3 (1/1)

Рождение наследного принца стало большим событием при дворе.—?Нам несказанно повезло, что Его Величество оказывает нам честь, Ким Шин. Запомни, ты должен вести себя достойно, чтобы не посрамить семью.—?Слушаюсь, генерал.Старик рассмеялся, растрепав волосы излишне серьезного ребенка.В то утро Ким Шин выглядел как благородный отпрыск. Его мать постаралась, придав непослушным волосам мальчика подобающий вид при помощи липкой воды и масла. Что до платья, тут уж сам генерал приложил руку к тому, чтобы добыть лучшие ткани и швею, доступные человеку его статуса. Сегодня они с официальным визитом посетят императорский дворец, и генерал желал выглядеть подобающе на празднике в честь именин наследного принца.Семья Ким имела невысокое происхождение, но этот род славился своей верностью Императору и двору, а еще заслугами генерала Ким перед отечеством. Эти заслуги и особое расположение Императора помогли генералу возвыситься насколько, чтобы стать почетным гостем при дворе, и он очень ценил это право.К тому же, простой люд также боготворил его за достижение немыслимых успехов на поприще войны, что, казалось, только подтверждало его доблесть, однако… однако во все времена имелись завистники, не способные разделить чужую радость, и жаждавшие во что бы то ни стало ее омрачить. И таких людей при дворе хватало. Люди эти в большинстве своем представляли аристократов, недовольных тем, что в их ряды ?затесался? простолюдин, умудрившийся стать военачальником.—?Теперь ко двору допустили и его жену, и их общий выводок… можно ли себе представить, что будет дальше? Неужели Император совсем выжил из ума, пораженный своей болезнью?.. —?шептались советники и приглашенные.Никто, включая придворных, не смог бы уличить генерала и его семью в бесчестьи, корысти или других грехах, но дворцовые интриганы все же не оставляли семью Ким в покое, так и норовя уколоть если не генерала, то его молодую жену или малолетних детей.Впрочем, старший сын генерала Ким, Ким Шин, весь пошел в отца. Про него говорили ?бешеной собаке лучше палец в рот не класть, а то откусит?, и были правы. Ким Шину палец в рот не клади, отхватит по самый локоть. Вот и теперь, заслышав гнусные сплетни, Ким Шин ощерился, но генерал успел схватить его за руку и покачать головой. Хотя мальчику было непросто подавить свой гнев, подпитываемый нравом, но он сдержался по воле отца. И по одобрительному кивку генерала понял, что поступил верно.В самом деле, какая ему разница до всех этих жалких аристократов?.. Ким Шин явился взглянуть на Императора, о котором отец рассказывал дома с особой теплотой. Еще Ким Шину очень хотелось посмотреть на маленького принца. Вернее, последний особенно его интересовал. Он верил в то, что Император?— наместник Неба на Земле, и ему не терпелось узнать, как же выглядит подобное создание в своем самом хрупком и нежном возрасте. Как выглядит новорожденный Император. Так же, как другие дети? Может, он светится, окруженный божественным ореолом?..Этим своим любопытством Ким Шин ни с кем не делился. Боялся, что его примут за любопытного мальчишку, за младенца. За неразумное дитя. Вместо этого он всеми силами старался показать, что он уже почти взрослый муж, достойный к себе подобающего отношения.Генерала сопровождала его жена, считавшаяся редкой красавицей. Единственное, что портило эту удивительную красоту?— твердость характера, граничившая с мужественностью, которую, судя по всему унаследовала и младшая представительница фамилии Ким Сан. Не успело это дитя появиться на свет, в глазах ее уже отразилась немыслимая решительность и жажда к жизни, так сказала повитуха, принимавшая у госпожи Ким роды.Повези семье чуть больше, имей генерал и его жена благородное происхождение, им удалось бы стать жителями при дворе, но благородные господа и дамы ни за что не хотели делить с ними территорию. Они отличались нетерпимостью по отношению к людям среднего и низкого сословия, и никакие добродетели не могли этого исправить.Стоило семье генерала переступить черту двора, как над ней сгустились мрачные тучи, а когда они оказались в праздничной зале, то воздух вовсе заискрил негодованием советников и приближенных ко двору.—?Только взгляните, в каких лохмотьях они заявились сюда. Неужели не стыдно появляться при дворце в этом рванье?—?Император слишком добр в отношении этого вояки. Я слышала, на это место метил благородный наследник одной из уважаемых семей. Ума не приложу, как так вышло, что его место занял едва ли не простолюдин…—?Как же бедны их одеяния!Генерал отдал за ?