Эпилог. (1/1)
Все пекутся за свои отношения. Никто не хочет ничего менять. Вернее все боятся на это решиться. ?Мне все нравится так, как есть?, ?Меня все устраивает?, ?Не хочу ничего менять?. Каждый твердит себе одно и то же не понимая одного: ничто не длится вечно. Все меняется. Постоянно. Что-то рушиться, что-то рождается. Невозможно сохранить что-то навечно. Я медленно поднимался по лестнице. На третий этаж, в самый конец длинного тихого коридора. Самая последняя дверь.Как-то Хаяма сказал мне: ?Я думаю, что проще вообще не выбирать. Так будет лучше для всех?. Именно такое высокомерия я в нем и ненавижу. Не выбирать? Будет лучше? Чушь! Когда люди сталкиваются с проблемой, то многие думают, что у тебя есть лишь два выбора: решить ее или не решать. Но есть еще и третий – не делать выбор вообще. Только вот третий вариант – удел трусов и слабаков. Мои гулкие шаги отсчитывали ступени. Но я не вижу ничего плохого в том, чтобы быть трусом. В конце концов, это в человеческой природе. В порядке вещей то, что человек всячески пытается избежать боли и страданий. Кто добровольно на них пойдет? Но Шидзука-сенсей была права: невозможно вообще никого не ранить. Как бы ты не старался. Чтобы ты не делал. Это попросту не возможно. Ведь это основа основ человеческих отношений. Так как же быть? Переступив последнюю ступеньку, я вышел в длинный коридор. Осталось совсем немного.Раз уж никого не ранить не получится, то я буду делать все по своему. Я же страшный эгоист. А что еще хуже для окружающих, я эгоист целеустремленный. Так что добьюсь своего. ?Не делать выбор вообще, так лучше для всех?. Это самообман. Подобным ничего не изменить и ничего не добиться. Я и сам не заметил, как коридор закончился. Вот я стою перед дверью в комнату, отведенную Клубу Волонтеров. Что ж, раз уж человек не в состоянии измениться, то я попробую изменить мир. Ну или хотя бы какие-то его условности. Единственным известным мне способом. Протянув руку к двери, я не мгновенье замешкался. А что если она там не одна? - К черту, - пробормотал я себе под нос.Все верно. Я сделаю это, даже если там собралась вся школа. Усмехнувшись, я распахнул дверь и перешагнул порог.Но всей школы в комнате не оказалось. Только лишь Юкиношита одиноко сидящая за столом и что-то печатающая на ноутбуке. Закрыв за собой дверь, я прошел к столу и уселся на свой стул. Только сейчас заметив на ней очки, которые я подарил ей на день рождения.- Вижу, тебе пришелся по вкусу мой подарок, - вздохнул я, доставая из сумки книгу.Несколько мгновений она ничего не отвечала вообще никак не реагируя на мое присутствие в комнате.- Хикигая-кун, - Юкиношита, наконец, оторвалась от ноутбука и посмотрела на меня. – Прости, я тебя не заметила, - она поправила очки.- Намекаешь на то, что на такого как я можно вообще не обращать внимания? – хмыкнул я. – Кстати, они тебе идут.- Спасибо, - с плохо скрываемым смущением выдавила она и вернулась к ноутбуку.Ее пальцы снова застучали по клавишам. Повертев книгу в руках, я положил ее на стол. Что ж… Я уже столько раз это проделывал. И всерьез, и просто так. Так что… Пришло время действовать единственным известным мне способом. Сказать по правде я не был уверен в том, что это решит проблему. Однако и не делать ничего не мог.- Юкиношита, - вздохнул я. – Мне надо тебе кое-что сказать…- Неужели собрался признаться? – проговорила она не переставая печатать.- Вообще-то да, - кивнул я.Она замерла, но взгляд от монитора так и не оторвала. Ну что ж, отказа я не боялся. Собственно чего боятся? Мне столько раз отказывали, так что я уже давно пришел к выводу, что вероятность получить отказ около девяноста девяти процентов. А раз уж отказ был единственным вероятным исходом событий, то и бояться было нечего.- Юкиношита, дело в том… - я остановился.Дело в чем? ?Я давно тобой восхищаюсь?, да, это так. И не выдуманной мной идеальной Юкиношитой. Нет. Самой что ни на есть настоящей. ?Ты мне нравишься?, да, не без этого. Но это все не то. Не это я собирался сказать.- Дело в том, - я сжал кулаки и устремил на нее свой взгляд, - что я давно в тебя влюблен.Да. Вот именно. Хикигая Хачиман набрался смелости. И это уж скорее было не признание Юкиношите, а признание самому себе.- Давно влюблен, - повторил я, Юкиношита вздрогнула. – Так что… Если ты не против, то может быть… - черт, как же все-таки сложно. – Начнем встречаться? – закончил я.Несколько чудовищно долгих мгновений ничего не происходило. А потом звонкий смех Юкиношиты заполнил всю комнату. Вытесняя, уничтожая повисшую тишину. Черт, я был готов к отказу, но… А, черт с ним. Даже если это и означало отказ, то за этот ее смех, улыбку… Я был готов смириться с чем угодно.- Не вижу ничего смешного, - вздохнул я. – Я тут тебе душу изливаю, а ты смеешься.- Хикигая-кун, прости, - Юкиношита вытерла проступившие от смеха слезы и посмотрела на меня. – Помнишь ту просьбу, которую ты должен выполнить?- Конечно, - я кивнул.- Я так рада, что мне даже просить ничего не пришлось, - улыбнулась она.Я непонимающе смотрел на нее.- Все-таки есть на свете вещи, которые даже ты не понимаешь, - хохотнула она. – Это значит ?да?. Я согласна.То, что вы зовете юностью, есть лишь злая выдумка. Люди, что стремятся взять от юности все, стремятся втянуть в это и всех окружающих. При этом наивно полагая, что те без всякихвозражений присоединятся к ним. Смысл, который они вкладывают в понятие "юность" искажает реальность и идет наперекор самому здравому смыслу. Сами посудите: если смотреть с их стороны, то ложь, секреты, проступки и бесконечная череда ошибок - есть всего лишь приправы юности. Выходит что тот, кто никак не может завести друзей из-за своих ошибок переживает самый расцвет этой самой юности… Как говорится: ?Романтическая комедия моей юности была полна неудач и ошибок?. Но знаете, все-таки богиня романтических комедий иногда бывает благосклонна.