1 часть (1/1)

Узкий металлический парапет натужно скрипит под ногами, сыпется хлопьями ржавчины, оседающими в мутных водах городского канала. Нежные лепестки сакуры мягко касаются тонких пальцев, укрывая водную гладь розовым ковром. Воздух полон запахов вечернего города, пыли и едва уловимой теплоты ночных огней. Город пестрит светом, он полон жизни, пронизан стремлениями, но его нутро хранит в себе то же печальное очарование, как и эти пустые цветы.Порой он скучает по шуму прибоя по ночам, когда волны и объятия матери заглушали стенания неупокоенных душ. Тэхён хмурится, с усилием трёт уши, но шёпот на периферии сознания никуда не исчезает. Его не заглушить долбящими голову басами, не спрятать среди гула толпы, он никогда не стихает в его голове. Такой же естественный как дыхание. Со временем он научился игнорировать голоса тысяч духов, но, как жаль, что они никогда не могли игнорировать его самого при встрече.Запрокинув голову, Тэхён вглядывается в сумрачное небо, привычно щурясь в попытке рассмотреть сквозь отсвет городских огней мерцание звёзд. Холодное дыхание за спиной заставляет его зябко поёжится. Побитая жизнью толстовка едва ли спасает от ветра, не говоря уже о ледяном дыхание озлобленных духов, считающих его, Тэхёна, своим вторым шансом на жизнь.Озябшие пальцы привычно стискивают деревянные бусины браслета. Становится на порядок теплее. И хотя это никогда не являлась панацеей от навязчивого внимания некоторых особенно неприятных личностей, но ему хватает и такой передышки, чтобы растворится в толпе. Тепло живых лучше всего сбивает с толку таких вот желающих второго шанса. А Тэхён не горит желанием заводить близкие знакомства среди жнецов, которые, несомненно, могут нагрянуть с минуты на минуту. Потому что гневные эманации озлобленной души эти ребята чуяли получше, чем акулы кровь.Одна из бусин рассыпается пеплом и Тэхён коротко выдыхает, пересчитывая оставшиеся. Сейчас у него нет ни единой возможности для поиска замены. Он мог бы…Мог бы выточить недостающие сам, но осечки уже случались и Тэхён не хочет снова стать одержимым. Ему за глаза хватило прошлой взбучки от тётушки Син, торгующей зеленью, которая если находилась в благодушном настроении (случалось это так же часто, как явление сладких ягод на сакуре) вбивала в его пустую голову, по мнению тётушки, навыки выживания среди духов.Тэхёна передёргивает от одних только воспоминаний о том злополучном дне. К горлу подступает ком, а тело мелко трясёт. Тэхён покусывает солёную от выступившего пота губу и кивая самому себе резко разворачивается. До моста не так уж и далеко он определённо успеет вернуться домой до наступления комендантского часа.Тяжело дыша и упираясь ладонями о колени Тэхён никак не может выровнять дыхание и разогнуться, чтобы как следует поздороваться. Он слышит привычное уже фырканье и неуверенно улыбается, поднимая голову. У него язык прилип к нёбу, а волосы слиплись в сосульки из-за рандеву с очередным далёким от благодушных намерений духа. На кожаном шнурке болтаются лишь четыре бусины, а стёртые в кровь ладони саднят?— не задался вираж на одном из поворотов.Тётушка Син смотрит на него далёким от восхищения взглядом и Тэхён думает, что будь у неё в руках домашняя утварь или полотенце на худой конец он бы уже получил хорошенький поджопник для улучшения кровообращения в мозгу.—?Сидеть тихо и неотсвечивать,?— замогильным голосом протянула женщина, медленно поднимаясь со своего места,?— какое из этих слов ты не понял? —?В этот раз увернуться от цепких пальцев у него не выходит.—?Ай-ай, ну, аджума-а, что я могу поделать они сами ко мне липнут,?— ухо горело огнём, но Тэхён уже наученный горьким опытом предпочитал не вырываться и переждать бурю.—?Прекрати шататься возле воды, мальчишка! —?Пальцы на его многострадальном ухе разжали и Тэхён выпрямился.—?Не могу, вы же знаете,?— женщина хмурится и отворачивается, вновь опускаясь на низкий раскладной стульчик. Конечно же, она знает. Именно её сухие ладони много раз удерживали Тэхёна в детстве, когда он захлёбывался в чужом шёпоте, плутая в миражах голосов, теряя себя в мороке никогда не наступающий тишины.Тэхён любил океан, обожал море, упиваясь шелестом волн. Если закрыть глаза, зарываясь пальцами в мокрый песок, то можно представить, что за его спиной стоит мама?— единственный человек, рядом с которым он мог чувствовать себя в безопасности. Вода была его опорой, удерживающий разум от раскола. Со временем после переезда в Сеул он научился наслаждаться безмятежностью вод реки Ханган, впадая в медиативное состояние на её берегах и собирая себя по осколкам каждый раз. Однако ни одна река не могла затмить то чувство безмятежного покоя, когда Тэхён выбирался на побережье.Именно тётушка Син показала ему, как отпускать свои тревоги на берегу Ханган. Но эта тяга к воде стала его слабостью, потому что духам проще черпать свою силу именно из воды. И на всех самых отвратительных он натыкался как раз там, а они были достаточно сильны и злобны, чтобы разрушить оберег и захватить его тело, если удавалось уничтожить все бусины разом.