бедные одеяния? большую часть накопленных денег, так что подобные слова глубоко оскорбляли его. Красавица жена, даже в ?лохмотьях? превосходившая всех собравшихся во дворце дам красотой, в ответ на столь низменные замечания только шире улыбалась, приближаясь к мужу и говоря ему тихо:—?Ах, да они скоро лопнут от желчи. Это все потому, что лучший мужчина Корё достался именно мне, а не им.Приободренный словами своей жены, генерал все же не хотел, чтобы из них произрос конфликт, поэтому тихонько пришикнул на нее. Ким Шин, слышавший пересуды женщин и ловивший на семье презрительные взгляды мужчин, а также впервые столкнувшийся со слабостью отца перед двором, возможно единственной его слабостью, о существовании которой не ведал, впитывал в себя воспоминания того дня словно губка, накладывая на себя заклятие никогда не забывать о собственном происхождении и необходимости стать лучше всех этих напыщенных индюков.Наконец началась официальная часть церемонии. Взрослые расселись за персональными столами, предназначенными для каждого гостя в отдельности. Дети устроились позади родителей, на ?второй линии?. Нянечка с малышкой Ким Сан удалилась в детскую комнату, чтобы разбуженная шумом малышка не навела еще больше шороху, что ей хорошо удавалось с самого детства.По правую и по левую сторону от Ким Шина сидели потомки именитых семей. Ким Шин чувствовал на себе их взгляд, то любопытный, то презрительный, но подобно отцу, он отвечал на эти взгляды единственным, что могло доставить неудовольствие зазнавшимся снобам?— полным безразличием.Это самое безразличие и стало его броней в последующем, когда ему пришлось столкнуться с огромным количеством людей, считавших себя выше него по той лишь причине, что его предки не удосужились завоевать чужие земли и присвоить их себе, а также не потрудились налобызать ноги феодалам так, чтобы те из жалости или удовольствия выделили им чин.Нет. Ким Шин не станет таким лизоблюдом. Он, подобно отцу, подарит честь своей семье, сражаясь за государство, и за государя. Он станет настоящей легендой, и его имя войдет в историю, как имя легендарного защитника Императора и Корё.Он так замечтался об этом, что не заметил, как праздничные кушанья исчезли со стола (возможно, этого он не заметил по причине того, что в процессе мечтаний активно поглощал угощения), и как артисты покинули церемониальный зал. Император, красивый, но не молодой мужчина, поднялся и сказал речь. После этого королева-мать поднялась, чтобы поклоном подтвердить свое согласие со всем вышесказанным.Наследные принцы по одному преподнесли младенцу, укутанному в огромное множество одеял (так, что его было даже не видно, как бы Ким Шин со своего места ни старался рассмотреть), дары, а потом подключились и советники. Один из них, особенно гнусный тип с козлиной бородкой, показался Ким Шину дьяволом в человеческом обличии. Тогда, в наивном младенчестве своем, он и подумать не мог, как оказался прав.Когда торжественная часть закончилась, Император покинул зал, чтобы кое-что обсудить с некоторыми из гостей. Дела, не требующие отлагательств, как это объявил глашатай. К этим гостям причислялся и отец Ким Шина, чем мальчик очень гордился.Остальные остались пировать, но так, как официальная часть приветствия последнего наследного принца подошла к своему логическому завершению, мелкие чиновники, знать низшего порядка и другие приглашенные, не входившие в основной совет Императора, стали переходить от столика к столику и обмениваться знаниями, сплетнями, мнением относительно проведенной процедуры. Все желали маленькому принцу долгих лет жизни и прогнозировали, будто рожденный в такое время года и в такой день ребенок обязательно станет успешным, умным и щедрым мужем.Мать Ким Шина, хоть и женщина, а все же образованная, фыркнула, приблизившись к своему ребенку, от которого сверстники шарахались, словно тот таил в себе опасность заразить их редкой болезнью.—?Рожден стать успешным в делах и щедрым мужем, как же,?— шепнула она Ким Шину, улыбаясь своей нежной улыбкой. —?Я слышала, что день его рождения пришелся не на официально признанный, а на сутки ранее, а как раз в те сутки звезды сошлись на небе не лучшим образом. Так что, может статься, что наш принц станет прислуживать темным силам.—?Как Вы можете так говорить, матушка,?— возмутился Ким Шин, сдвигая темные брови у переносицы.Мама рассмеялась, и приложила указательный палец к губам:—?Тише, Шин, а то твоей маме обязательно придется поплатиться за такие злые слова. В любом случае, наследному принцу не о чем переживать. Если ты станешь его защитником, никакое зло никогда им не овладеет. Верно ведь?