Эпилог. Ch-ch-ch-ch-Changes (1/1)

-Скорей-скорей! Иначе попадём под дождь, и ты будешь похож на мокрого пуделя! -Ах так? А ты… Ты будешь похож на мокрого воробья!Дэвид смеётся и, стрельнув глазами через плечо, подгоняет вперёд. Хотя бежать резвее точно невозможно – во-первых, мы оба на каблуках, а во-вторых, при нас куча вещей, что, впрочем, не мешает развлекаться прямо на ходу. Если совместная дорога в поездах не сближает, то в автобусах – наверняка должна. Выкатившись со станции, мы забалтываемся до того, что сперва путаем линии и приезжаем хрен знает куда. Потом ищем остановку нужного маршрута и в процессе находим магазин – как ни странно, открытый. Пересчитав мелочь на двоих, решаем, что знакомство надо отметить, но и домой – тоже надо. Пока другой автобус везёт нас в примерно нужную сторону, понимаем, что над Лондоном не только ночь, но и тучи, а где-то вдалеке уже сверкает молния. В конце концов, прибываем по адресу и проходим остаток пути пешком, нещадно подкалывая друг друга. ?И этого человека ты встретил несколько часов назад, - шепчет здравый смысл, - где твои последние мозги, Мик Рок??Ответ, в принципе, не особо интересен – я уже настроился на приключения. С другой стороны улицы возникает окружённый деревьями особняк – роскошный даже в темноте. Мы несёмся к главному входу и, едва попадаем на крыльцо, начинается дождь. Точнее, ливень, от которого дух захватывает, - с громом и достигшими Бекенхема молниями. -Едва успели, - улыбается Дэвид, снимая с плеч обе наши сумки и звякая ключами, - добро пожаловать в Хэддон Холл!Внутри всё напоминает Кембридж – великолепно, с размахом и явно отметило пару веков. Пока смотрю по сторонам и балдею, меня, хихикая, зовут вверх по лестнице. И почему-то просят красться. -Осторожно, тут скрипят ступеньки, - охотно объясняет Дэвид, - всё очень старое, а ещё иногда скрипит…-Мистер Боуи! Опять шумите?-…моя соседка снизу. Замерев, синхронно оборачиваемся на голос. Одна из дверей первого этажа приоткрыта – из-за неё высовывается замотанная в халат, бигуди и недовольство дама. И смотрит прямо на нас. -Добрый вечер, миссис Брэдли, - прячась за сумками, здоровается Дэвид, - что же вам опять не спится? Я ещё даже не начинал шуметь, а Энджи уехала. -Знаю, ваша супруга взяла сына и отправилась к кому-то в гости. А шумите вы и без неё постоянно, - миссис Брэдли переводит взгляд на меня, две бутылки вина в руках и гитару за спиной, - этот оруженосец хотя бы совершеннолетний? Он имеет право участвовать в ваших оргиях?Дэвид растерянно ждёт подмоги, а мной вдруг завладевает шкодливое настроение. -Мадам, - салютую одной из бутылок, - мне уже двадцать три, и об оргиях я знаю всё. Спокойной ночи!Мы мчимся по лестнице и влетаем в квартиру как два зайца, пока снизу ещё доносятся ворчания о себе подобных и распутности современной молодёжи. -Ловко ты её! - Дэвид опирается на дверь, часто дыша. - Клянусь, от этой женщины шуму больше, чем я сам создаю. -Если бы ты знал, сколько таких ?миссис Брэдли? было у меня в универе, - фыркаю я, - и каждую обязательно волновала моя распутность. Запираемся и, смеясь, идём вглубь квартиры, не менее Кембриджеобразной. Повсюду – лепнина, экзотика и умопомрачительные окна. Хозяин, видя моё замешательство, улыбается:-Просто повезло, это место нам случайно попалось. Тут были одни голые стены и почти никакой мебели. Пришлось облагораживать: я позже всё перекрасил, и мы с Энджи по лавкам разной ерунды накупили. Вон там – спальня и кабинет, здесь – ванная, слева – кухня и столовая. А в подвале – студия, на которую жалуется весь дом. -Охренеть, - сгружаю гитару на оттоманку и только теперь замечаю огромный камин, - а штопор в этом дворце найдётся?-Где-то над холодильником должен быть, - сняв пальто, Дэвид закатывает рукава рубашки, - поищи, пожалуйста, а я пока огонь разожгу. Штопор обнаруживается быстро – именно там, где указали. Уютная, но бестолковая кухня встречает полным отсутствием еды и прижатой апельсином к столу запиской:?Если ты не уехал с мальчиками, то эта штука тебе – на весь вечер. Извини, больше ничего нет, завтра привезу нормальные продукты. Целую,Энджи?