Дуэль (1/1)
Замок остаётся за спиной. Его камни, тускло подсвеченные лучами трёх лун, мрачно сереют на фоне иссиня-чёрного ллаэльского неба. Морозного неба, увитого нитями незнакомых созвездий.Снег, укрывающий поле, почти не скрипит под ногами. А может, хруста не слышно за слишком громкими мыслями. Риманн не знает, но продолжает путь. Кольчуга мягко блестит, а меч, рукоять которого уже нагрета ладонью, кажется как никогда лёгким.Маннелиг слабо улыбается и немного прикрывает глаза."Этой ночью я обрету либо свою смерть, либо спасение. Никто не останется сегодня без подарка, ибо в эти дни, дни перед Новым годом, все ждут чудес, а чудеса являются и поворачивают судьбы вспять".Рыцарь тихо вздыхает. Сжимает меч крепче. Поднимает тёмно-зелёный упрямый взгляд и продолжает двигаться вперёд."Какие странные, однако, мысли перед подобной встречей..."Наставник ждёт. Фредрик Фестер, некогда экземплар-бастион, а ныне - инструктор в ордене, стоит посреди заснеженного поля. Стоит немного наклонившись вбок, перенеся вес на здоровую ногу.Риманн подходит вплотную. Подходит и чувствует на себе внимательный взгляд старого воина. Ей сейчас больше всего хочется броситься к нему на шею, как к старому другу. Как она скучала - по нему самому, по родине, по тренировкам и друзьям, даже по колючему солнцу пустыни и раскалённому песку! Но кто знает, как будет воспринят такой поступок.Рыцарь сдерживается. Если будет на то воля Создателя, они ещё поболтают в более спокойной обстановке. Сейчас не время.Фестер заговаривает, и низкий, чуть резкий голос, кажется, возвращает девушку в далёкое прошлое. Впрочем, из воспоминаний её тут же вырывают сказанные на сулийском наречии слова, врезающиеся, кажется, в сам разум.- Твой побег многие сочли признанием вины, Риманн. И тем не менее, нашлись люди, настоявшие на дальнейшем расследовании. Они выяснили, что ты и правда невиновна.Сердце рыцаря замирает. Маннелиг не находит в себе сил ответить наставнику. Но на смуглом лице мелькает надежда.- Лейтнера убил тот, кто рассчитывал, что подумают на тебя."Боюсь, что мне это известно лучше вашего", - невесело усмехается девушка.- Скажи мне, Риманн. Скажи честно. Считаешь ли после суда и побега, после всех своих скитаний, что ты достойна воевать как экземплар? Не погас ли огонь в твоём сердце?- Огонь, дарованный Менотом, горит во всяком, кто идёт в бой во имя Его, - негромко отвечает Маннелиг.Ледяную тишину медленно разрывает звон клинка, который едва заметно выскальзывает из ножен Фредрика Фестера. Риманн инстинктивно хватается за рукоять своего оружия.- Так докажи! - бастион встаёт в боевую стойку. Девушка одним ловким движением выхватывает меч и готовится отбиваться.Первый удар наносит наставник. Кольчуга громко звенит, а в левом плече разгорается резкая боль. Маннелиг кое-как уходит в сторону, изо всех сил стараясь удержать меч. Старший рыцарь сильнее и опытнее, и никогда ещё она не могла достать его даже кончиком меча. Даже на тренировках никто не мог одержать над ним верх.Внезапно голос Фестера раздаётся снова:- Нет бога кроме Менота!- ...и нет слова, кроме слова Творца!Фестер делает шаг назад. Риманн, воспользовавшись моментом, бросается на него, но меч лишь отскакивает от сияющей бело-золотой брони воина. Наставник бьёт в ответ, и его оружие снова достигает цели.- Нет труда, который нельзя совершить во имя Создателя...- ...как нет и боли, которую нельзя выдержать во имя Менота!Маннелиг готова спорить, что по лицу воина пробегает тень довольной ухмылки. Девушка снова атакует, но бастион отталкивает её на несколько метров назад. Его удар заставляет ученицу проехаться по мёрзлой земле, вспахивая снег ботинками и поднимая фонтаны мелких кристалликов льда, но каким-то чудом она остаётся на ногах. Фестер подходит ближе, и его слова, кажется, звучат несколько теплее:- Нет страха, который нельзя преодолеть с верой в Менота.Риманн перехватывает верный меч поудобнее, несколько пригибаясь к земле и готовясь продолжать бой. Её взгляд, ставший ещё упрямее и решительнее от жгучей боли, встречается со взором наставника, внимательным и твёрдым.- И нет конца, - тихо, но чётко произносит воительница, - ибо для всякого из нас есть место в граде Создателя.Кончик меча Фестера слегка касается шеи Риманн. Рыцари замирают на месте. Доспехи экземпларов будто бы светятся в окружающей темноте, поэтому Риманн начинает казаться, что посреди снежной равнины, в самой этой ночи есть только они двое - старый мудрый учитель и она сама, его воспитанница, нить чьей судьбы сейчас держит в руках бастион - да Сам Создатель, обративший на краткое мгновение взор на них.- Ты сражаешься отдельно от ордена, больше не служа Церкви, Риманн, - тихо говорит Фестер. - Ты хотела бы продолжать свою битву?Девушка медленно кивает, не сводя взгляда с учителя.- Как пожелает Менот.- А каковы твои цели?- Нести слово Создателя, - негромко отвечает воительница, слегка помедлив. - Сражаться, защищая людей и нашу веру.- Хм, что же, - вздыхает старый воин. Он продолжает держать меч у самой шеи ученицы, но уже явно без намерения её ударить. - Я так и не знаю, хороший из тебя получился экземплар или плохой...Он выдерживает паузу. Маннелиг чувствует, как в груди что-то медленно сжимается. Чувствует, как лёгкий ветер колышет чуть волнистые волосы, мягко касается покрасневших щёк, как растворяется в холодном воздухе - так же внезапно, как появился.- ...но я точно знаю одно.Лицо экземплара каменно-непроницаемое, как и всегда, но Риманн видит, как черты его смягчаются. И старается унять участившееся сердцебиение, стук которого, наверно, слышен и наставнику тоже.- Тебе найдётся место в ордене Стены.Клинок возвращается в ножны, звонко лязгнув на прощание. Фредрик Фестер резко разворачивается и неторопливо удаляется. Шаг его неровен из-за старой травмы. Риманн больно смотреть на хромоту наставника, но эта боль, от которой девушка почти отвыкла за все эти годы, заглушается чем-то тёплым и невероятно светлым, согревающим изнутри.Маннелиг улыбается. Ей хочется громко рассмеяться от облегчения и радости. На щеках медленно застывают тёплые слёзы счастья.- Спасибо, господин наставник!Звонкий крик разносится в неподвижном воздухе. Риманн уверена: Фестер слышит. Слышит и, возможно, криво усмехается, слегка кивнув, а может, устало закатывает глаза, а быть может, печально опускает голову, глубоко задумавшись.Старинные часы на замковый башне бьют полночь.С наступлением последнего дня года с бархатно-синего небосвода срывается в таинственную темноту звезда, унося с собой чьё-то заветное желание.