XI (1/1)

– Нет, Хейзел, мне правда больше ничего не нужно, спасибо тебе за помощь с организацией… – Ева замялась, – Я не… Я не справилась бы без тебя.– Милая, ты уверена, что мне не нужно к тебе приезжать? Оставаться сейчас в одиночестве… Ох, боже мой, это невыносимо! – звучал её печальный голос из телефонной трубки.– Всё в порядке, Хейз. Правда.?Ничего не в порядке.?– Мне…так жаль, – с того конца провода послышался приглушённый всхлип, – мне ужасно жаль… – прошептала она дрожащим голосом.Ева устало потёрла переносицу, руки её были ледяные, это немного отрезвляло. Слушать то, как Хейзел в очередной раз плачет, было уже невыносимо. Самообладание подруги вновь дало трещину, а Ева слишком устала. Хотела бы она поплакать, да только не получалось. Рваный вздох вырвался из её груди, и Хейзел восприняла это неправильно.– Ох… Прости, тебе и так тяжело, ещё и я хнычу тебе в трубку, – нервный смешок сорвался с губ подруги, – отдохни, Ева. Похороны – это всегда очень тяжело. Позвони мне, если тебе вдруг что-то понадобится. Ну или станет хуже, хорошо? Я тут же примчусь!– Да, конечно… Я позвоню в случае чего, – слегка оживилась Ева, ведь этот несчастный разговор наконец-то подходил к концу, – ладно, Хейз, мне не помешало бы поспать, да и тебе тоже. Всё-таки это потеря для всех нас.– Угу, – сдавленно прозвучал голос подруги из трубки, – пойдём отдыхать?Они завершили разговор. Ева опустилась на диван, тяжело вздыхая. Слёз не было, не было и сил обдумывать события последних дней. Всё произошло слишком быстро, хотя обычно вся эта похоронная волокита тянется необычайно долго. Большую часть времени Ева словно была не здесь. Мысли её были где-то далеко, однако это не мешало ей заниматься организацией. Её ?отсутствие? словно ускоряло происходящее вокруг. Помощь Хейзел и её родителей была неоценима. Вместе они справились намного быстрее. Похороны были самыми простыми, можно сказать, скромными. Сбережений Евы едва ли хватило бы на какие-либо изыски, поэтому даже гроб был дешёвым. Но есть ли покойному дело до того, в чём гнить? Девушка обзвонила лишь немногих, родственники сами друг другу сообщат, поэтому о смерти своего отца Ева рассказала только Джульетте. Дерьмовые вести, одна за другой. В отцовском доме нашлась записная книжка отца, которая помогла оповестить старых друзей о его внезапной кончине.Сейчас, сидя на диване без сил, Ева понимала, что воспоминания о событиях прошлых дней были туманны. Её взгляд медленно блуждал по комнате, наконец, он остановился на сгорбившейся мужской фигуре, что стояла у окна. Артур выглядел слегка потрёпанным, а в его руке, конечно же, была сигарета.– Зачем ты вернулся? – Ева не стала ходить вокруг да около.Он молчал, скрюченность его фигуры раздражала, Еве было неприятно на него смотреть. Она раздражённо выдохнула и отвернулась от мужчины. Артур, словно подметив этот, тут же развернулся к ней и с печалью оглядел её силуэт. Сейчас Ева казалась ему маленькой и хрупкой, словно фарфоровая чашечка.– Если бы я знал о произошедшем, – хрипло начал он, – то не стал бы заявляться вот так… Прости.– Слушай, мне всё равно, о`кей? Единственное, что меня интересует – нахрена ты пришёл сюда снова, если свалил несколько дней назад, даже не оставив записки? Где ты вообще был? – Прости, я… Если бы я помнил… Я очнулся в каком-то переулке и… – он криво усмехнулся и сделал затяжку, – мне жаль твоего отца, Ева, – вдруг сказал он таким голосом, от которого девушке стало не по себе.– Тебе не стоило бросать пить свои таблетки. Откуда мне знать, что ты устроишь в следующий раз? Потеря памяти – крайне хреновая штука, – она вздохнула, а затем устало продолжила, игнорируя последнюю реплику Артура, – вдруг и в этот раз…не обошлось без жертв? – мурашки побежали по её спине от собственных слов, – Не думал об этом?Артур прикончил сигарету и приземлил окурок в блюдечко, слегка вдавливая его в фарфор. Он нахмурил свои густые тёмные брови от недовольства и посмотрел на Еву, но не увидел в её выражении лица ничего. Он неспешно подошёл к кухонной раковине и включил воду, затем использовал средство для мытья посуды в качестве мыла для рук. Ева продолжила:– Знаешь, мне плевать на всё это, но здравый смысл всё равно иногда даёт о себе знать, – девушка спрятала лицо в ладонях и зашептала, – во что я ввязалась, какая же дура…– Эти таблетки… У меня их больше нет. И не будет. Да и разве от них был толк? – возразил он, стоя к девушке спиной. На нём надеты белая рубашка и брюки, Ева заметила то, как аккуратно была выглажена его одежда, но при этом растрёпаны волосы, в которых всё ещё осталась зелёная краска.