переходить ту черту, про которую так легко мог забыть во время тренировок с Хибари. То, что для Кеи было подобием укуса комара – для многих могло стать смертельным. Тсуна не хотел никого убивать только из-за того, что мог это сделать.— Тсуна-ни!Сколько прошло времени с начала этого бардака? Час-два? Нет… скорее не больше пяти минут. Тсуна замер, отбросив какого-то парня, а затем обернулся: Фута стоял в паре метрах от него, а к его голове было приставлено дуло пистолета.— Зачем ты вышел, Фута? – Савада вытер окровавленные руки о штаны и огляделся по сторонам. Хаято стоял позади над поверженным противником и тяжело дышал, а Ямамото прижимал руку ко лбу: его палка валялась на земле разломанная пополам.— Тсуна-ни, прости, — Фута заплакал.— Расклад не в вашу пользу, парни, — мужик, которого Тсуна определил как босса, усмехнулся и покрепче схватил Футу за плечо, — Вы конечно сильные, признаю… Но надо еще и мозги иметь.— Не честно играете, — прошипел Хаято и дернулся, когда к голове Тсуны тоже приставили пистолет.— В доме ведь еще женщина есть? Отдайте нам пацаненка по-хорошему и гуляйте. Я даже прощу вам, что вы так с моими ребятами обошлись, — снова произнес большой босс.— Зачем он тебе? – Тсуну нервировало, то, что он мог распрощаться с жизнью в любой момент, но все это было не так важно как желание спасти Футу.?И когда я, блин, стал героем??— Его папаша задолжал мне денег!— Так и спрашивай с его отца, — бросил Гокудера, делая шаг в сторону Тсуны.— Так уж получилось, что он кормит рыб в Токийском заливе, — ответил мужик, отведя пистолет от головы Футы и направив его на Гокудеру, — стой на месте!В тот же момент случилось две вещи: Хибари возник за его спиной и точным ударом по голове отправил большого босса в нокаут, а Тсуна, резко развернувшись, выбил пистолет у парня, держащего его на мушке и, выкрутив ему руку, свалил на землю, чувствуя как чужие кости снова хрустят под его рукой.?Кажется, я слишком сильно…?— Тот парень жив? – собирая конфискованное оружие в картонную коробку, спросил Тсуна.— Жив, но проваляется на больничной койке еще долго, — ответил Хибари, который только что вернулся: он и появившийся из ниоткуда Киришима занимались вывозом побитых и раненых, — Все еще против бессмысленных жертв?— Я просто спросил! А ты уже…, — Тсуна выпрямился и быстрым шагом направился к дому.

Проходя мимо Футы, он быстро произнес:— Если хочешь уехать, то просто скажи… Мы что-нибудь придумаем.— Я хочу остаться! – Фута всхлипнул и рукавом стер слезы.— Хорошо.— Тсуна-ни!— Да?— Спасибо тебе… спасибо всем, — пропищал Фута и тут же заплакал навзрыд.Тсуна кивнул и скрылся в доме, тут же натолкнувшись на взволнованную бабушку.— Тот парень точно жив? – Хаято прекратил граблями выравнивать землю.— Ну, может, в чьих-то мыслях, — огрызнулся Кея.— Ты чертов маньяк! Зачем ты соврал?!— А ты снова хочешь увидеть депресующего по поводу чьей-то кончины, Саваду Тсунаеши?— Я закончил! – Ямамото выскочил из дома, где Мияги-сан обрабатывала ему рану на голове, — Вы чего, ребята? О чем разговор? – Такеши непонимающе смотрел на злого Гокудеру и равнодушного Хибари, — Фута, тебя Мияги-сан зовет. Эх, хорошо, что дом Тсуны на отшибе, а то ведь кто-нибудь мог и полицию вызвать.— Заткнулся бы уже! – хором проорали Хаято и Кея.— Ха-ха-ха!Спасибо всем, кто читает)) Я продолжаю писать только ради вас)))