3. Все заявленное в предупреждении плюс звон набата (1/1)

Сначала Зэн контролирует действия нового подчиненного сам. Тщательно, всесторонне, даже, пожалуй, излишне придирчиво и провокационно. Заодно выясняет, что Ян не слишком-то отличается какими-либо выдающимися качествами. Не слишком умен, не отчаянно предан, не безрассуден в стремлении наилучшим образом выполнить порученное. Но не дурак и не трус в равной степени. Отличный был бы солдат или командир невысокого ранга – так повезло родиться в семье главы Триады, а, значит, получить неимоверные амбиции, заботливо взращенные на своеобразной равнодушной беспощадности ко всем, на кого указала Триада в лице своих представителей.Потом Рю перепоручил ?присматривать? за Яном своему помощнику. А потом и вовсе в приватном разговоре велел тому снять с главы службы безопасности всякие попытки контроля – пусть думает, что прошел проверку. Рю приготовился наблюдать и оценивать ?инициативность? Яна на тему дальнейшей возможности шантажа.Излишне инициативных выпадов не последовало. Ян зализывал крайне болезненную и неприятную рану, неслабо ограничившую его боеспособность, и учил японский до приемлимо-бюрократического уровня.Рю Зэн начал скучать и почти успел разочароваться, но все же приказ проверить чужой ноутбук отменять не стал…- Ну и чем же ты занят?А вот ругался Ян на родном. Виртуозно и эмоционально. Да и как тут не выругаться, когда в начале третьего часа ночи к нему, мирно уткнувшемуся в экран и наслаждающемуся музыкой в наушниках, подходят со спины и стучат по затылку стволом печально известной ?карманной пушки?, которую не перезарядить быстро, ни пристреляться нормально без долгих тренировок.- Как не стыдно только! – наигранно досадливо поцокал Зэн языком, из-за плеча изучая совершенно незнакомые столбики цифр на экране. Тут никакой проверки не надо. – И такой рассеянный человек отвечает за безопасность моего дома…- Так не на дежурстве ж, - огрызнулся Ян, скрестив руки на груди и недовольно передергивая плечами. Ствол ?Пустынного орла? холодил загривок неприятно намекающе и под стать владельцу – издевательски. - Действительно, - мирно согласился Зэн и полистал страницы на экране. – Так и что тут у тебя? Никак не соображу.- Оружие, - пусть сообразительностью Ян не отличался, но и отпираться от очевидного тоже не стал. Зэн пожал плечами, да и убрал пистолет от загривка наконец засвоевольчивашего подчиненного.- И как? Прибыльно? Кстати, почему не наркотики? – заботливо поинтересовался он, разворачивая экран поудобнее.- Потому что. Рю даже позволил себе посмеяться, такая досада была в голосе собеседника. Ободряюще потрепал того по плечу. - Не очень прибыльно, некрупные партии, но стабильно и даже не выбиваясь из моих основных поставок, - резюмировал он после недолгого изучения данных. – Я так понимаю, это ты проверял, замечу я, спущу ли тебе с рук и прочая, прочая?....Ян предпочел отмолчаться. Если все и так понятно – ну и к чему спрашивать-то?- Урок номер один на сегодня. Я контролирую ВСЕ сферы своей деятельности. Сам. Но на фоне того, каких экзерсисов я от тебя ждал, бывший наследник Триады, эта невыдающаяся попытка вне моего ведения поторговать оружием – не более, чем шалость, заслуживающая максимум выговора и порицания.Кажется, щелчка над ухом Ян даже ждал. Или ожидал чего-то более громкого – покосился, не вздрогнул. Но скривился, заметив уже знакомый острый нож у своего виска.Не дернулся. Недурно. Впрочем, попробовал бы сопротивляться – не прожил бы долго. Как правило, люди с перерезанным от уха до уха горлом долго не живут.Тонкое лезвие скользит по коже, чуть царапает. Замирает, давит на губы, грозит вспороть уголки рта при любом неверном движении, даже слишком резком выдохе. Зэн некоторое время наслаждается, чуть покачивая лезвие – как маятник, только опорная точка – зубы жертвы. Потом заводит пальцы левой руки под подбородок сглотнувшему Яну, заставляет запрокинуть голову. Смотрит в глаза, долго, почти вдохновенно.И наклоняется, целуя.У поцелуя вкус стали и мяты. Если бы не дыхание Яна, можно было бы легко представить, что Зэн просто так своеобразно проверяет остроту своего любимого холодного оружия.