20 (1/1)

В животном облике думается совсем не так, как в человеческом. Тибальт не взялся бы описать разницу. Но что бывают моменты для того облика и для другого — это ему говорил ещё его отец. И сейчас время кота заканчивалось, наступало время линейной логики и человеческих решений.Большой чёрный зверь у камина пошевелился на своём матрасе, зевнул во всю пасть, поднялся, потянувшись сперва передними лапами, потом — задними. Подошёл к играющему на арфе хозяину дома, понаблюдал, как танцуют по струнам пальцы. Дёрнул хвостом. Музыки в этом облике он не понимал, хотя она не раздражала.Пошевелил носом и пошёл к лестнице на второй этаж. Нашёл по запаху комнату Меркуцио, прислушался. Судя по ровному дыханию, Скалигер ещё спал. Тибальт фыркнул, сосредоточился и шагнул в облик человека. Его любимая чёрная шёлковая сорочка на груди и спине висела заскорузлыми от крови клочьями. Какого дьявола, кто додумался стрелять в хранителей?Моро занял ближайшую ванную комнату почти на час. Спустился вниз уже в накинутом поверх штанов халате, чистый и голодный. — Добрый вечер. Тот большой кот — это я.— Я знаю, — улыбнулся Грен и встал. — Эмоциональный фон одинаковой окраски. Тона отличаются, а общий цвет — нет. Через черный ход в дом вернулась Туу-Тикки. Руки и ноги у нее были в грязи — поливала цветы. Грен любил смотреть, как она делает это в темноте — босиком шагает по теплой земле в темноте, со шлангом в руках, и разговаривает с растениями, а над ее головой, чуть впереди, дух несет керосиновые фонари. Сама Туу-Тикки поливала только цветущие растения и кусты, фруктовый сад поливали духи, но с фруктовыми деревьями она тоже разговаривала. — Персики почти созрели, — сказала она. — Завтра буду собирать самые первые. Привет. Ты — кот. Был котом. — Да, это я, — Тибальт коротко поклонился. — Птица ещё спит.Туу-Тикки потянулась и ушла в кошачью ванную, чтобы вымыться. — Я плохо помню, что произошло, — признался Моро. — Как мы сюда попали? Что это за место? А, и здесь ведь кормят?— Вы просто оказались у нас во дворе, раненные, — объяснил Грен. — Мы с Туу-Тикки оказали вам первую помощь. Это дом-у-дороги, созданный, чтобы в нем можно было умирать и возрождаться. Под рукой Первого Дома Хаоса. Будем ждать птицу, чтобы поужинать?— Вот как... Я бы сейчас поел. У вас тут можно сунуть нос в холодильник без участия хозяев? Никогда раньше не открывал проход через чужое зеркало. Я знаю только часть координат нашего мира, у нас особо вовне не ходят.— Да, пожалуйста, — кивнул Грен. — Чай, кофе, вино? — он проводил Тибальта на кухню. — Я умею открывать проход, а вы знаете, куда его открывать. Должно получиться.— Воду, — Моро оглядел кухню. — У вас техногенный мир? Магический дом в техногенном мире? Странный эффект получается.— Какой есть, — Грен достал из холодильника кувшин с водой, снял с крепления бокал и поставил перед Тибальтом. — Холодильник в вашем распоряжении, — улыбнулся он. — Мир техногенный, да, но магия в нем все же есть. А дом магический, но технологических артефактов в нем хватает. Холодильник, например. — По холодильнику я и понял, — улыбнулся Моро, — и ещё кофеварка. Благодарю. Дальше я сам.Грен кивнул и вышел. Нашел в ванной Туу-Тикки, которая скинула грязную одежду и обнаружила, что не взяла чистую. Закутал ее в большое махровое зеленое полотенце и унес наверх, в ее спальню. Там поставил на пол у гардероба, сел в кресло и сказал:— Сегодня ночью попробую открыть зеркало для наших гостей. Они торопятся.— Я уже поняла, — Туу-Тикки натянула темно-зеленое с белой отделкой платье и принялась перебирать белье. Выбрала простые трусики и надела их. Грен завороженно смотрел, как маленький голубой клочок ткани скользит по ногам и скрывается под подолом. — Все бегом, наскоком. Таких стремительных гостей у нас еще не было.