Часть 1 (1/1)

?I look into the mirror and the wall is still blackA stranger turns up with the blame on his backWith the bleeding wrists and a crucified 'tatHe goes to sleep and never wakes up again? На стене висело большое, в полный рост, зеркало. В нём отражалась комната, по виду напоминающая комнату художника в период творческого ?удара?. Стены были завешаны всевозможными плакатами, рисунками и картинами, последовательность которых не подчинялась никакой логике. В углу стол с компьютером, рядом синтезатор, на котором покоился микрофон, рядом с синтезатором пылилась гитара. Исписанные и чистые листочки по всему полу, около стола переполненная корзина для бумаг. Напротив слегка потрёпанного жизнью дивана примостился низенький журнальный столик с одиноко стоящим на нём ноутбуком. Ну, почти одиноко – столик тоже был завален эскизами и готовыми артами. А ещё на нём сиротливо ютились несколько серебристо-синих баночек из-под энергетического напитка. Комната была погружена в полумрак. На Рим уже опустились сумерки, сквозь полупрозрачные занавески проникал отсвет городских огней и свет полной луны. Пара изумрудно-зелёных глаз пристально всматривалась в зеркальный прямоугольник. Перед зеркалом сидел большой чёрный кот, от внимания которого ничто не могло ускользнуть. Он даже ухом не повёл, когда в комнату вошёл хозяин. Хозяин – довольно красивый итальянец лет двадцати с чем-то на вид. Длинные, совершенно чёрные, как крыло ворона, волосы забраны в небрежный хвост. Тонкие черты лица. Ярко выраженные скулы. Аккуратное колечко пирсинга немного поблёскивало в нижней губе. Взгляд чуть раскосых зелёных глаз был истинно хищным, затягивающим своей глубиной. На итальянце надеты только узкие чёрные джинсы. Обнажённый торс в полумраке комнаты казался по-женски изящным. Но эта изящность его ничуть не портила, скорее наоборот. В тишине комнаты чиркнула зажигалка и через мгновение в тонких пальцах, украшенных массивными кольцами, задымилась сигарета. Он устало опустился на диван, откидываясь на спинку. Только внимание кота сейчас было направлено не на него. Того, на кого он смотрел, нельзя было назвать человеком. Он был отражением человека, сидящего в комнате. А само животное в этом зазеркалье было лишь серой тенью, постоянно меняющей свою форму. Стражником между миром живых и миром мёртвых. Отражению такое внимание совсем не нравилось. Оно не было обычным в привычном понимании этого слова. Отражение, научившееся мыслить самостоятельно, хотеть чего-то, задаваться вопросами. Отражение, которое не только преданно следовало за своим хозяином, копировало все его движения и мимику, но и жило своей собственной жизнью. О таком в мире теней ещё не слышали. За такое его, по сути, ждала участь куда хуже смерти. Но страшно ему не было. Страх – это слишком человеческое чувство. - Оникс, на что ты там уставился? Иди сюда, - позвал итальянец, отвлекаясь от своего ноутбука. Чёрный кот, ещё раз бросив взгляд на зеркало, развернулся и вальяжной походкой проследовал в сторону дивана. Устроившись рядом с человеком, тихо замурлыкал, щуря изумрудные глаза. Грейс Холд, – так звали хозяина комнаты, – закрыл глаза, выдыхая в потолок облачко сизого дыма. Лёгкие занавески на окнах чуть раскачивались от ветра. На экране ноутбука, стоящем перед ним на журнальном столике, мигало окно сообщений. Пробежавшись глазами по тексту, итальянец попрощался с собеседником и закрыл крышку своей техники. Сообщение от Виктора о предстоящих совсем скоро концертах нагнало на парня тоску. Как будто оно того стоит – так себя выжимать. Он совсем недавно вернулся домой. Как обычно, сильно раздражённым и уставшим. Тональный крем едва ли скрывал залёгшие круги под глазами. Холд сейчас много работал со своей группой над записью альбома. Работа совершенно выматывала его. Грейс поднялся и направился в ванную. В зеркале же тёмный силуэт остался неподвижен, провожая своего хозяина взглядом. Вечером следующего дня они закончили немного раньше обычного. Дарин чуть задержался, ожидая, когда Грейс накинет куртку и закроет дверь студии. Тот подошёл к Йевонде, бесцеремонно сунув ключ в задний карман его джинсов, не упустив при этом возможности хлопнуть ладонью по филейной части гитариста.- Завтра твоя очередь.- Да с чего бы? – наигранно возмутился итальянец, стараясь не отставать от клавишника.