Любимое блеяние (1/1)
Вэра стоял на краю обрыва и уныло пялился на солнце, едва только приподнявшееся из-за горизонта. Летний зной ещё не так сильно ебашил по мозгам, однако хач проснулся с раннего утра вовсе не из-за жары. Конфа мирно дрыхла в палатках, распространяя по прибрежной зоне аромат перегара и грязных носков, распугавший всю рыбу в радиусе десяти километров от места дислокации. Вэра вглядывался вдаль, явно ожидая чего-то особенного.Всё дело в том, что несколькими неделями раньше хач побывал в небольшом чеченском городке и впервые влюбился. Невеста его была вряд ли выше полуметра, передвигалась сугубо на четырех лапах, да и невестой её назвать было сложно. Скорее это был настоящий жених: баран по кличке Арго, привезенный, как Вэра выяснил позже, из Греции. За большие деньги он уговорил местного пастуха перевезти возлюбленного через границу, и тот, после двух бутылок "Черного рыцаря" и поллитрушки "Крепкого орешка" всё-таки согласился.
Любимую должен был доставить местный пастух, однако он наотрез отказался перевозить барана в далекую Одессу. Рандеву было назначено возле небольшого села Красненькое, что на Южном Буге. После недолгих уговоров конфа согласилась поехать именно на то место, которое и нужно было Вэре. Правда, для этого понадобилось напоить Рофлбота до потери пульса и сделать вид, будто бы идея поехать к злополучному Красненькому, принадлежала именно ему.
Когда хач окончательно уверился в том, что пастух попросту наебал его, взяв остатки "Крепкого орешка" и пять открыток с картинами Шагала, вдали показалось стадо. Знакомое блеяние Вэра услышал ещё в момент, когда пастух только сгонял баранов на дорогу, а сердце сладко защемило: среди сотен голосов он безошибочно определил тот единственный, который однажды подарил ему надежду и желание жить.Снежно-белая шерстка животных напоминала огромную воздушную реку, будто бы сделанную из сахарной ваты. Намного лучше той илистой бурды, которую наивные раки приняли за охуительный водоем, и плескались там весь день напролет. Вэра едва смог преодолеть желание ринуться на встречу возлюбленному: слишком громкий хачиный топот мог бы перебудить весь лагерь, и тогда шуток на тему его невесты не избежать. Впрочем, за себя Вэра совершенно не опасался, а вот внутреннее состояние барана, накануне перенесшего долгий переезд, внушало серьезное беспокойство.
- Ты прнс? - Сразу же спросил пастух, безошибочно узнав "заказчика".
- Как договаривались. - Вэра извлек из загашника бутылку "Темного рыцаря" и пачку баклофена, внутренне проклиная меркантильных пастухов, создающих так много препятствий для столь долгожданного воссоединения. Пастух придирчиво оглядел принесенное и, кажется, остался доволен. Деньги за перегон были пересланы ему заранее вместе с Арго, который, по мнению Вэры, нуждался в особом уходе, если вы понимаете о чем я.
- Забирай. Показать который? - Хач только отрицательно мотнул головой и сразу же направился в гущу стада, откуда уже несколько минут доносилось знакомое блеяние. Не то, чтобы оно сильно отличалось от остальных сладких звуков, раздававшихся отовсюду, но всё-таки в нем было что-то такое, от чего Вэра сходил с ума.
- Когда ты вернешься? - Самое неприятное заключалось в том, что встреча, которая уже состоялась, должна закончиться всего через каких-то полчаса-час. Вэра просто не мог забрать баран сейчас, ведь это неизменно вызвало бы бурю ненужных вопросов. - Я скоро приеду за ним, когда утрясу некоторые вопросы. - Под "некоторыми вопросами" подразумевался серьезный разговор с семьей, которая, несмотря на беспрекословное следование Корану, всё-таки не очень одобряла такие наклонности старшего сына. Ведь кто-то должен продолжать род, а они как раз подобрали ему самую обычную невесту. Но это уже совсем другая история...
- Как закончится, так и вернусь. - Пастух показал глазами на бутылку и Вэра понял, что примерно через сорок минут он уже будет здесь. Не растерял бы баранов по дороге, алкоголик ебаный. Он ушел, напоследок сально подмигнув хачу, от чего тот скорчил такую мину, будто бы на него наблевала Тома.
