Глава 29. Прося прощение… (1/1)
И снова молчание разлилось по комнате. Но сейчас оно было другим, напряженным, колючим, неверующим. Девушки застыли, словно кто-то остановил вокруг них время, но они продолжали так же неотрывно смотреть друг на друга.В душе у Люси все перевернулось, когда она услышала эти слова, они всколыхнули сознание, заставили вспомнить те бессонные ночи, проведенные за непрерывными молитвами за ее лучшую подругу. Люси просила, но не за себя, за Кану. Она желала ей лучшего, она мечтала о чуде, но не для себя, для нее. Тогда, будучи маленькой девочкой, Люси и не подозревала, что Бог совершит с ней такую жестокую шутку – заберет ее единственное сокровище. Тогда и только тогда, Люси поверила в то, что смерть могла бы быть лучше жизни, той жизни, которой жили они. Тогда, одинокими ночами она не плакала из-за потери подруги, потому что верила, что сейчас она там, где ей лучше.
Первой не выдержала этого молчания Кана. Она подошла к златовласой, которая так и продолжала смотреть в пустоту, села на краешек кровати и, тихо всхлипывая, крепко обняла Люси. Состояние блондинки сейчас было трудно описать, мысли путались между ее собственными и теми, что сейчас испытывала Кана. Воспоминания нахлынули, окуная светлую голову в водоворот сожалений.Она помнит, как чернобровый мальчик с именем Марк начал так уверенно издеваться над Люси, когда Кану только-только забрали, вспомнила, как по его примеру с издевками начали относиться к ней остальные дети. Презрительные взгляды сужающихся глаз, все это она помнила, и помнила добрую улыбку одной-единственной подруги.- Сколько времени прошло? – спросила Люси обнимая девушку в ответ, она обещала не плакать за Кану, обещала не сожалеть об ее уходе, но теперь она не могла больше сдерживать слез. И текли они вовсе не из-за того, что ее Альберона, оказывается, все это время была в их мире, полном страданий и жестокости, слезинки катились по щекам из-за того, что Люси была рада, что Кана теперь, спустя много лет, наконец-таки здесь, с ней.- А собственно говоря, что происходит? – не поняла Эльза столь трогательного момента. Жерар согласно закивал.- Давайте не будем им мешать, - вытолкнул всю их компанию за пределы гостиной Нацу. Когда двери захлопнулись, парень позволил себе ответить на все вопросы его друзей. Он рассказ и о песне, и об обрывочных воспоминаниях Люси и о Кане… Они все поняли, поддержали и поблагодарили Нацу за рассказ, но он лишь скупо ответил, что поддерживать надо было Люси.
***- Это вы серьезно?Первым возмущаться, как ни странно, начал Фулбастер. Дальше волна сомнения прокатилась и по Гажилу, и по Эльфману, а потом она плавно перекинулась на прекрасный пол.
- Нет, Пингвин, шутим! – сказал Нацу не без сарказма в голосе. Они – Эльза, Жерар, Люси, Лисанна и Драгнил – уже третий час пытаются объяснить все происходящие с ними вещи. Посовещавшись с Люси, Нацу решил рассказать остальным всю правду, всю их историю. И о Лисс, и о Люси и даже Кана слушала рассказ с упоением. Кстати о Кане, как оказалось, она никогда не умирала, тот стародавний случай был подстроен специально для того, чтоб незаметно от репортеров Гилдартс смог удочерить брошенную когда-то его женой малышку. Конечно же, уже тогда он имел влияние в Магнолии, но придавать огласке свои тайны и тайны своей семьи он не осмелился. Журналисты не посчитали ничего странного в том, что в одной части города находит погибшую девочку, чье имя было схоже с именем неожиданно появившейся у Клайва дочки, но их внешность полностью отличалась друг от друга. Все было подстроено таким образом, что труп в парке был так сказать фальшивым и по телевидению не показывали лица несчастной. Кана попыталась передать весточку Люси перед своей мнимой смертью, и отец ее заверил, что заветное письмо было передано директору в руки, но по словам Люси, никаких писем она не получала и все то время пока бывшая Альберона росла в тепле и уюте, Сердоболия страдала из-за публичной лжи.
- Неужели все это действительно правда? – у Миры не укладывалось все это в голове, но она была готова поверить сейчас во все что угодно, только бы ее обожаемая сестра больше не пропадала. Лисанна была зажата на диване между ее сестрой и братом, она тепло улыбалась всем находившимся в комнате людям, даже в Люси она больше не видела врага, но все же одна вещь не давала ей покоя…
- Да, - подала голос Люси, стоящая у подоконника. Девушка спокойно повернулась ко всем спиной, ей не нужно было заглядывать в лица друзей, чтобы увидеть их реакцию, она наоборот пыталась избежать с ними зрительного контакта, - Не сомневайтесь в этом и пообещайте, что будете хранить это в секрете.
- Я верю! – горячо воскликнула МакГарден, пихая Гажила локтем в бок, - И никому не расскажу!- Пусть все это очень странно, - начала робко Венди, вдохновляясь подругой, - Но я тоже ничего никому не расскажу.