– Тогда ты хотя бы не терял память, – фыркнула она в ответ, – так что да, он был! – она с трудом поднялась с дивана, – Я иду спать, Артур.– Мне уйти? – мрачно прозвучал его голос. Артур обернулся, вытирая руки бумажным полотенцем. – Мне всё равно. Она повернулась к своему собеседнику спиной и уже было сделала шаг в сторону спальни, но вдруг услышала, как быстро к ней приближается мужчина. Ева только и успела обернуться, испуганно взглянуть ему в глаза всего лишь на миг… А потом он поцеловал её. Обхватил её лицо своими большими ладонями и поцеловал. Всё было не так, как в прошлые разы. Еве стало горько. От боли, которая всегда жила в её сердце, от сигареты, которую недавно выкурил Артур. Слёзы потекли по её щекам, а руки Евы ухватились за воротник рубашки Флека. Никто из них и не думал прерываться. Ей нужно это, нужно, чтобы её рот заткнули, так она больше не скажет ни одного ужасного слова, никого не обидит и не ранит им. Ей нужно, чтобы её слёзы кто-то почувствовал, а не увидел, такие горячие и солёные. Ей необходимо, чтобы кто-то прижал к себе, защищая от всего вокруг. Хоть на чуть-чуть, хоть ненадолго. И Артур словно всё понял, тут же перемещая руки на её талию, вжимаясь в неё всем телом. Ева тихо застонала ему в рот, из-за чего чужие пальцы на её талии сжались сильнее.?Это просто секс, так и будет, мы просто переспим? – думала Ева, пока они медленно, но верно продвигались в сторону её кровати, то и дело притормаживая у стены или шкафа, к которым прижимали друг друга по очереди, словно соревнуясь. ?Каждому из нас просто нужно выпустить пар?. Она вскрикнула от боли, когда Артур укусил её за шею сильнее, чем следовало бы. И Ева тут же отомстила, потянув его за волосы на затылке, вызывая недовольное шипение. Девушка оскалила зубы в улыбке и ослабила хватку, ожидая реакции. Но Артур лишь сел на кровать и потянул её на себя, увлекая затем в долгий и нежный поцелуй, от которого у Евы побежали мурашки по коже. Артур смутил её своей переменой, всколыхнув в ней чувства, которые Ева старательно прятала на задворках души последние несколько лет. Как же давно её так не целовали. Он медленно раздевал её, целуя лицо, шею и ключицы девушки так осторожно, так мягко, словно бы извиняясь за ту резкость и грубость, которую проявил до этого. Ева вдруг почувствовала себя нужной, необходимой. Желанной. Она расправилась с пуговицами и сняла с него рубашку, прижалась к его худому, жилистому телу, чувствуя тепло. Ева обнимала Флека до тех пор, пока он не опустил её на кровать и не навис над ней, аккуратно дотрагиваясь пальцами до её щеки, стирая остатки слёз. Она вдруг смутилась своих слёз больше, чем наготы, поэтому притянула мужчину к себе, целуя и проникая языком в его горький после сигареты рот.***Ева смотрела в окно, думая о старой вывеске на доме напротив. Огни её подрагивали, а одна из букв, что входила в состав неонового слова, больше не светилась. Взгляд у Евы был пустой, её нагое тело неподвижно лежало на кровати спиной к Флеку, который то ли спал, то ли просто не хотел нарушать её покой и поэтому молчал. Стало ли ей легче? Определённо да. На какое-то время все эти тяжёлые мысли просто вылетели из её головы. А сейчас девушке было холодно. Мигающая буква вывески необычайно раздражала её. Это звучало глупо даже в голове у Евы, но ей хотелось верить, что появление Артура в её жизни имело какой-то смысл. Как жаль, что секс с ним не притупляет чувства хотя бы на сутки. Последнее, что она запомнила перед тем, как уснуть: Флек осторожно укрывает её одеялом, а затем обнимает. ***– Ты бейсболистка? – Что? – Ева отвернулась от плиты, на которой грелся чайник, и посмотрела на Артура. Он проводил пальцем по пыльной бите, стоявшей у небольшого комода за диваном. Ева говорит:– А, это. Ну, в каком-то смысле да, – она усмехнулась и почесала голову, – когда мне было пятнадцать лет, я играла в школьной команде. Но особых успехов не достигла. Потом бросила. – Понятно, – он улыбается, а девушка снова поворачивается к плите и задумчиво смотрит на огонек конфорки, – а почему? Спустя короткое молчание девушка пожимает плечами и отвечает:– Отец всегда мечтал о том, чтобы я играла в бейсбол. Он сам учил меня. Ну, знаешь, как правильно стоять, как делать замах. У меня был очень сильный удар, столько мячей улетело за забор, – она хмыкнула, – когда мамы не стало… В общем, потом ему не было дела до того, как я отбиваю, как далеко улетает мяч, кого из мальчишек я легко обгоняю. Да и на мои игры ему стало насрать. Я старалась всё меньше и меньше, а потом просто перестала ходить на тренировки. Никто особо не расстроился, лучшей я никогда не была, и команда ничего не потеряла.