Усмехнувшись, откупориваю вино и мою фрукт – вынужденной голодовкой меня трудно испугать. Ливень за окном не прекращается: отодвинув занавеску, смотрю на сверкающее небо и деревья, которые прячут особняк от всего мира. Ощущение такое, словно я в сказке. Гостиная за время отсутствия успевает преобразиться: верхний свет выключен, лишь небольшая лампа и штук десять свечей горят возле разожжённого камина. Подтащив к нему здоровый матрас, Дэвид гордо восседает с гитарой и тихонько перебирает струны. -На две бутылки у нас – один апельсин, оставленный твоей женой. И, между прочим, я свои записи не доделал. Дэвид похлопывает по моей сумке и забирает из рук поднос. -Можешь заняться ими сейчас, а я буду тебе музицировать. Вначале именно так и поступаем, однако, по мере того, как уходит алкоголь, уходит и деловитость. Мы болтаем и дурачимся – за столько времени запас тем совершенно не иссякает, а остановиться невозможно. Мы пьём и поём – дуэтом, весь Hunky Dory, а ?Чудаков? – несколько раз подряд, и неважно, что в ноты попадает один Дэвид. Мы, пританцовывая, носимся по гостиной и сами себе отщёлкиваем джазовый ритм. А ещё заканчиваем фразы друг за друга, будто мысли читая – из-за этого понимания я чувствую себя даже пьянее, чем на самом деле. Запнувшись во время очередного пируэта о матрас, Дэвид падает и, хихикнув, тянет меня за собой. С нами едва не падает и лампа, но это тоже неважно. Какое-то время лежим, раскинувшись звёздочками, и смотрим в серебристый потолок, мерцающий от вспышек молний. -Почему Сид никогда не учил тебя играть на гитаре? – раздаётся внезапный вопрос. - Ты чувствуешь мелодию, да и руки у тебя хорошие. -Сид мои руки обычно другим занимал, - у Дэвида глаза на лоб лезут, и смех рвётся наружу. Я торопливо поясняю, - Господи, да в шашки мы играли! Что ты вообще представил?-Не поверишь, вот именно шашки! – невинно уточняет он. А затем, улёгшись на бок, становится серьёзным. - Кстати, я насчёт стихов не передумал, Мик. Почитаешь?-Ммм, - потянувшись за последними дольками апельсина, передаю одну Дэвиду и уплетаю другую, - стихи, точно. Погоди-ка минутку…Поэзия, стараниями профессуры, издавна была моим коньком, и на английском, и на французском. Перебираю варианты – вперёд других память подсовывает Бодлеровские ?Жалобы Икара?. Где-то в глубине души это всегда виделось мне очень крутым – любой ценой, как у него, достать до облаков и не страшиться последствий. Поэтому и читаю стихотворение, глядя в глаза Дэвида с одинаковыми из-за полумрака зрачками. Я читаю также другие – снова Бодлера, Шелли, Рембо. Все мои любимые, переходя с одного языка на другой, когда не могу вспомнить переведённые версии. Дэвид, кажется, не смеет ни вздохнуть, ни шевельнуться – он ловит каждое моё слово и тоже смотрит, с абсолютно открытым доверчивым восторгом. -Спасибо за это чудо… Знаешь, никто и никогда не читал мне стихов, - признаётся он, пока я тянусь к ближайшей бутылке – смочить горло. Щедро отпив, ложусь обратно и улыбаюсь:-А мне никогда не попадался настолько хороший слушатель – у тебя эмоции на лице написаны.Дэвид и сам улыбается, осторожно беря мою ладонь в свою. Незаметно мы вырубаемся, лёжа возле догорающего камина и держась за руки, пока на улице бушует стихия. В эту ночь, быть может, впервые за долгое время, я сплю как убитый… А просыпаюсь от того, что и холодно, и жарко – поблизости явно открыто окно, а я буквально закутан в тяжёлый колючий плед. В первую секунду кажется, что всё приснилось, но нет – вокруг по-прежнему Хэддон Холл. Дождь давно кончился, в гостиную заглядывает утреннее солнце. Дэвид, набросив пальто, сидит на оттоманке и что-то пишет в моём блокноте… Чёрт, интервью! Мне же его сдавать нужно! Подскакиваю на месте и, толком не выпутавшись из пледа, падаю обратно. -Если торопишься в журнал, то напоминаю: сегодня суббота, а не понедельник, - Дэвид с улыбкой отрывается от записей, - доброе утро, Майкл. -Доброе, Дэйв, - потягиваюсь и смеюсь над собственной паникой, - похоже, я совершенно забыл про выходные… А что ты там делаешь?-Сочиняю тебе ответ на последний вопрос, отмеченный галочкой, - он задумчиво перелистывает страницу, - чуть-чуть осталось. А потом, если ты уже проснулся, пойдём завтракать – я успел метнуться в магазин. Мысль о завтраке и еде сгоняет с меня сонливость – я даже думаю, что вполне могу тоже метнуться, в ванную. По счастью, это место в квартире куда менее выпендрёжно, зато там есть корзинка с новыми зубными щётками и пачкой бритв, подписанная ?