Раджек/Сейра. Тень (1/1)
Феерическая упоротость на пару с Givsen порой дарит интересное вдохновение.
Так что все тапки ей )Черный – их цвет жизни. Белый – смерти. А тёмный пурпур – цвет праздника.Сейра в сотый раз скользит взглядом по разряженной толпе вокруг, мимоходом разглаживая несуществующие складки на фиалковом платье. Тихая музыка льётся в уши, ненавязчиво и мягко, но сегодня ей как никогда хочется тишины и покоя. Жаль, что этикет не позволяет уйти с приёма так рано – Розария точно заметит и… не то чтобы сильно обидится, но всё равно будет неприятно. С другой стороны, слышать, как прекрасно и элегантно она сегодня выглядит, как невероятно сильна и мудра для столь юной главы клана на пятнадцатый раз надоедает хуже некуда.
Завидев среди гостей знакомую светловолосую голову – чересчур выпрямленная осанка, холодно-отстранённый взгляд, выискивающий кого-то, - Сейра торопливо ныряет за тяжелую портьеру, которая занавешивает закрытые балконные двери.
Раэля с его упорным нежеланием оставить её в покое сейчас хочется видеть меньше всего.Лёгкий сквозняк обдувает лодыжки, снаружи кружится невесомый снегопад, и за бархатной тканью так хорошо и спокойно, что ей хочется остаться здесь до самого конца праздника.Она со вздохом шагает в сумрак и едва не подпрыгивает, внезапно натыкаясь плечом на кого-то. Когда зрение моментально фокусируется на лице человека перед ней, Сейра долю секунды искренне недоумевает, как вообще могла не заметить его присутствие – с её-то восприятием! А потом успокаивается.Уж кто-то, а глава клана Кертье лучше всех ноблесс умеет скрывать свою ауру.Растерявшийся поначалу Раджек лишь чуть качает головой в ответ на её молчаливый извиняющийся полупоклон, и Сейра внезапно замечает, насколько усталым, почти измотанным он выглядит – видимо, та миссия по проникновению в штаб Союза прошла не столь легко, как надеялась Лорд. Ей хочется заговорить с ним, спросить, всё ли в порядке, но молчание между ними внезапно обрастает каким-то новым смыслом, настолько важным, что нарушить его – это всё равно что совершить святотатство.Вместо этого она делает шаг вперёд.Невероятно медленно, словно воздух вокруг них стал густым и тяжёлым, Сейра тянет руки к его лицу. Почти не прикасаясь к коже, чуть отводит в сторону прядь русых волос и замирает пальцами возле края маски. Раджек каменеет, целиком превращается в натянутую дрожащую тетиву, но не отводит взгляда. Он просто не может сейчас этого сделать – слишком неожиданно Сейра победила его в его же многолетней тайной любимой игре.
Ноблесс не нужно много слов, чтобы передать самую суть вопроса. Возможно, через пару тысяч лет, если их раса выживет, то вообще перестанет пользоваться речью – всё заменит телепатия, интуитивное восприятие и… взгляды.
У того, кто закрывается от мира извечной маской на лице, взгляд всегда спокойный, пронзительный и острый. Сколько уже раз Сейра ловила его на себе – неизмеримо осторожный, ласкающий, подобный лёгкой тени в яркий полдень. В этой тени, прячущей в себе затаённую, обращенную только к ней улыбку – весь Раджек.Она осторожно сгибает тонкие пальцы, подцепляя кончиками ногтей края плотной, эластичной ткани – и тянет её вниз, линия за линией обнажая белую, будто выточенную неизвестным мастером кожу. Дыхание сбивается, нервно трепещет в горле, в груди, вибрирует по всему телу тончайшими иголками.Когда ткань плавно соскальзывает с подбородка на шею, Раджеку кажется, что на него набросили невидимую удавку. Или, может, это просто она стоит слишком близко. Просто она проникает гораздо глубже, чем под маску – льётся прикосновением пальцев под кожу, впитывается в кровь, оседая где-то возле сердца. Горло начинает жечь от одного только осознания того, что по его лицу сейчас скользят руки той, которую он столько раз ласкал взглядом, изучая каждый изгиб лица и тела... Это его единственная поблажка самому себе, тщательно хранимый секрет, спрятанный под годами отстранённости и невероятного самоконтроля.
Опустив маску, Сейра осторожно и жадно касается напряженных скул, острого подбородка, обводит кончиками пальцев едва вздрогнувшие твёрдые губы – как слепой, впервые прикоснувшийся к чуду. Точно так же, как раньше она изучала его глазами, обмениваясь даже не эмоциями и мыслями через редкие взгляды, а чем-то более глубоким, на уровне душ – так сейчас она изучает его лицо, впервые открытое перед кем-то ещё. Это кажется даже ярче и могущественней, чем сила духовного оружия. Обжигающей, чем солнце…Приближая своё лицо к нему, она чувствует, словно ныряет в водоворот или проскальзывает через узкую горловину песочных часов – воздух вокруг них рябит и почти осязаемо обжигает кожу, когда Сейра прикасается губами к его губам.И мирвзрывается тихой музыкой и говором гостей в соседнем зале, ощущением бархата и стали на языке, а в груди ноет и болит – слишком много забрало и ещё больше дало ей это прикосновение.Размыкая губы, Раджек еле слышно судорожно глотает воздух, как новорождённый, делающий свой первый вдох. В ушах перестаёт звенеть только когда он осознает, что окаменевшие руки крепко сжимают плавный изгиб её спины, путаются пальцами в шелковистом водопаде волос. Белое на пурпуре смотрится невероятно красиво.Раджек моментально опускается на колено и, обхватив узкие изящные ладошки, осторожно прикасается губами к тёплой коже, ощущая, как звенит под запястьем её пульс.И ещё он чувствует, что Сейра сейчас улыбается.