Ева погасила конфорку и сняла чайник с плиты. Из его носика валил пар, глядя на который Еве захотелось выкурить сигаретку. Она посмотрела на Артура, он всё также стоял у комода, касаясь ручки биты. Девушка разлила кипяток по двум чашкам, наблюдая за тем, как вода окрашивается от чайных пакетиков. – Оу… – только и произнёс он, переводя взгляд своих печальных глаз на Еву.– У тебя воротник торчит, поправь, – подметила она, а затем взглянула на часы, – о, мне скоро выходить. Сегодня спектакль, куча местной элиты снова соберётся, – фыркает она, – у меня гора работы. Пей свой чай.Артур поправлял воротник рубашки, а Ева делала обжигающий глоток чая, когда из-за входной двери послышалась какая-то возня и шум. Так продолжалось некоторое время, а затем послышались женские крики.– Какого… – Ева ринулась в прихожую и прильнула к дверному глазку, из коридора послышалась мужская ругань, а девушка воскликнула: – Сукин ты сын! Она распахнула дверь и выскочила в коридор, Артур услышал женский плач и вскрики, которые следовали за ударами. Он понёсся за Евой, слыша её возмущение:– Эй! А ну отвалил он неё! Я сейчас копов вызову, ты совсем уже крышей поехал, херов мудак?! – злоба сочилась из неё.– Чё? Вали в свою сраную квартиру, это не твоё дело! – взревел мужчина, которого Артур видел впервые.Девушка, лежащая на полу, что-то прохныкала, из-за чего обезумевший мужчина снова замахнулся для удара. Та моментально сжалась, прикрывая руками голову. – Ты глухой? Оставь девушку в покое. Артур встрял. Ева посмотрела на него с неясным Флеку выражением лица. Мужчина, занёсший руку для очередного удара, замер и повернулся в его сторону, кривя пропитое лицо:– А ты ещё кто такой? Дохрена смелый, я смотрю?! Бери свою сучку и проваливай отсюда, иначе твоя рожа превратится в отбивную, понял? – он сплюнул себе под ноги.– Кажется, тебе уже сказали, что вызовут копов. Пошёл отсюда к чёрту. – голос Артура не выражал никаких эмоций. Мужчина ничего ему не ответил. Он подлетел к Артуру и занёс свой кривой кулак для удара. Он пришёлся по лицу. Ева вскрикнула, как и лежащая на полу девушка, которая до этого только поскуливала. Флек схватился за нос и застонал, а спустя мгновение его охватил удушливый приступ хохота, который разозлил соседа Евы ещё больше.– О, тебе смешно?! Удар. – Весело?! Удар. Ева несётся в квартиру и хватает дрожащими пальцами биту, она спотыкается о ботинки в коридоре и вылетает за порог квартиры с бешеными глазами. – Я разве сказал тебе что-то сме…Бам. Удар вышел каким-то глухим и прилетел точно по затылку. Мужчина тихо оседает на пол. И, кажется, девушка, корчившаяся на полу, больше не издаёт никаких звуков, лишь таращится на своего обидчика, который разваливается на полу грязного коридора. Ева тяжело дышит, сердце её колотится как сумасшедшее. А Артур всё хохочет и хохочет, нижняя губа его разбита, а скула рассечена. Она бы подумала, что раскроила этому типу череп, да только крови совсем не видно. Возможно, будет огромная шишка.– Видать, не так уж сильно я и бью, – хрипит она, смахивая упавшие прядки тёмных волос с лица, бита в её руках подрагивает. Обернувшись к девушке, что всё ещё лежала на полу, она спрашивает:– Т-ты как?У той разбит нос, а на руках множество синяков. Она держится за живот, в который её несколько минут назад старательно пинал, вероятно, её самый худший в мире кавалер. – Я… Я в норме. Спасибо тебе, – тихо отвечает она, всё ещё с опаской разглядывая мужика, который валяется совсем рядом, затем переводит взгляд на Артура и спрашивает, – Ай, чёрт… Что это с ним? Ева подаёт ей руку, помогает девушке подняться, делает она это с большим трудом. Артур тем временем необычайно быстро затихает, это заставляет девушек побеспокоиться. Незнакомка опирается о стену и разглядывает свою компанию, в которой она невольно оказалась. А Ева тем временем садится на корточки рядом с Артуром, опираясь о биту рукой. – Эй, ты жив? – он открывает глаза и мрачно смотрит в ответ, – Иди в квартиру, Артур. Умойся. Я обработаю раны. Ева поворачивается к девушке, которая, замерев у стены, с презрением рассматривает своего обидчика, что лежал без сознания. Затем она смачно харкает ему на спину кровавой слюной и злобно вытирает рот.– Уёбок. Я напишу заявление на него. Прямо сейчас поеду и напишу, я клянусь, – бормочет себе под нос.– Тебе поймать такси? Деньги на дорогу есть? – А?.. О, чёрт, просто выведи меня из этого дома. Я не осилю лестницу без помощи.