Гостям всегда рады?. Минут через пятнадцать, приведя себя в порядок и собрав кудри в хвост, возвращаюсь похожим на человека. Дэвид не только побывал в магазине – он уже убрал ?следы? вчерашней ночи из гостиной и закрыл окно, а теперь хозяйничает у плиты. Пузатый чайник издаёт аромат заварки и апельсиновых корок, а в сковороде старательно и неумело изжаривается хлеб. Долго гляжу на это безобразие и понимаю, что надо пресекать. -Давай-ка лучше я, пока не поздно, - мягко беру Дэвида за плечи и отодвигаю в сторону. Какое-то время он возится с чашками и тарелками, а потом садится на ближайший стул и смотрит с тем же выражением, что и накануне, во время декламации. -Энджи говорит, я в кухне – существо неумелое. А у тебя правда хорошие руки. -У меня хорошие подруги, - переворачиваю порцию гренков и добавляю масла, - девчонки из универа в своё время поставили условие, что либо я, дылда бесполезная, учусь готовить, либо они больше не спят со мной и не позируют. И я вот не знаю, что напугало сильнее. -Зато двойная мотивация, - Дэвид, смеясь, достаёт из холодильника мармелад и смотрит в окно, - пойдём-ка на веранду, там будет свежо. Я киваю и, закончив, иду за курткой. Прихватываем всё и спускаемся вниз; Хэддон Холл в ранний час уже не спит – парочка соседей шмыгает мимо, из-за деревьев долетает шум машин. После вчерашнего ливня действительно свежо и классно и, к счастью, на опоясывающей дом веранде никого нет – несколько столов и стульев совершенно пусты. -В жизни не ел такой вкуснятины! – едва набрасываемся на завтрак, выдаёт Дэвид. Я стараюсь не отставать, - впрочем, когда гренки утоляют первый голод, а горячий чай – распробован, из кармана пальто мне достают мой же блокнот. - Мик, прочти, пожалуйста, что я там написал, это важно.-Вслух? – улыбаюсь. Дэвид отмахивается:-Давай вслух, так даже интереснее. Надеваю очки и открываю последний вопрос:-?Как ты понимаешь призвание? - О, это очень хорошая тема! (Смеётся) Отвечу, пожалуй, так: сейчас в моей гостиной спит странный и удивительный человек. У него два высших образования, начитанность и запятые в нужных местах, но, когда он проснётся, я предложу ему бросить всё и стать моим фотографом. Я ещё не знаю, какие он делает снимки, зато я видел, каков он в работе. Когда берёт интервью, он словно проживает не свою жизнь, а когда держит камеру, у него будто крылья вырастают. Если он скажет ?нет?, то вернётся в редакцию, опубликует свой материал, и мы, возможно, когда-нибудь ещё встретимся. А если скажет ?да?… Он сам узнает, что такое – призвание?. В замешательстве поднимаю глаза – Дэвид смущённо ёрзает на стуле. -Я постарался быть максимально честным, однако это как с песнями – проще написать, а не сказать, - он отпивает чай и облизывает губы, - в любом случае, попытаться стоило, но можно будет вычеркнуть.Пауза. Проглядываю текст ещё раз – не менее смущённо. -Дэвид, ты серьёзно? Ведь ты и правда ещё не видел…-Неважно, Мик, - он качает головой и тут же спохватывается, - ну, то есть, важно, конечно, впрочем, я не сомневаюсь в результате, и ты можешь потом отдать снимки моему менеджеру. Но куда важнее то понимание, которое между нами вчера возникло – у меня так далеко не со всеми, я вообще-то несносный. И я помню, что твоя семья считает тебя балбесом, но… Просто подумай, ладно?Снова пауза. Солнце поднимается над Хэддон Холлом всё выше, а я смотрю то в записи, то на их автора. Чай и гренки стремительно забыты. -Я не могу пообещать, что всё будет легко, и мы вдруг в одночасье разбогатеем… Хотя было бы и неплохо, - продолжает с улыбкой Дэвид, - но я обещаю: если ты станешь фотографом, то никогда об этом не пожалеешь. Стащив шнурок с волос, я тоже улыбаюсь. Почему-то его слова не дают покоя, и почему-то в голову лезет вчерашний Икар с облаками. Первые ?случайные? сессии для Сида. Прослушивание Hunky Dory. Болтовня и разъезды по городу. И тот формат ?приличной работы?, в который меня уже давно стараются впихнуть…Что, если Дэвид прав? Может, всё лучшее в моей жизни только начинается, вот прямо этим утром?Решительно вздохнув, откладываю блокнот и смотрю на странного парня, будто видящего меня насквозь. И говорю одно-единственное:-Да… КОНЕЦ20.07.17