Живее живых (1/1)

Живее живых "Вот черт! Опять вырубилась и даже почти не успела раздеться!" — подумалось мне, сладко потягиваясь на мягкой кроватке. Вдруг меня обняли сзади. Такие знакомые и любимые руки, это нежное дыхание, которое я ощущала у себя на шее. Это был ты... Мой любимый... Муж... Родной... Близкий... Только мой Архангел... Я повернулась к любимому и улыбнулась. Кажется, что я так давно знаю эти черты. Эти вечно хмурые брови (при чем это не зависело от твоего настроения), прямой нос с маленькой горбинкой, темно-каштановые волосы, которые были чуть длиннее, в отличие от коротко подстриженных волос, спадали на лицо и, наконец, главное — это глаза. О да... Не зря говорят, что глаза — это зеркало души. Эти глаза... Карие с желтым пятном в виде шестиконечной звезды у самого зрачка. Они всегда и на всех смотрели с сосредоточенностью, которую часто принимали за сердитость или раздраженность, хотя это было не так... И только на меня ты смотришь с такой нежностью и лаской, что поглощали весь ум, который был в моей голове.- Ну, что, мой лисенок, проснулась?.. — его бархатный альт голоса завораживал и обволакивал со всех сторон.— Ммммм... Я еще подумаю... — зажмурилась лисичка, но тут у меня заурчал живот, — Ой! — мое лицо начало гореть.— Хах! Хоть мы и бессмертные вампы, а кушать надо! — ухмыльнулся мой Архангел. — Пойду, посмотрю, может, Тата что-нибудь приготовила. И тут он встал и обернулся в халат, и собрался уже уходить, как меня посетила другая мысль. Ой, как далека она была от завтрака... Судя по выносливости вампа, которыми мы являемся, завтрак находился в часах трех от завтрака. Я ухватилась за край его любимого халата. Миша обернулся и... Почувствовал вкус страстного поцелуя на губах. Через минуту, оторвавшись друг от друга он увидел загоревшийся огонек страсти в темнеющих от желания глазах любимой:— А может чуть попозже? — прикрывая глаза густыми и длинными ресницами, спросила я. С рычанием голодного зверя Архангел повалил меня. Он уже не был тем деревянным болванчиком, которым являлся в их первую ночь вамповкой страсти. Только со своим лисенком он мог быть самим собой, но не в данный момент. В данный момент он отдавал всю свою страсть этому черноволосому чертенку, который на весь век вампа( то есть на всю бесконечность) забрала его сердце. Это страсть была не дикой и животной, а благородной и жадущей боготворить, страсть, которая сжигала сердца до тла, но не догорала до конца, вспыхивая с новой силой. Хотелось брать и отдавать.