Ким Шин кивнул, твердо намеренный выполнить свой долг перед будущим возможным Императором.Мама бы еще немного посидела со своим сыном, но ее решили вовлечь в пустой разговор придворные дамы. Судя по гнусным выражениям их лиц, они намеревались посмеяться над не обученной как следует дворцовому этикету женщиной, но они еще не знали, что не на ту напали. Жена генерала Ким славилась своим великим для женщины умом. О том, чтобы дочь его, лишенная какого-либо звания или титула, а также возможности выйти за родовитого человека, получила хотя бы образования, позаботился названный дедушка Ким Шина?— старый библиотекарь при дворе Императора, отметивший мать Ким Шина еще тогда, когда та девочкой работала при дворе младшей служанкой.Стоило маме оказаться в обществе придворных дам, те защебетали, будто птички, и по залу разлились их чудесные тонкие голоса. Какого угодно мужчину этот звонкий смех тронул бы за сердце, но Ким Шин оказался слишком мал для мужчины, поэтому скривился в отвращении и проводил маму и ее ?подруг? сердитым взглядом.—?Ты сын генерала Ким? —?как раз, когда он думал над тем, не стоит ли ему прогуляться у пруда в одиночестве, чтобы хотя бы посмотреть на то, как другие мальчишки играют в воинов и дерутся на деревянных мечах, как с ним заговорил какой-то ребенок.Ким Шин собирался вспылить, раздраженный тем, что собеседник появился так внезапно и напугал его, но вовремя спохватился: перед ним стоял предпоследний наследный принц.—?Ваше Высочество! —?он неловко поклонился, ощущая, как его сердце запрыгало в груди, словно маленькая напуганная птичка.—Ты ведь он? Сын генерала Ким? —?принц не обратил внимания на церемониальное приветствие.Тогда Ким Шин осторожно поднялся и посмотрел принцу в глаза, кивая.—?А ты маловат для своих лет! Верно, дома тебя недокармливают. Раз уж тебя пригласили, поешь как следует.Прямолинейность, присущая людям августейших кровей, была способна покоробить душу тех, кто к такой прямолинейности оказывался неподготовленным. Детей, росших при дворе, с младенчества учили, что Император и его отпрыски не могут сказать плохого, и любое их слово следует воспринимать как похвалу, или как заботу о том, как сделать человека, явление, вещь или ситуацию лучше. Царственные отпрыски не могут стараться оскорбить, унизить или задеть, ведь они?— божественное явление на Земле, а значит, сотворение добра и справедливости.Так вот, детей, росших при дворе, обучали этому сызмальства, но Ким Шин не рос при дворе. Он впервые зашел так далеко в Императорские владения, и уж тем более впервые говорил с особых королевских кровей.—?Кто это недоедает?! —?вспылил он.Принц явно удивился тому, сколько гнева и страсти заплескалось вдруг в этих совсем юных глазах. Впрочем, мальчик, по возрасту уступавший ему меньшее на три года, явно не вызывал в нем никаких негативных чувств, и принц в действительности желал просто накормить маленького и худенького коротышку, так забавно смотревшегося в этих помпезных одеждах.—?Ты, наверное, не знаешь, но мой отец очень доверяет твоему отцу,?— решил перевести тему в мирное русло наследный принц. —?Так что, не пойми меня неправильно. Я всего лишь хочу быть гостеприимным с сыном человека, которому предан сам Император.Ким Шин задумался. По выражению его лица становилось ясно, он не склонен доверять таким громким словам, но принц долгое время оставался совершенно спокоен, а на губах его лежала приятная и доброжелательная улыбка, так что Ким Шин наконец растаял.—?Прошу прощения, Ваше Высочество. Здесь не все настроены к моему отцу благосклонно.Принц осмотрелся по сторонам, ловя на них несколько пар любопытных, а то и осуждающих взглядов.—?Эти люди только и ждут, чтобы ты провалился. Скажи-ка, сын генерала Ким, чем ты так не угодил детям вельмож?—?Я низкого происхождения,?— пожал плечом Ким Шин. —?Точнее, мой отец генерал, но его отец был простым человеком. Разве Вы этого не знали?..Принц любопытно смотрел на мальчика.—?И что, это тебя нисколько не смущает?—?Нет. Каждый человек славится своими делами, а если он славится только своим родом, то дрянь он, а не человек,?— сказав это, Ким Шин понял, кому это сказал, и побагровел. —?То есть…Принц рассмеялся.—?Не могу с тобой не согласиться! А ты забавный ребенок, Ким Шин! Скажи, когда вырастешь, станешь служить как твой отец Императору?—?Да,?— с жаром ответил тот, подаваясь вперед. —?Я буду служить Корё и Императору, отдам за них свою жизнь. Я буду благородным воином государства, как мой отец.—?Хорошо. Это очень хорошо. Раз уж ты собрался служить двору, то не хочешь ли ты посмотреть со мной на младшего принца? Уверен, ты тоже не рассмотрел его за головами взрослых. К тому же, здесь становится ужасно скучно…—?