16 часть (1/1)
(глава — сплошная НЦ-а, ну и бла-бла-бла, лицам до 18, вход воспрещен. *смеется*)
***Судорожно вздохнув, Макс бережно вобрал в рот пухлую Тёмкину губу, посасывая и облизывая ее, чуть-чуть прикусил осторожно зубами и тут же отпустил, обводя языком. И опять приник ртом к раскрытым губам, проникая осторожно во влажную, горячую глубину, проводя языком по зубам и деснам, скользя дальше, чтобы встретиться с Тёмкиным язычком, огладить его, облизать.
Тёмка, прислушиваясь к своим ощущениям, в наслаждении прикрыл глаза, отдаваясь на волю чувств.
Он тоже, сначала нерешительно, прошелся своим языком по языку Макса и толкнулся вперед, проскальзывая ему в рот, отчего Макс глухо застонал, всасывая его язычок, и перевернулся, подминая под себя хрупкое тело, раздвигая коленом стройные ноги.Тая от поцелуя, Тёмка прогибался навстречу, и впервые тяжесть чужого тела не давила камнем, не давая дышать, а, накрывая собой, окутывала теплом и защищала. Тёмке хотелось вжаться как можно сильнее в горячее мускулистое тело и раствориться в нем без остатка, и он не заметил, как горячая ладонь скользнула к его паху и легла поверх боксеров, накрывая возбужденный член. Тёмку выгнуло дугой, прошивая электрическим разрядом позвоночник, и он громко всхлипнул от избытка ощущений.-Ну-ну, маленький, — Макс накрыл его губы, ловя судорожный всхлип, и скользнул вниз по шее, придерживая рукой под поясницу.От нахлынувшего возбуждения у Макса все плыло перед глазами, дыхание сбивалось на прерывистый хрип, он приостанавливался на мгновение, чтобы выровнять его, но запах любимого тела, прогибающегося в его руках, не давал ему прийти в себя, и Макс скользил дальше по гладкой коже, источающей возбуждение, целуя и облизывая ее.
Добравшись до плоского живота, он приспустил немного Тёмке белье, чтобы выпустить его возбужденный член и замер в ступоре – вид выбритого лобка чуть не сорвал ему крышу окончательно.
Пытаясь взять себя в руки и сохранить хоть крупицы самоконтроля, Макс глубоко вдохнул и, задержав дыхание, осторожно накрыл ладонью поджавшуюся Тёмкину мошонку, сдвигая ее немного в сторону и присасываясь к нежным паховым складочкам, вылизывая гладкий лобок и, не задумываясь, вобрал в рот возбужденный член, как будто уже делал это тысячу раз, даже не удивляясь тому, что ему безумно нравитсялизать и посасывать гладкую головку, нравится какой его мальчик на вкус, теряя разум от того, как тот стонет и, зная, что это он, Макс, доставляет ему такое наслаждение.
И когда Тёмка, протяжно простонав — "Мааакс", в последний раз выгнулся в судорогах оргазма, парень даже не подумал отстраниться, слизывая и высасывая все без остатка.Заглянув в шоколадные глаза, подернутые дымкой только что испытанного наслаждения, Макс улыбнулся тепло и, поцеловав невесомо в губы, хрипло прошептал:-Спи, маленький, отдыхай, я сейчас вернусь.Макса трясло от возбуждения, неудовлетворенное желание мутным туманом застилало глаза, но он не хотел подталкивать и принуждать мальчика, он боялся напугать его, поэтому думал справиться с возникшей проблемой самостоятельно, и ему необходимо было поскорее уединиться, чтобы избавиться, наконец, от напряжения.-Макс, подожди, — лихорадочно зашептал Тёмочка, вцепившись в его джинсы ослабевшими от пережитого оргазма руками и не отпуская любовника. Расстегнув, застывшему над ним на четвереньках парню, ширинку, он просунул руку, обхватывая тонкими пальчиками возбужденный член, и провел по нему рукой вверх-вниз, с наслаждением чувствуя, какой он большой, шёлковый и горячий.Не в силах отказаться от Тёмкиных прикосновений, Макс навис над ним, упав на один локоть и выгибая дугой позвоночник. Опустив голову, он щекотал упавшими волосами Тёмке щеку и хрипло дышал ему в ухо, толкаясь в теплую, маленькую ладошку.