У ножа – обоюдоострое лезвие. Надо быть аккуратным вдвойне – не порезаться самому, не пропустить момент, если Янцзу вдруг решит разменять целостность своего лица на попытку сопротивления.Ян такого обмена делать не торопится. Смотрит ошарашено, дожидается, пока Рю отрывается и начинает жадно облизываться – порезался все же! – и медленно поднимает руку, пытаясь отвести от себя лезвие. - Хочешь что-то сказать?Рю Зэн прекрасно представляет, как он сейчас выглядит. Однажды кто-то – смелый и несдержанный на язык, но Рю забыл его имя – назвал это состояние ?вдохновенной влюбленностью маньяка?.Ян все еще давит на его запястье, пытаясь избавиться от стали, и Зэн с трудом заставляет себя не дернуть нож, не оставить два глубоких пореза.- Сядь туда, - командует он. На диване удобнее. Сесть верхом, снова вдавить нож уже привычным жестом. Кажется, Ян даже зубы разжимает. Косится на костяшки пальцев Зэна, побелевшие от желания рвануть лезвие. И подставляет свою руку – опорной точкой, давая переплести пальцы. С усилием отодвигает от себя острую кромку. - Ты говорил, вверять тебе свою жизнь безоговорочно. Но раз я отвечаю за безопасность твоего дома – и ты вверяешь мне свою?Зэн начинает смеяться. Коротко и зло. Придвигается сам, почти касаясь ножа.- Так и лезвие одинаково острое с обеих сторон.- Я понял. Ты уже порезался.Рю облизывается, тревожа рану. Поудобнее – и покрепче – переплетая пальцы с Яном на рукояти ножа. Чтобы заставить лезвие замереть посередине, они оба вынуждены достаточно сильно притягивая его к себе. Стоит Яну без предупреждения расслабить пальцы – и вдоль челюсти Рю заработает разрез, ровный, смертельный. Если не прижечь достаточно быстро. Лезвие, впрочем, одинаково острое с обеих сторон. Ян вскоре режется тоже. От напряжения у него начинает подрагивать рука – по подбородку течет уже две тонкие струйки. - Достаточно. Неровен час, дернешься еще, - обрывает Рю затянувшийся поцелуй. Играет с ножом, поддевая короткие темные пряди. Раздраженно расстегивает чужую рубашку, рассматривая не так давно затянувшиеся раны. Давит пальцами на отметины от пуль, словно хочет разодрать рубец, вскрыть, проследить путь, которым шла пуля.Не удержаться.- Каким калибром в тебя стреляли?- Не знаю. Не до того как-то было, - хрипло кашляет Ян. Кусает губы от боли. - Как думаешь… в эти отверстия… получилось бы проникнуть пальцами?Вцепиться в разорванные мышцы, дернуть к себе…- Странные у тебя вопросы.- Не страннее, чем желать в аналогичной ситуации секса с агонизирующим телом. В свежее отверстие.Янцзу начинает ощутимо мутить. Взгляд, как назло, натыкается на рукоять ?Пустынного орла?.- Так вот тебе зачем… такой калибр. Не для того, чтобы впечатление произвести. Зэн охотно тянется за упомянутым огнестрелом. Ведет стволом от шеи Яна вниз. И давит – примерно напротив сердца.- Как считаешь, мне бы понравилось… брать тебя в сердце?- Вряд ли.- И почему же это?Ян медленно выдыхает, заставляет себя думать про столбики цифр на экране. - Потому что ты разнесешь мне грудную клетку. Все просто. Много мелких осколков. Много крови. Ты не увидишь их все. И поранишь себе… самое дорогое, - рука снова отвратительно подрагивает. Тем не менее, пистолет он уверенно сдвигает почти на две ладони вниз. – Сюда стреляй. Тут только мягкие ткани… если, конечно, до позвоночника не решишь… проникнуть.Брошенный нож гремит на полу за спинкой дивана. - Насколько это больно – инородное тело в тебе? Пока ты еще жив?Ян кривится.- Если ты про пули – понятия не имею. Они прошли навылет. А так – на себе попробуй.- Я не чувствую боли, - доверительно сообщает Зэн. – Только мешающий дискомфорт. Но сегодня мы проверять не будем. Не предпринимай более подобных действий без моего ведома.Янцзу молчит, наблюдая, как неторопливо и любовно собеседник убирает в кобуру ?Пустынного орла?. Потом вежливо и почти уважительно наклоняет голову.- Я тебя понял. Передаю этот трафик под твой контроль. Рю удовлетворенно хмыкает, поднимается, подбирая нож. Чуть покачивается, жмурясь, как не очень трезвый человек, размышляющий, как ему продолжить прекрасную ночь.Определенно, с людьми, выросшими и воспитанными в самом сердце Триады, опасно иметь дело. Настолько же опасно, насколько и желанно. Триада отлично воспитывает своих детей.