- С того, что я хочу выспаться, - не терпящим возражений голосом заявил Грейс, метнув в сторону парня короткий взгляд. Лёгкий порыв тёплого ветра взметнул его волосы, роняя отдельные тонкие пряди на лицо. Солнце лениво клонилось к горизонту, а в воздухе уже ощущалась лёгкая вечерняя прохлада. Двое парней шли по почти безлюдной улице, ловя на себе любопытные взгляды редких прохожих. Оба молчали, наслаждаясь пешей прогулкой. Тёплые летние дни подходили к концу, а впереди, вместе с промозглой осенней погодой, маячила перспектива долгих разъездов по разным городам. Первым молчание нарушил Дарин.- Зайдём, перекусим? Проследив за направлением его взгляда, Грейс коротко кивнул. Они завернули в небольшое кафе с яркой, навязчиво мигающей вывеской. Внутри играла тихая музыка, и довольно заманчиво пахло чем-то вкусным. Запах еды напомнил длинноволосому музыканту, что его желудок уже полдня как активно липнет к позвоночнику. Это обстоятельство он первым делом поспешил исправить, а после Дарин предложил выпить. - Грейс, как ты это выдерживаешь? – поинтересовался Йевонде после третьей или четвёртой по счёту стопки текилы. - Что – это? - Ну, ты же больше половины материала сделал… Тот только отмахнулся, откидываясь на спинку кожаного диванчика. Усталость давала о себе знать, но Грейс был не из тех, кто расклеивается при первой же возможности. - Не будем об этом… Дарин?Рука последнего плавно скользнула по бедру сидящего рядом согрупника.- Тебе надо расслабиться, - жарко шепнул парень ему в губы, слегка кусая за колечко пирсинга. Грейс вздрогнул от этого, а Дарин, сократив расстояние между их губами до минимума, стал неспешно целовать его. Помедлив, Холд всё же ответил на поцелуй, скользя кончиками пальцев по щеке Йевонде. - Поехали ко мне? – Разрывая поцелуй, Дарин чуть повернул голову, прижимаясь тёплыми губами к ладони парня. - Поехали.- Эй, ребята, - послышался чей-то голос прямо над ухом, - постеснялись бы, неприятно же смотреть.- А ты не смотри, - огрызнулся Грейс, оторвавшись от Йевонде. Он в упор взглянул на стоящего рядом ничем не примечательного паренька с короткой стрижкой. - Опа, пидоры что ли? – усмехнулся мальчишка, ещё больше разозлив клавишника.- Пошёл бы ты к чёрту, а? – Грейс поднялся, а Дарин поймал его за руку, притягивая к себе.- Забей, пойдём отсюда, - он бросил деньги на столик и повёл свою длинноволосую принцессу к выходу. – Завидно ему просто. По небольшой, но довольно уютной комнате Дарина плавно плыл приторно-сладкий аромат лавандового масла. Грейс удобно растянулся на мягкой кровати, наслаждаясь расслабляющим массажем. Руки сидящего верхом на его бёдрах брюнета легко скользили по изящному прогибу поясницы, несильно надавливая. Волосы Грейса густой волной разметались по подушке, глаза прикрыты, а на соблазнительных губах играла лёгкая полуулыбка. Дарин наклонился к нему, покрывая короткими поцелуями плечи парня. Одна рука скользнула под расслабленное тело, на плоский живот, замерев у самой границы джинсов любовника. - Хорошо? – тихий шёпот возле самого уха. - Да, - прошептал в ответ Холд, шумно вдохнув воздух. Он перевернулся на спину, притягивая Дарина к себе и с жаром впиваясь в его губы долгим, глубоким поцелуем. Тот поддался, отвечая и плотнее прижимая итальянца к себе. Коленом Дарин резко упёрся в пах парня, кусая за нижнюю губу.- Дарин, - хрипло застонал Грейс, прогибаясь. Но Йевонде не стал торопиться. Неспешно он опускался ниже, изучая каждый сантиметр пахнущей лавандой кожи. Оставляя лёгкие укусы, он опустил руку на пах и сжал член Грейса сквозь ткань джинсов. Лёгкое возбуждение от ласк становилось сильнее. Ощущение приятной тяжести в низу живота выбивало напрочь все мысли из черноволосой головы. Дарин быстро справился с массивной пряжкой, расстёгивая ремень, ширинку, и оттягивая бельё, кончиком языка скользнул ниже. Оставляя влажную дорожку от низа живота к паху, Йевонде завершил её небольшим засосом. Грейс облизал пересыхающие губы, приподнимая бёдра, чтобы позволить любовнику стянуть с него штаны вместе с бельём. Влажный горячий язык прошёлся от основания к головке, клавишник едва дышал, полностью отдаваясь во власть ощущениям. Дарин приподнял рукой пульсирующий от возбуждения орган, сжимая губами головку и скользя по стволу вниз. Выпустил, старательно облизав член по всей длине, затем снова вобрал в себя почти по самое основание. Всё ещё скользкими от массажного масла пальцами он надавил на плотное колечко мышц, плавно вводя сразу два. Мышцы рефлекторно сжались, Грейс тихо зашипел, вздрагивая.- Чёрт.