Волна эмоций накрыла его с головой — ощущение Тёмкиных пальчиков на своем члене, осознание того, что его мальчик САМ захотел этого, что только что он с желанием и страстью отдавался его рукам и губам, подставляясь под поцелуи и прикосновения, что доверяет ему — все это просто выносило Максу мозг, лишая его разума.Громко захрипев, Макс последний раз толкнулся Тёмке в кулак и рухнул на бок, рядом с ним, даже сквозь пелену испытанного наслаждения помня о мальчике и стараясь не придавить его, не причинить боль.Уткнувшись носом Тёмочке в ухо, Макс тяжело дышал, постепенно выравнивая судорожное дыхание. Лишь через пару минут, немного придя в себя, он приоткрыл глаза и увидел, что Тёма сосредоточенно рассматривает свою руку, испачканную в сперме Максаи, время от времени, поднеся ее к лицу, нюхает, а потом, осторожно высунув острый язычок, слизывает маленькими капельками.-Ну, как? – Макс с веселым интересом следил за его действиями.-Приятно, — Тёмка как-то отрешенно улыбнулся, —и пахнет чем-то родным.-Чудо ты мое, — Макс улыбнулся, умиляясь, и, приподнявшись, снял с себя футболку.
Вытерев Тёмке руку, он зашвырнул испачканную футболку под кровать и, притянув мальчишку под бок, крепко обнял его и тут же уснул.А Тёмочке не спалось, прижимаясь к Максу, чувствуя его крепкие объятия, он все вспоминал, как сильные руки нежно скользили по его телу, лаская и осторожно трогая. А когда Макс прикоснулся к его члену, Тёмка просто не смог справиться с собой, он испытал такое, ни с чем не сравнимое чувство наслаждения и восторга, что его выгнуло до хруста в позвоночнике. И Тёмка, плавясь и тая от этих прикосновений, думал, что лучше уже и быть не может, но стоило Максу, приспустив Тёмке белье, припасть горячими губами к его паху, Тёма просто потерял голову и уже ничего не соображая, толкался Максу в рот, судорожно сжимая руками простыню и тихо постанывая от наслаждения.
У Тёмки был опыт минета, но он не имел ничего общего с произошедшим сегодня. Тот, первый, сделанный очень умело, доставил Тёмке огромное удовольствие, но то, что творил Макс, не могло сравниться ни с чем… Пусть это было немного неуклюже и неловко, но это был ЕГО Макс, это был самый близкий ему человек, человек, сумевший растопить лед, острой иглой засевший у Тёмки в сердце, человек, которому Тёма теперь доверял, как никому другому, человек, которого Тёмка любил…И, еле приходя в себя от крышесносного оргазма, мальчик больше всего на свете хотел доставить ответное наслаждение, поделиться хоть крупицей того, что испытал сам.
Но он даже предположить не мог, что это так приятно – прикасаться к другому человеку, желать сделать ему приятное и видеть, что у тебя это получается. Держа Макса в руках, лаская его, Тёмка, не меньше чем от своего оргазма, дурел от вида губ, приоткрытых в экстазе, хриплого дыхание над ухом, ощущения горячего и твердого члена в своей руке, от того, что может доставить удовольствие любимому человеку…Проснувшись среди ночи, Макс увидел, что Тёмка не спит. Облокотившись на соседнюю подушку и поджав тонкие ноги, он сосредоточенно что-то чиркал на листочке бумаги.-Почему ты не спишь? – хриплым со сна голосом прошептал Макс.Тёмка поднял от листочка голову и ласково улыбнулся ему.-Когда я сильно взволнован чем-то, будь это хорошее или плохое, я не могусразу уснуть, и тогда я всегда рисую, это успокаивает меня. Рука сама скользит по листу, и я иногда даже не знаю, что получится в результате.Макс, понимающе кивнув, обнял Тёмку поперек живота и, уткнувшись носом ему в бок, опять провалился в сон.