— И так стремительно выздоравливающих. — Может, дело в том, что они оборотни? Ты голодный?— Я бы выпил чаю. А ты?— А я хочу креветок. Это быстро. Будешь креветок?— За компанию с тобой — обязательно. Тибальт вытащил из холодильника копчёное мясо, пару сырых яиц, порылся в морозилке, ничего интересного для себя там не нашёл. Понюхал масло и хлеб, взял то и другое. Налил себе ещё воды и сел есть. Ситуация ему не нравилась. Не этот дом, дом и его хозяева были интересны, семей сидхе он прежде не встречал.То, что он не помнил с точностью произошедшего в Вероне, было нормально, смерть и критические ранения редко откладываются в памяти. И вся ситуация явно заняла меньше двадцами минут. Это был чей-то экспромт? Подготовленная акция? В Вероне традиционно использовали огнестрельное оружие только на охоте на крупного зверя.Моро досадливо поморщился. Он был котом в момент нападения? Перекинулся, чтобы затянуть раны? Если был котом, то... Ну и что тогда? Ничего. Слишком много неизвестных, чтобы строить предположения. Тибальт вздохнул, отрезал кусок хлеба, намазал маслом. Вот чему его никогда не учили, это как восстанавливать ситуацию, в которой ты убит. Наверное, зря не учили.Туу-Тикки вприпрыжку прискакала на кухню, достала хибати, поставила на поднос, разожгла угли и сунулась в холодильник. Достала контейнер с купленными рано утром на тридцать девятом пирсе тигровыми креветками, очистила их, нанизала на шпажки и выложила на хибати поджариваться. Подумав, накапала на креветок соевым соусом. Еще подумала и добавила несколько капель лайма.— Моро, а тебе приготовить креветок? — спросила она.— Что? А, да, пожалуйста, — кивнул вынырнувший из раздумий Тибальт. — Скажите, когда мы здесь оказались, нас кто-то сопровождал?— Никого, — ответил Грен и набрал воду в чайник. — Только вы двое. Было возмущение пространства, что-то вроде этого. Как разрыв завесы, совсем ненадолго. Больше ничего.Туу-Тикки сложила креветок на тарелку, поставила ее перед Моро и принялась готовить вторую порцию. Тибальт благодарно кивнул, креветки в Вероне были редкостью, а эти ещё пахли океаном.— Похоже, нас сюда выкинул сам Перекрёсток. Я и Меркуцио — мы хранители нашего Перекрёстка, — Моро нахмурился. — Огнестрельное оружие против людей вообще — это уже странно. Против нас — это преступление. А птица был вооружён?— Нет, — покачал головой Грен. — Вы были безоружны, и в вас стреляли. Два выстрела в Меркуцио, в вас? Туу-Тикки?Она перевернула креветок и задумалась.— Было три раны — две в корпус и одна в грудь. Надо проверить на подстилке, пули могли выйти и остаться там. Послушный дух немедленно высыпал на стол три окровавленных сплющенных кусочка свинца.Тибальт осмотрел каждую. Пули были с крупную горошину, без твёрдого сердечника. С остатками какой-то странной нарезки, не слишком глубокой, пули при попадании в тело не раскрылись, как разрывные. Пальцы закололо, и Моро выронил пулю на салфетку.— Они заговоренные, — удивился Тибальт. — Я про такое только читал!Грен провел ладонью над пулями. Ладонь неприятно защипало.— И правда, — задумчиво сказал он. — Но мне не определить, что это за заговор. Кто-то целенаправленно охотился на хранителей?— Похоже на то, — Тибальт поднялся, взял с кухонного стола солонку и засыпал пули на салфетке крупной морской солью. — Но смысл? Это не наследуемая должность.Грен развел руками. Туу-Тикки выложила креветок на тарелки — три себе и пять Грену. — Охотились адресно на вас двоих? — спросила она.