Разве так можно?—?Нет, но мы никому не скажем.—?Это не измена?—?Может брат взглянуть на брата?—?Да, но я…—?Ты будешь охранять меня, смелый воин Ким Шин. Давай ненадолго вообразим, что это я твой Император, а не мой отец, а ты мой верный вассал…Миновало десять лет, прежде чем слова наследного принца, и не подозревавшего о подобном исходе, обратились из шутки в страшное пророчество. Болезнь выкосила весь императорский род. Император, а потом императрица-мать, и четверо старших наследных принцев… всех забрала хворь, происхождение которой не сумел определить ни один придворный и приглашенный целитель. В народе ее прозвали ?Императорской Смертью?.Всего за десять лет Императорской Смерти удалось унести всю семью августейших, кроме предпоследнего и последнего наследных принцев, за которыми присматривали, как редким и хрупким сокровищем. Им без конца давали снадобья, призванные укрепить тело и дух. Предпоследний принц, он же Император Корё и друг Ким Шина, держался гораздо дольше, чем его старший брат, захворавший сразу после смерти третьего принца. Предпоследний принц, коронованный после смерти четвертого принца, не подавал признаков хвори уже шесть долгих лет, в течении которых Корё процветала и жила в относительном достатке.Как Ким Шин и обещал, он стал величайшим воином и занял место своего отца, унесенного одним из боев за приграничные территории. В народе молодого генерала любили и встречали песнями, о нем сочиняли легенды, называя его ?бессмертным воином защитником? или ?самым молодым генералом в истории?. Ким Шина эта похвала не радовала, а напротив, смущала. Он считал, что титут свой обрел по чистой случайности, и что до великого генерала, до такого генерала, как отец, ему было очень далеко. Однако, кто смел оспаривать волю Императора, лично пожаловавшего юноше титул?..В свободное от войны и поисков лекаря время, Ким Шин проводил во дворце как почетный гость. Такое расположение Императора сильно раздражало подданных, особенно советников, но в конце концов даже им пришлось смириться с тем, что Ким Шин?— герой отечества, вне зависимости от происхождения его предков.В то лето, когда Ким Шин в последний раз с ним поговорил, Его Величество постоянно был занят различными делами. Ким Шин, ожидавший распоряжений относительно военных походов, гостил во дворце. В особо жаркие дни, избегая духоты общего дома и мерзких вельмож, все старавшихся найти повод почесать длинными языками, он прогуливался в садах или дремал в лодочном сарае. Сарай тот считался таким старым, что к нему гнушались подходить дети служек, наученные родителями, что по гнилым доскам, располагавшимся над мутной водой небольшого, но очень глубоко садового озера (согласно легенде, на дне озера имелся древний колодец, в котором обитало чудовище; что не более, чем детская страшилка, считал Ким Шин) гулять опасно. Ким Шин же ночевал в местах и похуже, поэтому сарай полностью отвечал всем его требованиям комфорта, а именно, находился далеко от дворца и людей, отрезал его от будничных проблем, давал ему крышу над головой, защищавшей от солнца и от дождей. Разумеется, он там не жил, но проводил достаточно времени в уединении и размышлениях.К лодкам редко приходили и взрослые, и старики, потому что вода у рва застаивалась и пованивала, да и там водилось множество лягушек, раздражавших одинаково как женщин, так и мужчин. Единственные для кого они представляли интерес?— дети, но тех, как уже было выяснено, родители и няньки до смерти запугали колодцем с чудовищем на дне озера.Так, свои свободные дни Ким Шин проводил в своем секретном месте, куда не ступала нога человеческая, кроме его собственной. Или, он так думал?..—?Ким Син?Открыв один глаз, Ким Шин вскрикнул, подскакивая.—?Как подобрался ко мне? —?уязвленный тем, как отреагировал на ребенка, Ким Шин сделался вспыльчивым. —?Ты знаешь, что я мог тебя убить?—?Сто ты тут делаес? —?недавно у наследного принца Ван Ё выпали передние молочные зубы, так что он немного шепелявил. Впрочем, делал это с подобающим принцу достоинством, что делало речевой дефект, пожалуй, еще более забавным.Много лет назад Ким Шину пришлось серьезно разочароваться, познакомившись с этим ребенком. Когда они с нынешним Императором все же прокрались в детскую, то Ким Шим обнаружил, что Ван Ё не светился, словно драгоценный кувшин, а также не обладал никакими отличительными чертами бога. Ни тебе рогов, ни хвостов, ни крепкой хватки, ни сияющих звездным светом глаз. В общем, жуткая посредственность.