Оставшись наедине с возлюбленным, Вэра первую минуту просто наслаждался тем, как баран выглядит. Гладкая волнистая шерстка спадала красивыми полукружьями: не слишком низко, но и не коротко. В общем, в самый раз. Она была чуть сероватой, выгодно отличая Арго на фоне остальных баранов, бывших либо белыми, либо имевших весьма экстремальный для консервативного хачиного вкуса, оттенок. Очаровательные загнутые рога, кажется, стали ещё мощнее, а горизонтальные зрачки животного, как показалось хачу, смотрели с самой настоящей любовью.
- Вот мы снова и встретились. - Тихо и нежно, чтобы не испугать невесту, прошептал Вэра. Баран только заблеял в ответ, распаляя невыносимое желание, но рискуя попросту разорвать тяжелый беспокойный сон, повисший в лагере. Хач мгновенно принял решение и, слегка приобняв любимого, повел его вниз к реке, где камни и густые заросли ебаного днища могли скрыть их от глаз случайных любопытствующих и проснувшегося рачья.
Баран повиновался беспрекословно, а Вэра в очередной раз убедился, что сделал правильный выбор. Коран говорил, что самая лучшая невеста - та, которая проявляет покорность. Это раньше он искал барана, отличавшегося упрямым нравом, но те времена давно минули. Теперь его интересовало только беспрекословное подчинение, узость тайной пещерки и, пожалуй, степень волнистости шерстки.
Когда баран, наконец, спустился к реке, Вэра уже едва мог сдерживаться. Он быстро приспустил шорты и, шепнув на ушко животному несколько ласковых слов, смочил слюной его анальное отверстие. Баран только томно заблеял, когда Вэра резко вошел в него, сильно вцепившись в мощные рога животного. От каждой новой фрикции и хач, и его возлюбленная испытывали столько удовольствия, что едва не вознеслись на небеса к самому Аллаху, который наверняка благословил бы их на вечную любовь. Пожалуй, в этот момент Вэра мечтал лишь о том, чтобы умереть с любимым в один день, и отправиться вместе туда, где их ждет вечное блаженство. И не нужно ему никаких тридцати девственниц, если баран рядом.
Хач едва сдерживал стон, грозившийся вырваться из груди в те моменты, когда член слишком сильно терся об узкие, слегка ребристые, стеночки анального отверстия. Баран обессиленно блеял и едва не заваливался на грязную днищенскую землю, однако Вэра, приобретший просто лошадиную силу, аккуратно поддерживал любимого за рога. Через несколько минут всё было кончено, а потоки спермы, оросившие влажные стенки пещерки удовольствия, начали вытекать наружу, перемешанные с остатками бараньего пищеварения.
Вэра быстро сполоснул хуец в речной воде и сразу же вернулся к возлюбленному. Тот смотрел на него глазами, наполненными удовольствием и обожанием. Сердце хача, вынужденного вот-вот расстаться с бараном, в который раз за этот день поддалось сильнейшей атаке. Ещё немного и он обязательно решится на то, чтобы обнародовать свои отношения с невестой. И плевать на то, что конфа его неправильно поймет.
- Эй, дорогой, оставлять будешь? - Пастух, только что подошедший к обрыву, безразлично смотрел на растерянного хача. Тому предстояло принять важнейшее решение слишком быстро. К такому повороту событий Вэра был не готов, однако тянуть время просто бессмысленно. Более того, у него просто не было возможности перевезти барана с должным комфортом, а транспортировку "на скорую руку" Аллах бы не одобрил.
Вэра только кивнул, помогая возлюбленному преодолеть относительно крутой склон. В последний момент баран обернулся и, как показалось хачу, грустно подмигнул своим янтарным глазом. Скупая слеза окропила заросли на лице Вэры, когда любимый медленно побрел вместе с остальным стадом. Сейчас ему показалось, будто бы Арго навсегда уйдет в рассвет, рискую никогда не вернуться.
Когда первое наваждение прошло, хач снова смог мыслить рационально. Он уныло побрел к лагерю, где уже слышались первые шевеления в палатках. Рачье выбиралось из духовки, именуемой палаткой, будто опасаясь и в самом деле превратиться в закуску к пиву. Кто-то поприветствовал Вэру, высунувшись из "укрытия", однако мысли хача были далеко. Где-то там, за рассветом, куда только что отправилось белое, как сахарная вата, и прекрасное, как миллион девственниц, стадо баранов.