- И я, - выдохнул Гажил, прячась от острого локотка его Мелкой. Нацу не удивился легкости соглашения его друзей с правдой, пожалуй, он поразился только тогда, когда Мира скинув с себя маску грубости, мило пообещала держать слово. После окончания этаких клятв, Люси соизволила повернуться, на ее лице читалось облегчение, но когда ее взгляд коснулся Лисанны, настоящий испуг заплясал в ее зрачках.- Что с тобой? – Люси моментально оказалась рядом с неожиданно ослабевшей девушкой, - Сколько ты говорила времени должно пройти от укола к уколу?Мира с Эльфманом тут же встали, освобождая место блондинке, они понимали, что Люси видит состояние Лисанны как никто другой, они поняли, что она видит и чувствует.- Уже слишком поздно… - проговорила теряющая сознание девушка, глаза ее медленно слипались, - На днях я увидела правду…у них нет противоядия…а кулон мне не нужен…я не хочу больше так жить…- Что ты говоришь? – блондинка вспылила и повысила голос, схватилась за обнаженные плечи девушки, - Не смей уходить!
- Что происходит? – Нацу непонимающе подошел к дивану, но страх и отчаянье заполнявшее глаза Люси все больше и больше пугал розоволосого не давал ему возможности подойти ближе. Вайт-старшая уже не стыдясь своих слез, плакала, она, как и брат все слышала.- Она умирает! – прямо в лоб выкрикнула ему Люси, - Но я могу ее спасти, помнишь, я говорила, что умею лечить души? Так вот у нее дело не в теле, а в душе, я попытаюсь ей помочь! Уведи всех!Нацу понял ее сразу же, друзьям передалась отчаянная аура девушки и они покидали гостиную быстро, хоть и не хотели этого, труднее всего было вывести заплаканную Миру, но Эльфман помог парню.
- Останься! – Нацу удивленно обернулся на стоящую посреди комнаты блондинку. Неизвестно каким образом, но Лисанна стояла прямо перед ней, руки Вайт крепко держались за плечи Люси, блондинка держала ее точно так же, - Ты должен это видеть и если я не смогу, то расскажешь это остальным…Нацу застыл на мгновение, он не понял ее слов, или же просто побоялся их понять. Блондинка больше ничего не говорила, ее глаза закрылись, отдавая разум во власть эмоций…Нырнуть в темноту, чтобы наткнуться на слепящий ярко-красный поток мыслей. Ее душа изранена, она сейчас находится на пограничной стадии, так, словно человек сходит с ума и умирает именно из-за этого. Но нет времени поражаться чистоте этой девушки, ее время кончается, но Люси успеет. Погружаясь еще глубже в пучину воспоминаний, блондинка за доли секунд поглощает их, невольно просматривая все эти моменты. Становится невыносимо больно, все тело ломит, но она упорно продолжает ?закачку файлов? в себя, не боясь последствий.
Самое последнее воспоминание Лисанны, связанное с клиникой, самое последнее и самое страшное.
Душераздирающий крик пронзает слух Вайт, но этот крик принадлежит не ей, он доносится с другого конца коридора. Такой отчаянный и жалобный, такой огрубевший и одновременно еще не до конца утративший нежные нотки в голосе. Но через мгновение он перерождается в крик чудовища, нет, это больше похоже на стон, перерастающий в рык, еще минута и тишина окутывает здание так, словно ничего и не было…Но там, в другом конце коридора снова раздается крик, но теперь уже не чудовища, а человека, предсмертный крик. Приборы звенят, что-то рушиться, ломается, и стоны не прекращают сотрясать стены всего этажа. Одновременно вместе с этим воздух заполняет новый запах, запах крови, такой отвратительный и удушающий, яркий и сильный, что не вериться, что это происходит в другом конце коридора…Хочется убежать, но ноги прирастают к полу от созерцания чудовища. Нет…Это далеко не чудовище, это молодая девушка, и лицо ее было бы бесконечно прекрасным если бы не та гримаса боли, гнева и зверя, что вырвался наружу…Что же они с ней сделали, что из девушки, она превратилась в это? Кровь вытекала из проема той двери, из которой только что вышло чудовище, но оно прошло вперед, не заметило Лисанну…?Лисс, ты меня слышишь?? - раздается голос в голове, это, несомненно, Люси.?Да? - Вайт чувствует, что душа перестает вырываться из тела, неужели она спасена??Я почти закончила, у меня есть немного времени, я должна кое-что сказать? - но голос Люси наоборот слишком усталый, слишком разбитый.?Говори? - не нравится девушке это.?Я рассказала вам не все… Я не просто излечиваю, я забираю страдания на себя, причем страдает не моя душа, а тело, твоя душа чуть не умерла, ты привыкла к этому, но я не выдержу, я умру? - голос становится все тише, слабее…- Нет! – Лисанна выкрикивает это, распахивая глаза. Девушка перед ней находится в ужасном состоянии, по белоснежной коже тянуться полосы ярчайших черных вен, они, как яд, отравляют ее плоть, а кровавые дорожки слез не перестают литься из закрытых глаз. Лицо искажено адской болью так, что невозможно узнать в нем лицо Люси, губы искусаны…- Нацу! – истошно вопит Лисанна пытаясь вырвать свои руки из мертвой хватки девушки, - Останови ее! Это ее убьет!Глаза парня расширяются, он делает молниеносный выпад вперед, но слишком поздно…Руки девушки разжимаются сами, а с губ срывается болезненный стон, она летит вниз замертво, благо ее успел поймать парень, Лисанна ошарашенно падает назад и приземляется на диван.- Люси! – он кричит ее имя, наклоняется к уху и шепчет, - Не уходи! Ты обещала остаться! Люси!Лежа в его крепких объятьях, она уже который раз поражается жару его рук, в последний раз вдыхает сладковато-терпкий запах миндаля, который всегда волнами исходил от него. Глаза открываются последний раз чтобы запомнить его лицо, унести с сбой одно единственное воспоминание.
- Прости меня… - извиняется она, в последний раз закрывая глаза и чувствуя, как сердце прекращает свой стук…