— Я не знаю, — Моро побарабанил пальцами по столу. — Угроз или покушений не было. А что произошло непосредственно перед тем, как мы оказались здесь — я не помню. Меркуцио говорил что-нибудь?— Нет, — покачал головой Грен и заварил те гуань инь. Достал чашки, сел за стол, надкусил креветку и зажмурился от удовольствия. Тибальт аккуратно сложил салфетку с пулями и солью.— Это я возьму с собой. А что ваш Перекрёсток? Он старый? Активно используется?Туу-Тикки и Грен переглянулись и синхронно пожали плечами.— Мы живем здесь меньше двух лет, — сказала Туу-Тикки. — Перекресток старше дома, но насколько — я не знаю. И в силу специализации дома, он не особенно активен. Но есть более активные перекрестки на соседних планках веера, там тоже стоят дома-у-дороги, и работают там наши братья и сестры — наши двойники с других планок. Не сидхе, просто люди с примесью крови ши. — Понятно, — кивнул Моро. — Я знаю, что у нас с птицей тоже были двойники, которые убили друг друга. Мы пока воздерживаемся.На этих его словах в кухне появился взлохмаченный со сна Скалигер.— Приветствую. О, котик, ты уже переварил тридцать кило мяса! Вот это обмен веществ! — Меркуцио плюхнулся на свободный стул.— Но порой это бывает сложно, — закончил фразу Тибальт.— Добрая ночь, — улыбнулся Грен. — Как спалось? Как самочувствие?— Чудесно! Это что у вас? Креветки? А ещё есть? — здорового Скалигера всегда было очень много. — Я бы поел и открывал проход. И то вино ещё осталось? — Я пока подожду в гостиной, — Моро поднялся. — Благодарю.— Боги, какой неуживчивый характер, — проворчал Меркуцио.— Креветок больше нет, — с печалью вздохнула Туу-Тикки, — но есть копченый палтус, свежие сардины, ветчина и олений окорок.Грен тем временем достал вино, штопор и бокал.— Прошу, — сказал он. — Я раздавлен, конечно, — Скалигер изобразил, как именно он раздавлен и насколько сильно, — но сардины могут меня спасти! Тибальт устроился перед камином, вырвал волосок и кинул в огонь. Он знал по опыту, что торопить Меркуцио бесполезно.Туу-Тикки раздула угли в хибати. Духи мгновенно вычистили полдюжины сардин, и нанизанные на шпажки рыбки расположились над углями. Несколько капель соевого соуса попало на угли, и по кухне поплыл аромат. — Пули, которыми в вас стреляли, заговорены, — сообщил Грен. — Где та, ваша?— Заговорены? — удивился Скалигер. — В комнате, на тумбочке. Хотите прочитать заговор?— Я не умею, — Грен покачал головой. — Просто ставлю в известность.— Отлично, ещё и заговорённые пули, — Меркуцио взъерошил и без того стоящие дыбом рыжие волосы. — Тибальт! Вернись ко мне! Моро в гостиной поморщился, услышав вопль. Поднялся, запахнул халат. Прошёл на кухню, остановился у стола.— Скалигер?— Послушай, тут столько всего случилось, а ты отсиживаешься от меня черт знает где, — обиженно заявил Меркуцио. — И ещё и креветки сожрал! Я раздавлен, что б ты знал.— Я знаю, — кивнул Тибальт, — и что с того? — Ну, прояви участие, я не знаю. Изобрази хотя бы. Моро сделал шаг в сторону, остановился за спиной Скалигера и положил руки ему на плечи. Меркуцио вздрогнул от неожиданности. Обычно Тибальт не шёл на физический контакт.— Скалигер, — Моро наклонился почти к его уху, — я проявляю к тебе участие. Лопай быстрее.— Фи! Как ты выражаешься? — Меркуцио чуть отстранился и искоса посмотрел на Тибальта.— Будь любезен, пожалуйста, ешь быстрее, — Тибальт сжал пальцы и встряхнул Меркуцио за плечи. — Ты раздавлен, я нервничаю. Нам надо вернуться домой.Грен и Туу-Тикки переглянулись с мягкими улыбками. — Вот сейчас мне дадут сардинок, — невинно улыбнулся Скалигер, — и мы с нашим хозяином пойдём открывать проход. Сядь. Меня в самом деле напрягает твоё отсутствие.