Ямамото (2/2)
– Возьми себя в руки! – рычит она.
И не уходит.Это и лаунж, мягко играющий откуда-то из невидимых динамиков, не способствуют сосредоточению. Сколько ни пытается Ямамото понять или вспомнить хоть что-нибудь – ничего не получается. Спрашивать у Бьянки он сейчас тоже не будет, это ощутимо расстраивает её.
Он думает, невольно не сводя с неё глаз, и в какой-то момент Бьянки поворачивается к нему, и они сталкиваются взглядами. К чёрту мысли.Ямамото зарывается пальцами в её волосы и за затылок притягивает к себе, почти уже ощущая её дыхание, но у самых губ Бьянки вырывается и, дрожа от злости, кричит ему в лицо:– Я не убью тебя только потому, что ты мне дорог, несносный идиот! Уже и сама не знаю, почему. Но не лезь ко мне, предупреждаю!Звонок в дверь разрезает тяжёлую неловкость, и Бьянки уходит, поправляя бретельку. Прядь её длинных волос скользит сквозь пальцы Ямамото до самого конца.
Сердце его стучит где-то в горле.Это пришёл Скуало, и они с Бьянки сидят на другом конце комнаты. Бьянки улыбается, и такой счастливой Ямамото не видел её уже давно.Он крутит в пальцах бокал, из которого так и не пил, вино светится багрянцем в свете далёкого торшера. Поднимает взгляд на Скуало.
Где-то выше правого локтя у капитана до сих пор ровные полукружья следов от зубов Ямамото. Такеши видит их даже сквозь ткань форменного плаща. И уже ничему не удивляется.Он знает сухую гладкую кожу Скуало не меньше, чем кожу Бьянки. Всегда обжигающе горячую на спине. Прохладные пряди волос, пропахшие порохом и Hugo Boss. Мягко светящиеся в полумраке. Помнит. Помнит грубое хриплое дыхание у своего плеча. Помнит испещрённую шрамами спину. Словно карта какого-то чудовищно жестокого сражения с метками боёв-столкновений. Помнит появлявшуюся к утру щетину Скуало, которая всегда – всегда! – колола его, пока капитан перегибался через кровать за стаканом вина. С щетиной Супербия становился старше лет на пять и усталее раз в десять. И когда он спал, почти скрытый прядями своих длинных волос, вечно ехидная усмешка его пропадала совсем, уголки губ опускались, и Ямамото думал, что ему чертовски повезло встретить такого учителя. В драке на мечах, конечно.Усталость и алкоголь творят с людьми причудливые вещи. И страсть к женщине. Страсть вообще не знает преград и не знает запретов.Остальной повседневной жизни это никак не касалось, оставаясь запертым в комнатах Бьянки. Лишь иногда какое-нибудь всплывшее в дневном свете воспоминание заставляло ёрзать, как от щекотки. Но сладкие мгновения береглись до темноты, тишины, до их общей спальни.Потом Скуало переехал в другую квартиру, ближе к тому району, где скрывался Бьякуран, перед последней, окончательной охотой, а Ямамото улетел в Рим, следить за документооборотом. И вот снова вернулся в Неаполь.И вспомнил всё только сейчас.Наваждение какое-то.~~~Нет никаких сил больше находиться в одной комнате, и Ямамото выходит. На кухне помимо Бельфегора обнаруживается початая бутылка саке, и он пьёт из неё залпом.
Как он мог забыть? Что с ним происходит?Сонный Бель рассказывает какую-то шутку, и Ямамото улыбается. Шутку без начала и конца, без сути и без смысла – так и не услышанную шутку, потому что в коридоре Бьянки обнимает Скуало, положив голову ему на грудь, а он осторожно целует её в макушку. И это так интимно, так тепло, что…
Ямамото широко улыбается им.Он всегда улыбается, когда на него смотрят.– Ты всё помнишь, верно? – спрашивает Скуало, заходя в кухню, и отпивает из той же бутылки, оставленной на столешнице.– Да, – отвечает Ямамото и тут же мельком удивляется, откуда Скуало знает о его проблемах.
– Выйдем, – говорит Скуало, указывая взглядом на уснувшего за барной стойкой Бельфегора.– Где Бьянки? – спрашивает Ямамото.– Ушла.И в гостиной Скуало рассказывает о сделке. О демонах перекрёстков. О загаданной любви Бьянки и о внезапно работающей магии.Ямамото кажется, что это сон.– То есть, ты доверил чувства на волю демонам?! Даже не попытавшись решить проблему сам?Скуало не оправдывается. Просто молчит, стискивая зубы.– Это… это отвратительно, – неестественно спокойно говорит Ямамото и с безумной улыбкой достаёт свой меч. Он сам не знает, чего хочет, но знает, что если не выплеснет сейчас жгучую обиду и недоумение, то умрёт. Наверное. Сделает харакири, лишь бы не чувствовать предательское жжение в глазах.Скуало хватает свой меч, прислонённый к стене в углу, и начинается смертельный танец.