С тех пор он на много лет позабыл о мальчике, и не знал наверняка, куда тот подевался. Ведь после смерти родителей Ван Ё перешел на попечение нянек, и вроде за ним присматривал один из советников Императора, получивший титул наставника принца. В итоге советник проводил с принцем больше времени, чем все вместе взятые няньки и даже Император, и Ким Шин полагал, такое общество на пользу малышу не пойдет, но мнение свое держал при себе. Он воин, а не советник или нянька. Откуда ему знать, кто при дворе лучше обучал детей грамоте и политике?..И все же, сам Ван Ё тянулся и к брату, и к его военачальнику. Судя по тому, что он оказался в лодочном сарае, он знал о Ким Шине больше, чем тот о нем. По крайней мере, он знал, где молодой генерал предпочитал прятаться от посторонних. Зачем Ван Ё мог искать генерала? С недавних пор принц решил, что хочет видеть Ким Шина своим мастером по мечу. Он как раз достиг возраста, в котором мальчики начинают интересоваться оружием, и намеревался завоевать именитого воина в свои учителя. Он и в прошлый визит генерала высказывал такое намерение, но Ким Шин принял его за детский лепет, не отнесся всерьез. Что ж, видимо, он ошибся. Судя по всему, Ван Ё о своем желании не забыл. В этот приезд Ким Шина мальчик преследовал его по пятам, не меньше четырех раз в день напрашиваясь в ученики. Судя по всему, вежливых отказов он не понимал, а грубить наследному принцу… такое позволить себе не мог и герой Корё.—?Что делал? Прятался от Вас, Ваше Высочество.—?Не спрятался. Потому сто я упорный. Так говорит великий советник. Ты с ним согласен?—?Разумеется, Ваше Высочество,?— сев в прохудившейся лодке, исполнявшей ему роль лежанки, Ким Шин отряхнул легкое платье от налипших сухих коричневых водорослей и поправил волосы. —?Вы само упорство, когда дело касается моего изведения.—?Упорство?— важная черта для воина.Ким Шин тяжело вздохнул.—?Уверен, Вашему мастеру по оружию об этом прекрасно известно.Он собирался встать, ведь перед царской особой не подобало валяться в лодке, сколько бы тебе ни было лет, но Ван Ё остановил его, жестом приказав сидеть. Несмотря на юный возраст, властности мальчику в те времена было не занимать. Ким Шин боялся представить, что в конце концов получится из этого капризного ребенка.—?Ты и есть мой мастер по оружию. Только почему-то продолжаес спорить с волей наследного принца. Тебе не дорога жизнь, а, Ким Син? Так я прикасу повесить тебя, как исменника.—?Ваше Высочество, обучать Вас?— большая честь, но, боюсь, я нужен Вашему брату на поле боя. Я не смогу уделять должное время Вашему образованию, а нерегулярные тренировки не принесут никакого результата.Малыш призадумался над его словами. Во взгляде его черных глаз читалась натужная мыслительная деятельность. Он старался понять, обманывал его воин или говорил правду. Все, что оставалось теперь Ким Шину, сохранять торжественно-серьезный, но вместе с тем пристыжено-раздосадованный вид.—?Я поеду с тобой на войну.Если бы Ким Шин ел, он бы поперхнулся.—?А?—Будес учить меня там.—?Боюсь, подобные решения принимаю не я, а Ваш брат.—?Скоро я буду принимать все ресения. Тогда тебе придется слусать только меня.От этих слов игривое настроение Ким Шина улетучилась, а на сердце свалился тяжелый камень. Разумеется, малыш не понимал, что он пророчил, потому что несмотря на всю свою смекалку и дурной нрав, в столь нежном возрасте не мог еще понимать истинного значения смерти. Тем более, он воспитывался при дворе, где из жестокости мог наблюдать только то, как домоправительница наказывает наложниц, всыпая им розги, или как старшие слуги попинают младших.И все же…—?Что Вы имеете в виду, Ваше Высочество?Ван Ё пожал плечами.—?Наверное, брат куда-то уедет, и тогда я займу его место, а ты станешь моим.—?Кто Вам это сказал?Мальчик прищурил глаза и поджал губы. Он долго думал, прежде чем сказать:—?Никто.—?Господин Ван Ё…—?Если Ким Син научит меня обрасаться с мечом, я скажу ему.—?Господин, это ведь не игры. Это… —?Ким Шин не мог выговорить слово ?заговор?. Не при ребенке, который не умеет держать язык за зубами.—?Только так скажу.Подумав немного, Ким Шин согласился. ?В какую же ловушку я себя загоняю! —?думал он, страдая от головной боли и учащенного сердцебиения. —?Ведь если все действительно так, то я и Ким Сан становимся следующими жертвами, как опасные свидетели. Ким Шин… Как далеко ты готов зайти ради преданности Императору?..?.Зря Ким Шин считал, что мальчик не умеет хранить секреты.