Свободное время (1/1)

Шини маялся. Впервые за долгое время, а быть может, и за всю его жизнь, ему нечем было заняться. Ремонтировать корабль, который они всё равно вернут авшурам, незачем. Всё, что можно будет забрать с собой после высадки, собрано. Хозяйственно-кухонные дежурства просты и необременительны. Анжи большую часть времени проводит со змеелюдом, прокладывая кружной путь по автоматическим и малопосещаемым гасилкам, и почти не обращает на него внимания, и даже когда обращает, то дисциплинированно держит дистанцию.У него внезапно появилось свободное время. По-настоящему, официально свободное, а не те несколько минут, которые он мог урвать для себя в промежутке между выполнением приказов.Можно подремать, или просто поваляться на койке, или посмотреть мультфильм из корабельной видеотеки, или почитать книгу, или пожевать прихваченную с кухни вкусняшку.Когда-то он завидовал рыжему киборгу с ?Космического Мозгоеда? - тому всё это дозволялось. Личное время. Личное пространство. Личные, принадлежащие только ему и никому более мелочи… искушение поддаться на провокацию и раскрыться было очень сильным. Таким сильным, что не прилагайся к свободе тягостная обязанность ?отношаться? с людьми, Шини бы не устоял.Людям доверять нельзя. Вообще. Совсем. Никак. Безотносительно того, как они относятся к тебе сейчас. Слишком часто Шини видел, как легко и непринуждённо они меняют мнение друг о друге, как быстро меняются их приоритеты, как вчерашний лучший друг становится ?допустимой потерей?. Люди слабые. Хрупкие. Легко ломаются. Они не смогут защитить тебя, даже если захотят.Хозяйка могла. Два кибер-блокатора, некогда принадлежавших ныне тихо разлагающимся в глубинах планетарной канализации ловцам Dex-компани, тому порукой. Она нуждалась в нём: не только в его крови, не только в навыках и умениях машины для убийства; она нуждалась в нём самом, в одном его присутствии, и защищала любой ценой. Она использовала его – так же эффективно и беспощадно, как использовала себя; но никогда ему не лгала. Никогда не прикрывалась красивыми словами о ?хорошем отношении?, никогда не требовала от него ?дружеской поддержки? или ?любви?. Ничего из того, что он не смог бы дать. Когда-то ему хватало и этого. Принятия. Нужности. Защиты. Когда-то весь его мир состоял в ней одной. Они были словно системой двойных звёзд, кружащих друг вокруг друга; до тех пор, пока меньшая не сойдёт с орбиты и не врежется в большую, растворившись в огненной вспышке. Теперь ему хотелось большего. Ксеносы иначе относились к киборгам: в отличии от людей, они никогда не считали Шини ?механизмом? и ?просто вещью?. Для большинства инопланетян киборги были некоей особой разновидностью людей, вроде ?защитников?-фреян, недоношенных алькуявцев или рабочих особей ?пчёлок?-цымидзу. Нечто ограниченно разумное, требующее присмотра и опеки, но однозначно живое и обладающее индивидуальностью.Люди с появлением хозяйки скользили по периферии жизни Шини. Они появлялись и исчезали – кто-то уходил просто в сторону, а кто-то из мира живых. Ему не приходилось самому выстраивать с ними отношения: не особенно и хотелось, да и он всегда знал своё место в иерархии, и кто как к нему относится.Шшайсс и Аайна были другими. Они считали его равным. Полноправным членом команды. Кажется. Наверное. Может быть? Встроенный детектор лжи распознавал лишь самые сильные эмоции и поведенческие реакции инопланетян, и киборг пребывал в растерянности. Он не знал, правду ли ему говорят или лгут. Не понимал, чего от него хотят. Не знал, можно ли им доверять. Логика говорила, что его не сдадут намеренно. Память подсказывала, что целиком органические создания не всегда контролируют даже собственную речь, не говоря уж о мимике и рефлекторных реакциях.Игнорировать пилота и медика, спрятавшись за процессор, было уже поздно. Собрать больше данных для анализа, притворившись безликой молчаливой тенью, не выходило. Его замечали. С ним здоровались. Пытались включить в разговор. При полном попустительстве хозяйки интересовались его мнением. Просили рекомендаций. Это было ново. Это было странно. Одновременно приятно и ужасно утомительно. Шини как никогда чувствовал себя человеком и как никогда сочувствовал людям – эти-то жили так всегда: не зная точно, лишь угадывая истинную реакцию собеседника.Возможность общения манила его и одновременно причиняла мучения. Он не выдерживал: выдумывал любой предлог, чтобы сбежать и запереться внутри каюты. Но и там усидеть не удавалось: система настойчиво зудела о том, что змеелюды, вообще-то, плюются кислотой, а в медотсеке полным-полно разных опасных препаратов.Будь хозяйка менее занята другим, она выстроила бы линию поведения за него.Будь ему чем заняться, неопределённость можно было бы как-то пережить.Чёртово свободное время.