Где только не проходили их тренировки восемь лет назад: на полях, на теннисных площадках, в лесу, на каменном полу заброшенных зданий, когда Ямамото разбивал колени в кровь, оставаясь неуязвимым для меча. Сейчас гостиная Бельфегора дрожала, шла мелкой рябью, превращаясь в портал, соединяющийвремя. Как давно это было, их последняя драка. Как свежи воспоминания всё равно.И посреди драки, когда меч Скуало уже под кадыком Ямамото, а меч Ямамото упирается остриём в сердце варийского капитана…– Стойте!Противники невольно ослабляют хватку, прислушиваясь к женскому голосу, но не сводят друг с друга яростных взглядов.В следующее мгновение между ними ложится изящная смуглая ручка, разводя мечи и неосязаемой силой отодвигая противников друг от друга.
Между ними стоит невысокая девушка с охапкой кудрей цвета корицы. Красное атласное платье струится до самого пола. В приглушённом свете ламп мягко светится бриллиант в ямке между ключиц.
– Ты?! – рычит Скуало, узнавая.– Ты?.. – удивляется Ямамото и вспоминает…Жара, полдень. Трастевере, фонтан. Уставшая девушка в джинсах, белоснежной майке и с огромным рюкзаком за плечами. Заблудилась, проголодалась и позабыла все слова на итальянском.Впрочем, красивым девушкам можно и не разговаривать. Ямамото невольно следит за каждым движением её рук – красные ноготки мелькают то тут, то там – и, конечно, прекрасно понимает смесь английских, итальянских и каких-то ещё слов. Кажется, румынских.– Бедная романо, – повторяет девушка.Он смеётся, кормит её здесь же, за столиком уличного кафе, даёт монеток – бросить в фонтан, хотя девушка клянётся, что ни в жизнь не вернётся больше в этот район! Ямамото хохочет. Он рад возможности поговорить с кем-то совершенно посторонним, совершенно обычным. Не связанным с мафией, с наркотиками, с запутанными чувствами – просто человеком. Он слушает смешную абракадабру её слов, склонившись поближе, и вдруг девушка целует его.Говорит: ?Вы такой добрый?, – и целует. И добавляет:– Прости, он выиграл.– Что?.. – не понимает Ямамото, а потом начинаются провалы в памяти. Головные боли. Свинцовая усталость.Эта девушка каким-то невероятным образом убрала из его головы любые воспоминания о чувствах к Бьянки, о происходящем между ними. Ну, и о Скуало. Обо всём, что было.
И о телефонных разговорах Бьянки, сообщившей, что она приняла решение остаться с мечником, и им лучше закончить всё мирным путём.Вот почему он чувствовал такую пустоту…~~~– Хреново ты сделки выполняешь! – рычит Скуало и порывается вернуться к драке. – Мы всё решим без тебя, проваливай.Он злится как чёрт. На себя, конечно, пряча это за грубостью.– Пока сделка не выполнена – сделка не закончена, – холодно отвечает девушка, одной только силой взгляда удерживая противников на местах. – Осечки случаются у всех. Но если демон дал слово – он держит его до конца. – Она подходит к Ямамото: – На этот раз всё сработает. И тебе лучше не сопротивляться.– Нет! – перебивает он и отбрасывает ненужный меч в сторону. – Постой! Не нужно стирать мне память. Я не претендую больше на Бьянки.Смуглая девушка приподнимает бровь.– Я по-прежнему люблю её, но тот человек любит её больше, – он поднимает ладони, показывая свою покорность. – Эта драка – всего лишь выход моей злости, когда я узнал о вашей сделке. Я сожалею. Но сделке ничего не угрожает. Он выиграл.
Он отступает, затем нагибается, поднимая меч, и возвращает его в ножны.– Только мою память трогать не следует.И в глазах спокойного Ямамото мелькает отблеск стали.Он разворачивается и покидает квартиру. Демонесса оборачивается к Скуало.– Нет больше сделки, понятно? – он зло вкладывает меч в ножны и рукавом вытирает лицо. – Зачем только я вообще её устроил. Кто же знал, что она сработает. Проклятье.– Как знаешь. Сделки больше нет, – повторяет демон и исчезает, как и не было.~~~– Может быть, я делаю ошибку. Но я решила быть с ним.– Это не ты говоришь, Бьянки… – горько отвечает Ямамото.– Что это ещё значит? Я всё решила, ясно?– Конечно. Ну, до встречи на каком-нибудь новом задании.И обняться теперь неловко, и пожать руки – слишком неправильно. Ямамото улыбается, как всегда широко, и неловко лохматит волосы на затылке. Дурацкий жест, от которого уже никогда не избавиться.– Прекрати! – страшно кричит Бьянки, и пальцы порывисто сжимают его щёки. – Не смей так улыбаться, не смей!Наверное, улыбка получилась не такой, как обычно.
Кажется, в последнее время он совсем разучился вести себя как обычно.Он на мгновение невесомо прижимает её к себе и отпускает. Идёт к выходу на посадку.Наверное, счастье, что он не знает день, в который Скуало вызвал демона. Было бы совсем страшно узнать, что этот день гораздо позже того, когда Бьянки впервые позвонила ему и сказала, что сделала выбор.Тяжело пахнет магнолия возле входа. Душные облака опускаются на город, совсем скрывая закатное солнце. Наверное, будет гроза.