Прошло три года с тех пор, как они условились заниматься, а от наследного принца нельзя было добиться и слова, связанного с тем, кто плел против Императора заговор. Конечно, Ким Шин и сам прекрасно понимал, откуда росли ноги, но без официального подтверждения мальчика подобные заявления могли считаться злостной клеветой, а за подобное при дворе вешали или отрезали язык. Ким Шин не желал так рисковать. К тому же тогда, когда его младшая сестренка находилась под его попечением.И все же, генерал чувствовал, что не мог терять время даром. Император, прекрасно державшийся все эти годы, внезапно захворал. Пока лекари не могли сказать с убедительной точностью, но во дворце ходили слухи, что это Императорская Смерть.Нынешний Император отличается здоровьем, но и проклятие рода не желает так просто сдаваться. Вот, что говорили приближенные к царственной особе, видевшие его каждый день и знавшие, в каком он состоянии.Яд отравлял владыку ужасающе медленно, если это все же был яд, а не проклятие, как судачили суеверные длинные языки.Ким Шину следовало сообщить Императору, что он услышал когда-то от наследного принца, но его терзали сомнения. Но еще больше его терзало чувство вины, ведь если против Императора и правда плели заговор, выходило, что Ким Шин имел к этому отвратительному деянию косвенное отношение. Его молчание слишком много стоило Владыке. А чего оно будет стоить Ким Сан, если Император узнает, как с ним обошелся его слуга?Сомнения терзали воина, и только Ван Ё мог подобрать ключ к ларцу с ответами, но он только качал головой:—?Ким Шину только одно от меня и нужно. Если я скажу ему, он перестанет учить меня. Сначала научи, а потом я расскажу тебе все, что знаю.—?Вы ведь понимаете, что это не игрушки, Ваше Высочество? —?раздраженно интересовался Ким Шин, озабоченный последним свиданием с Императором, на котором Император тяжело и хрипло кашлял, но пока еще не отхаркивал кровь, как это случалось с его старшими братьями.Как бы генерал не убеждал наследного принца в необходимости чистосердечного признания, тот не поддавался уговорам. Держал язык за зубами. Это оказался нахальный и эгоистичный ребенок, и Ким Шину не стоило и мечтать, что удастся его исправить.Так, терзаемый страхом и виной, он все же более изнывал от вины. Доблесть рода Ким славилась во всем Корё, и Ким Шин не мог так просто поступиться ею. Вот, что он понял, когда однажды ему приснился сон, в котором отец передавал ему меч, наделенный особенной силой. Ким Шин принял этот меч, символ чести и храбрости воина Корё, и утром отправился к Императору. Рассказав все, что знал, а знал он очень и очень немного, он стал ждать кары, но Император только рассмеялся и велел Киму подойти ближе, после чего похлопал его по плечу. От такого у Ким Шина сердце зашлось и едва ли не выпрыгнуло из груди.—?Дорогой мой друг, змея поселилась в нашем саду. Пока мне неизвестно ее имя, и она терзает меня, жаля исподтишка, но я обязательно выясню, кто это. А пока, я рад, что среди моих людей есть такие преданные и верные подданные, как ты. Я обязательно велю присматривать за учителем брата, а еще велю сменить поваров и назначить дегустатора. Раз уж это не родовая болезнь, а заговор, наверняка мы имеем дело с ядом! Обрадованный таким окончанием разговора, Ким Шин собирался разом отделаться и от наследного принца. Однако, того не волновало, что в связи с вспыхивавшими волнениями на границах Корё генерал обязывался присутствовать там, у этих самых границ, как не волновало и то, что в столицу он мог вернуться только через несколько лет. Он злился и плакал, а в конце приказал Ким Шину тренировать себя всякий раз, когда тот будет в столице, а иначе пригрозил никогда не выдать ему имя того, кто прочил ему судьбу Императора.Идти на поводу у ребенка?— это раздражало, но и соблазн отыскать крысу был очень велик, так что скрепя сердце Ким Шин согласился, в душе надеясь, что к его возвращению Император сам уже все уладит, а Ван Ё наконец займется делом, и займется с придворным учителем, а о нем забудет.Тем не менее, Ван Ё, упрямый малец, не забывал, и когда бы Ким Шин ни вернулся во дворец с докладом или на военный совет, если уж ему это удавалось, мальчик ждал с оружием наизготовку. Так, Ким Шин возвращался в столицу, переговаривал с Императором, проводил занятие с наследным принцем, виделся с сестрой, и отбывал со своим верным малочисленным отрядом сопровождения обратно, едва ли успев как следует отдохнуть. Как-то милая Ким Сан просила его не навещать ее, потому что если он продолжит в том же духе себя изматывать, то не доживет до ее свадьбы.Ким Шин только посмеялся, заметив, что Ким Сан слишком уж молода для подобного, и он много раз успеет погибнуть на поле боя, прежде чем придет ее пора надеть красное, а после и обзавестись такими же страшненькими детишками, как она сама.