1. Незначительные мелочи. (1/1)
- Почему мы не можем даже наедине разговаривать на родном языке?- Потому что… - Лю Дзиен, нет, уже больше десятка лет Рю Зэн, наклоняется над спорщиком. Позволяет своей длинной пряди скользнуть по форменной куртке. Растягивает тонкие губы в улыбку. Чужое раздражение можно пить, а можно – потянуть еще немного, и его можно будет резать насмешкой, как ножом. – Потому что, - запомни уже, наконец! – я ненавижу твой родной язык.- Твой тоже.- Досадная мелочь.Рю Зэн выпрямляется, поправляя прическу. Определенно, затевать эту игру стоило даже лишь ради того, чтобы кто-то, вроде этого – взбешенного, упрямого, обозленного - почаще напоминал, какой славный подарок Рю сделал себе, выторговав у Триады разрешение уехать в Японию и вести здесь самостоятельно.- И да, Ян, сделай мне одолжение. Даже наедине заговаривай со мной только на не родном тебе языке.Грубоватые черты лица собеседника искажает откровенная гримаса отвращения.- Ryoukаi, *- тянет он в ответ дольше и намного более издевательским тоном, чем можно было бы допустить. Рю Зэн и не собирается спускать дерзости.- Вот так тебе гораздо больше идет, Янцзу.- Дзиэн.Передергивает уже Повелителя геноцида. Как отвратительно звучит собственное имя, особенно когда его произносят… так старательно! В лице бывшего наследника одной из мощнейших ветвей Триады приобрести главу службы безопасности было несложно. Не очень-то и умный, по меркам Зэна, зато, по все тем же меркам, крайне амбициозный, беспощадный и достойно своему бывшему статусу беспринципный в выборе средств достижения цели. И болезненно, страстно одержимый своим сводным младшим братом, который до недавнего времени, по сведениям Зэна, отсиживался в какой-то сверх-охраняемой китайской тюрьме.А потом молодой дракон Байше начал свое восхождение. Начал взлетать, поливая кровью и напалмом весь окружающий мир. По мнению Рю Зэна, так вполне себе заслуженно… только вот проблема была в том, что демоны Яна развернулись во всю мощь, рванули из таких затаенных уголков, про которые и знать не знаешь, пока не… вскроются. Глава службы безопасности следил за происходящим с тщанием и страстью, достойными политического обозревателя накануне Третьей мировой войны. И был настолько в курсе всех событий, что Зэн не стал дергать японских хвостатых покровителей за вышеобозначенную часть тела, и вызвал Яна на разговор.Беспокоился, впрочем, он зря. Демоны в голове бывшего наследника Триады оказались такими лихо закрученными, что все махинации Рю во главе с его независимостью и неподчинением некогда влиятельной семье, которой он принадлежал, не заслужили в планах Янцзу даже краткого упоминания.- Следить-то следи, - продолжил Рю прерванную конфликтом беседу. – А вот за моей спиной военные операции по отмщению разворачивать не смей. Пусть перебесится. Успокоится. Власть укрепит.И ты перебесишься, - добавляет Рю, размышляя, куда можно приложить кипучую деятельную натуру потенциального смертника.Ян хмурится, не понимает. Но особо не спорит. То ли и сам к такой мысли склонялся, то ли уже успел… операцию развернуть. Второе было бы некстати, дома – в Японии – дел хватает.- Почувствует себя в безопасности, расслабится – займешься, - снисходит Зэн до пояснения. – Потом, опять-таки. Тебе не интересно, чем все это кончится?- Власть не удержит, - зло огрызается Ян в ответ. С силой утирает лицо. – Самая дорогостоящая шлюха Гонгконга…Зэн едва удерживается от замечания вслух на тему нежной братской привязанности. А в словах Яна все равно – гордость. Восхищение. Правда, пополам с вожделением и чем-то совсем уж мерзким… Рю тянет губы в новой улыбке.- Твоя собственность, да, Янцзу? Тот встряхивает головой. Подлокотник трещит под побелевшими пальцами. Кинется – не кинется?...- Ян, - неожиданно спокойно поправляет тот с ухмылкой. – Ты прав. Моя. Прекрасный цветок Байше. Пусть пока сам уничтожает тех, кто посмел разлучить меня с ним. У него хорошо получается.Рю кивает. Одержимых переубеждать – только времени своего не жалеть на бесполезное занятие. А так Ян сделал сам какие-то выводы, вполне по содержанию его устраивающие.Одержимость свою до времени попридержит, а, стало быть, – будет полезен.До времени.