Ему пришлось урезать свои часы покоя, когда одному из таких духов это всё же удалось. И избегать большой воды он должен тоже с тех самых пор.—?Тебе повезло в тот раз, Тэхён. Не думай, что в следующий раз повезёт точно так же.Да, ему повезло. Несказанно, как везёт только самоотверженным идиотам, бросающимся грудью на амбразуру.Тэхён тепло улыбается. Отчего тётушка только свирепо поджимает губы, почти готовая разразится обличительной речью о чужой дурости. У Тэхёна, к сожалению, этой самой дурости с избытком, потому что он не может игнорировать чужую боль, забывая о своей собственной.Маленький огонёк ластиться к его пальцам. Искорками путается в волосах, щекоча кожу солнечной пылью, оседающей на его скулах, мерцает в глазах потусторонним светом. Женщина его прекрасно видит в отличие от мальчишки. Это обещание будет с ним до конца, оберегая по мере едва тлеющей, измученной, но нашедшей свой смысл души. То самое везение, что спасло Тэхёна имеет вполне себе материальную форму.—?Я знаю,?— мальчишка озорно улыбается. Все его улыбки полны искренних чувств, а в уголках губ таится горечь человека, не ждущего от этого мира ничего для себя. Не ждущего уже вообще ничего.Потому что Ким Тэхёна в этом мире не должно было существовать.***Под ногой натужно скрипит половица и Тэхён замирает, втянув голову в плечи. В комнате сразу же вспыхивает свет. В низком кресле с выцветшей грязно серой обивкой сидит его тётка, грозно насупившая брови. Тэхён не ждёт от неё ничего хорошего с первого дня встречи, когда эта женщина заявилась на похороны его матери в надежде поживиться легкодоступными деньгами, а получила довесок в виде него, Тэхёна. Она до сих пор не в восторге от того, что Тэхёна нельзя было отправить в детский дом при живых родственниках.—?Явился, паршивец,?— Сон Хи грузно встаёт, отчего старые пружины кресла издают душещипательный треск. А Тэхён давит в себе порыв отшатнутся и зажать нос, потому что от запаха алкоголя, исходящего от этой женщины, его мутит. Он прикусывает язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь в порыве. Десять лет под одной крышей научили его золотому молчанию в подобных ситуациях. Ещё год. Только один год перетерпеть, и он будет свободен от общества этой семейки. —?Молчишь?! —?Резко взвинчивается женщина. —?Где твоя сберкнижка?!Ким Сон Хи несмотря на своё худощавое телосложение обладала достаточной силой, чтобы физически подавлять его. И руку имела крайне тяжёлую, как выяснилось через день после начала совместного проживания. Тэхён безразлично смотрит, как женщина крепко хватает его за лацканы школьного пиджака, приторно сладкий запах дешёвого соджу и кимчи становится просто невыносимым, когда тётя приближает свое лицо. У него в ушах звенит от её эмоционального вопля, он чувствует, как капельки чужой слюны стекают по коже и он как никогда близок к тому, чтобы опорожнить желудок прямо на свежевымытый накануне им же пол гостиной.—?Меня сейчас стошнит,?— его тихий хриплый голос прекрасно слышен в паузе между бессвязными криками тёти.—?Пошёл вон! —?Вопль Сон Хи на грани ультразвука, она подгоняет его невесть откуда взявшейся деревянной палкой. Несколько раз болезненно проходясь по спине и бёдрам. Тэхён успевает подхватить только школьный рюкзак, когда его буквально вышвыривают за порог. За спиной оглушительно захлопывается дверь, когда он, путаясь в собственных ногах, падает со ступенек на вымощенную мелкой плиткой дорожку к воротам.Его желудок болезненно сжимается и Тэхёна рвёт желчью, потому что в последний раз он ел, кажется, вчера.Когда спазм проходит Тэхён медленно поднимается. Сбитые колени неприятно саднят, а в свете тусклого фонаря он даже успевает рассмотреть рваную дырку на левом колене. Просто блеск. Резко мотнув головой, он кривится от пульсирующей боли, окольцовывающей голову. Не то чтобы ему было куда идти.Однако, оставаться ночью на улице не лучший план.Сглатывая вязкую кислую слюну, Тэхён быстрым шагом спускается по улице. Несмотря на позднее время улицы кишат людьми и духами. Ему нельзя привлекать внимание к своей персоне, потому что он до сих пор в школьной форме и у него могут быть проблемы, если в школу поступит информация о его ночном променаде. Кутаясь в шарф так, чтобы скрыть верх пиджака, Тэхён раздражённо шипит сквозь зубы, когда неловко сводит плечи и всю спину простреливает болью.—?Пс-с. Пс-с, оппа.?— Тэхён уже не вздрагивает, когда перед лицом неожиданно возникают духи с неоконченными делами,?— Ты же невеста? Невеста, да?Девочка подросток в растянутой майке и широких шортах крутится вокруг, игнорируя его наушники. Её тонкие прозрачные запястья окольцовывают синяки. Тэхён не хочет знать откуда они у неё, не хочет смотреть, но смотрит, отмечая босые ноги и узорные гематомы на открытых частях тела, короткие волосы не скрывают длинного шрама на шее. Тэхён шумно сглатывает.Он ненавидит такие встречи.Господи, как же сильно он это ненавидит.Тэхён знает, что не сможет отказать девочке-духу в её последней просьбе.