О страшненьких?— это он шутил, чтобы не давать сестре повода зазнаваться. Ким Шин прожил на свете шестнадцать лет, но ему не удалось увидеть девушку красивее, чем его младшая сестрица. Точно также, как сам Ким Шин отличался исключительной доблестью в бою, позволившей ему стать генералом в слишком юном возрасте, Ким Сан обладала красотой, сравнимой как сокровищем, так и проклятием.Беспокоясь за дочь, родители отдали ее на воспитание женщинам при закрытом зимнем дворце Императора, и с тех пор она так и не покидала его, чтобы не тревожить взгляды вельмож и не подвергаться сплетням и ненависти, как ее бедная мать.Потерять Ким Сан после всего, что Ким Шин пережил, дабы сохранить ее жизнь, казалось ему невозможным. Он сделает все… все, что в его силах, чтобы помочь своему Императору. Чтобы переворота не случилось. Чтобы Владыка остался в живых и правил долго. Чтобы войны на границах утихли. Чтобы Ким Сан жила и цвела в прекрасной стране, при прекрасном правителе, защищенная одновременно своим братом и его договоренностями в ее отношении с царской особой.Так шли месяцы, но вот последний поход обернулся неожиданно долгим для Ким Шина. Он пробыл на границах несколько лет, потеряв множество друзей и братьев по оружию в кровавых, жестких схватках. В то время он почти не думал о наследном принце и заговоре, хотя порой с тревогой вспоминал о болезни Императора и своей милой младшей сестрице. Вернее, он думал о том, что с ней станет, если ему не повезет умереть на поле боя. Мысли о том долге, что он нес перед этой девчонкой, вынуждали его раз за разом возвращаться с поля живым. Однако, с каждой новой битвой что-то в нем все равно умирало. Душа его раскалывалась на части с каждым трупом, записывавшимся за его именем. Пускай Ким Шин действовал во благо своей родины и ради своего государя, он понимал, что тысячи украденных его мечом душ никогда не простят ему мучительной кончины, на которую он их обрек.Наконец, тот страшный поход подошел к концу. Императорские воины перестали пребывать к границам, а большинство воинов и вовсе отозвали на время назад, чтобы позволить им подлечить раны и повидаться с семьей.Никто не знал, на какое время придется следующая атака, поэтому военное положение сохранялось. Проезжая мимо деревень и других жилых поселений, Ким Шин наблюдал колья у границ поселений, заколоченные ставнями окна домиков, а еще разворованные фермерские имения и вытоптанные поля. В тавернах воинов обслуживали нехотя, а посматривали на них со страхом или с презрением, а случалось, что и так, и так. И только после того, как владельцы таверн узнавали, что перед ними не простые солдаты, обученные не платить за выпивку и еду, и брать, что вздумается, а генерал Ким Шин, благородный и честный молодой генерал, чей отряд так же славился порядочностью, в тавернах устраивали скромные праздники из имеющихся скромных запасов, даже если эти запасы изначально хозяева прятали в глубоких потайных погребах.В столицу он вернулся через несколько недель, и за это время слава о его деяниях разнеслась по всему Корё. Следовало благодарить его отряд, без меры трепавшийся во время остановок на постоялых дворах и в питейных заведениях страны, и крестьян, любивших передавать подобные истории и приукрашать их небылицами. Ким Шина как и прежде с почестями принимали во дворе Императора, но сам Император в день его прибытия оказался занят переговорами с потенциальными сторонниками очевидно в скором времени возобновящейся войны, так что Ким Шину предложили передохнуть. Ему приготовили апартаменты, но после столь длительного переезда единственное, чего ему действительно хотелось, принять ванную. Справившись с этим и переодевшись в свежие одежды, Ким Шин удивил служанок, отказом ответив на их предложение восстановить силы и выспаться в заготовленной для него комнате.Он не помнил, когда в последний раз спал. Мирному жителю никогда не понять этого, но когда сквозь собственные руки пропускаешь реки чужой крови, и когда меч становится невыносимо тяжелым от количества впитавшихся в него мертвых душ, и когда каждую ночь снятся мертвецы и их обреченные семьи, спать совершенно невозможно. Сон становится очередным испытанием, а не видом отдыха и восстановления сил.К тому же, хоть Император относился к генералу как к младшему названному брату, Ким Шина никогда по-настоящему не покидали подозрения к этому месту, а вернее, к некоторым его обитателям, поэтому оказываясь в гостях, он предпочитал прогуливаться по парку и дремать в лодочной, а если уж становилось ясно, что ему придется заночевать во дворце, то ночевал он у древнего как мир библиотекаря, все еще радовавшегося его возвращению, словно возвращению внука.