Моро вздохнул, занял свободный стул. Меркуцио открыл было рот, но поймал его взгляд и смолчал.Туу-Тикки выложила рыбок на тарелку и поставила ее перел гостем.— Приятного аппетита.— Благодарю, прекрасная синьора! — Скалигер вооружился ножом и вилкой и набросился на еду. Красное вино к сардинкам не очень-то подходило, но Тибальт не стал это комментировать, а самого Меркуцио такие тонкости мало волновали.Грен чувствовал и беспокойство Моро, и тревогу Скалигера, которую тот скрывал за болтовней. Сам он терпеливо ждал.— Вам бы одеться, — заметила Туу-Тикки. — Халат — неподходящая одежда для возможных неприятностей. В гостевых комнатах в шкафах найдется что-нибудь подходящее.— Нам бы и оружие не помешало, — мрачно сказал Тибальт. — Но оружием у вас тут не пахнет.— Увы, — подтвердил Грен. — Оружия у нас нет.— Обойдёмся, — отмахнулся Скалигер. — Во дворце дяди полно оружия. Может наши сами уже отбились, и там всё уже хорошо.— Сомневаюсь, — Моро задумчиво посмотрел на столовый нож, которым орудовал Меркуцио. — Если только Даль Капелло всё-таки объединились с Монтиколи.— Это был бы подарок судьбы, — Скалигер закончил с сардинками и отодвинул тарелку. — Благодарю, это было восхитительно. Хотел бы я побывать в вашем доме при более благоприятных обстоятельствах.— Я оденусь и спущусь, — Тибальт поднялся и вышел из кухни.— Иногда котик бывает более контактен, — объяснил Меркуцио, допил последний глоток вина и тоже поднялся. — Я тоже сейчас вернусь.Когда они вернулись в гостиную — в одинаковых белых футболках без принтов и ?родных? штанах и обуви, Грен сообщил:— Если проход удастся открыть, вы сможете снова прийти сюда зеркалом. Вы готовы? Если да, то приступим.— Мы готовы, — заверил Меркуцио. — Что нужно делать? Тибальт просто молча кивнул.— Идемте к зеркалу, — сказал Грен. — Представьте место, в которое вы хотите прийти. Устремитесь к нему всем сердцем. Когда зеркало покажет его, идите.Он положил левую ладонь на стекло, правую — на плечо Моро и добавил:— Будет лучше, если вы станете касаться друг друга. И представите одно и то же место. — Ты хорошо помнишь, что там? — спросил Меркуцио.— Мраморная стена, римская скамья с бархатным сиденьем, над ней — штандарт с гербом Скалигеров. Две лампы справа и слева от штандарта.— Ну и паж, по идее.— По идее, — Тибальт взял Скалигера за плечо. — Но его может не быть, так что опустим эту деталь.— Принято, — Меркуцио расслабился, глубоко вздохнул и закрыл глаза.Грен чувствовал, как их тревога и напряжение развеиваются, уступая сосредоточенности. Каковы бы ни были их личные отношения, работать вместе эти двое действительно умели.По зеркалу пробежала рябь, в глубине быстро промелькнуло что-то, и вместо отражения гостиной появился едва освещённый зал. На скамье под штандартом в напряжённой позе сидел мальчишка лет двенадцати с длинной рапирой на коленях. Затейливый эфес и оплетка рукояти отсверкивали золотом.Зеркало снова пошло рябью, потом разгладилось, и Грен скомандовал:— Пора. Удачи вам!— Спасибо! — успел крикнуть Скалигер, пока Моро тащил его за собой.Зеркало на миг показало их спины и тут же снова отразило гостиную и оседающего на пол Грена. Он уперся ладонями в пол и повесил голову. Туу-Тикки, наблюдавшая за переходом от левой лестницы, быстро подошла к нему, села рядом и обняла.— Устал?— Чудовищно, — тихо сказал Грен. — Будто из меня половину крови выкачали. Может, я и перестарался, конечно... Зато теперь я точно знаю, что умею открывать проходы в незнакомые места. — Что, безусловно, хорошо, — сказала она, отводя волосы с его лица, чтобы поцеловать в щеку, — но давай ты хотя бы до дивана доползешь.