Не успел Ким Шин устроиться в тени старого древа, разложившего свои низкие ветви по берегу и по поверхности мутного озера, на котором уже зацветали кувшинки лотоса, как услышал чьи-то шаги. Это принц Ван Ё, считавший себя незамеченным, пробирался к Ким Шину узкими тропами, полными садовых камней, за которыми вполне мог справиться молодой человек его телосложения.—?Можете не прятаться, Ваше Высочество. Я вижу вас,?— вздохнул генерал, предвкушая приставания мальчика.Так, как он уже доложил Императору хоть и непроверенные сведения, видеться с принцем, в некотором смысле его обманувшем, ему не очень хотелось, но сказать этого вслух он не мог.Ван Ё с тех пор, как они виделись в последний раз, сильно подрос и окреп. Правду говорят, что дети растут куда быстрее, чем взрослые успевают это замечать. Отказать наследному принцу в занятии генерал никак не мог. Поэтому, поднявшись и выругавшись про себя, он принял из рук Ван Ё деревянный меч, и они вступили в сражение. Ким Шин заметил, что мальчик не особо талантлив в области искусства владения мечом, но тело у него гибкое и двигается он хорошо, что позволит ему с годами добиться усредненных успехов на этом поприще. Также Ким Шин отметил, что нрав принца поумерился, что с годами тот стал более послушным и тихим, что противоречило его детской натуре.Закончив с тренировкой, они устроились передохнуть в своем тайном месте, в той самой лодочной, в которой условились о занятиях много лет назад.—?Что Вас гнетет, Ваше Высочество? —?поинтересовался Ким Шин, передавая мальчику хлеб и молоко, принесенные им же, Ван Ё. Когда тот резко и затравленно на него посмотрел, а потом быстро навесил на лицо ?императорское выражение?, Ким Шин поспешил объяснить:?— Когда Ваш дух смятен, Вы теряете контроль над мечом. Не могу не сказать Вам об этом.—?Ким Шин… —?приняв такую простую отговорку за чистую монету, наследный принц отвернулся и стал смотреть уже себе под ноги. —?Почему идет война? Мой брат плохой правитель?—?… Ваш брат величайший правитель из всех.Ван Ё с сомнением посмотрел на генерала.—?Мне уже девять, и я не ребенок. Скажи, что ты думаешь о правлении моего брата?—?Ваш брат делает все возможное для того, чтобы укрепить государство и обеспечить достойную жизнь людям. Он величайший правитель, человек чести и слова. Он порядочен и добр. Он именно таков, каким должен быть правитель Корё. Но почему Вы спрашиваете об этом?Мальчик снова глубоко задумался.—?Ты слышал что-нибудь про болезнь рода Ван?—?От которой погибли Ваши родители и братья.—?Точно.—?Не уверен, что эта болезнь коснется и Вас, Ваше Высочество,?— осторожно заметил он, стараясь приободрить мальчика.—Мой брат… он умрет?Ким Шин ничего не ответил. Он так и не успел увидеться с государем, но судя по тому, что ему удалось узнать, дела его были плохи. Он не хотел обременять этим знанием ребенка.Пускай Ван Ё было чуть меньше, чем Ким Шину, когда тот впервые отправился с отцом на поле битвы, все же нельзя сравнивать ребенка военного и ребенка царских кровей. Последних берегут, как зеницы ока. Они гораздо позже сталкиваются с жестокостью и несправедливостями этого мира, так что часто их сердца и души оказываются неподготовленными к подобным пугающим вещам.—?Ким Шин, я знаю, ты занимаешься со мной, потому что я дал обещание.Ким Шин взглянул в лицо Ван Ё, и удивился заметив там слезы.—?Я хотел, чтобы ты учил меня, но я никогда… я не хотел, чтобы из-за меня брат…Он вдруг разревелся, да так жалобно, что Ким Шин растерялся. Прежде он никогда не видел плачущих детей. Даже Ким Сан перестала плакать, когда ей исполнилось три, и с тех пор генерал ни разу не узрел ни слезинки на ее личике. Ван Ё же рыдал как девчонка. Он издавал отвратительные звуки, и крокодильи слёзы градом катились по его белым толстым щекам.—?Ваше Высочество, может… Вам позвать лекаря?Ван Ё замотал головой и бросился Ким Шину на шею, пуская сопли на прекрасное чистое одеяние. Ким Шин так и застыл, страшась, что в мальчика вселились демоны. Иначе почему еще он так внезапно?..—?Это советник сказал, что я буду править! Советник сказал мне, что я стану будущим Императором, когда брат отойдет к предкам, потому что мне это предначертано богом и судьбой. Но я не хочу, чтобы он уходил. Ким Шин, это я виноват? Это потому, что бог выбрал меня?Больше Ван Ё ничего не сказал, но Ким Шин понял, для Корё наступают темные и холодные времена.