- Потерпи чуть-чуть, - выпустив член изо рта, отозвался Дарин, поднимая взгляд. Красивое стройное тело было напряжено, Грейс сбито дышал, прикусывая нижнюю губу. Тонкие пальцы, украшенные крупными серебряными кольцами, сжаты так, что ногти наверняка впивались в ладони. Свободной рукой Дарин провёл по его телу вверх, доходя до шеи, и остановился, встречаясь с полным желания взглядом своего любовника. В этот момент итальянец был просто чертовски красив. - Расслабься, маленький. – Йевонде склонился, касаясь желанных губ своими, Грейс отвечал, сжав его плечи. Дарин, чуть помедлив, стал резко двигать рукой, углубляя при этом поцелуй. Он знал, что Грейсу уже не терпелось. Тот выгибался под ним, царапая спину гитариста под майкой и оставляя красные следы на коже. Воздух вокруг них раскалялся, дышать становилось нечем. Дарин вжал податливое тело в кровать своим весом, разрывая поцелуй и припадая ртом к изящной шее. Грейс откинул голову назад, подставляя шею под болезненно-сладкие укусы, получая от них удовольствие. Безумно хотелось большего, но он старался терпеть, жадно вдыхая с трудом попадающий в лёгкие воздух. Собственное возбуждение гитариста доходило практически до пика. Глухо прорычав, он с силой сжал волосы на затылке Грейса, убирая другую руку от его входа.- Давай, трахни меня, - прохрипел Грейс, поднимая затуманенный страстью взгляд на отстранившегося любовника. Дарин глубоко вдохнул.- Ты меня с ума просто сводишь, развратник. Холд приподнялся на локтях, вжав бедро между ног гитариста. Этого жеста ему было более чем достаточно, чтобы потерять последние остатки терпения. - Разворачивайся, - Дарин стянул с себя, майку, отправляя её куда-то на пол. Дважды повторять не потребовалось. Грейс развернулся к нему спиной, привстав на колени и кусая губу в предвкушении. Йевонде расстегнул на себе джинсы, освобождая ноющий от сильного возбуждения член, после прижимаясь к парню сзади. Одной рукой сжал его бедро, другой свой истекающий смазкой орган, проводя по нему от головки к основанию. Затем плавно вошёл почти до конца, замерев, чтобы дать любовнику время привыкнуть. Грейс, прогнувшись, задержал дыхание. От болезненного проникновения тело бросило в жар, но Холд сам толкнулся ему навстречу, и Дарин начал двигаться, стараясь не сорваться в первые же секунды. Даже несмотря на то, что для них это был далеко не первый раз, он всё равно боялся причинить боль. Собирая рукой его длинные волосы, Йевонде оттянул голову Грейса назад, заставляя того сильнее прогибаться в пояснице. Плавно и медленно входя глубже, он отрывистыми поцелуями касался губ любовника своими. Узость и жар молодого тела буквально сносили крышу.- Мой, - жарко шептал он в приоткрытые, влажные от поцелуев губы итальянца. – Только мой, никому не отдам… Грейс с трудом улавливал его слова, прогибаясь до хруста в позвоночнике. Постепенно движения стали резче, проникновения глубже и быстрее. Дарин направленно задевал заветную точку внутри, доставляя любовнику острое удовольствие. Перед глазами всё плыло, он чувствовал, что разрядка совсем близка. Неожиданно Дарин отстранился и, потянув Холда на себя, лёг на спину. Парень устроился сверху, наклоняясь к нему. Проколотый язычок прошёлся по груди. Просунув руку между их телами, Грейс обхватил пальцами член Дарина, направляя его в себя. Йевонде толкнул бёдрами, задавая собственный ритм; член уже свободно скользил в узком отверстии. Холд двигался быстрее, принимая в себя разгорячённую плоть полностью. Рука Дарина легла на его член, лаская в такт движениям, с искусанных губ срывались хриплые стоны. Острые ноготки Грейса слегка царапали влажное от пота тело любовника, оставляя красные следы. Мышцы свела сладкая судорога оргазма, клавишник кончил в ласкающую его плоть ладонь, до крови кусая губу. Он сжался внутри, опуская на Дарина горящий страстью взгляд.- Кончай, - едва слышно прошептал он, резче насаживаясь на член. Сил сдерживаться у брюнета больше не было. Выгнувшись, он со стоном кончил следом, заваливая Грейса на себя. В зеркале, висящем на стене, что-то едва уловимо шевельнулось. Но музыканты, слишком увлечённые друг другом, не заметили этого. Молчаливый свидетель по ту сторону зеркальной поверхности следил за каждым их движением. Поистине прекрасное и завораживающее зрелище пробуждало в нём непреодолимое желание быть живым. Чувствовать. Оно было сильнее, чем преданность своему хозяину.?Мы будем с тобой одним целым, Грейс?. Взгляд скользнул по обнажённым телам. Оставалось только дождаться. Как хищник выслеживает свою жертву, подстерегая её, так же и отражение стремилось к своему хозяину... Они молча лежали в кровати, переводя дыхание. Грейс пристроил голову на груди гитариста, наслаждаясь лёгкими поглаживаниями по волосам.- Мне так хорошо с тобой.- А мне с тобой, малыш, - ответил Дарин, целуя взлохмаченную макушку Холда. Тот отстранился, садясь на край кровати и подбирая с пола свои джинсы.- Я сейчас приду, мне надо смыть макияж.- Помощь нужна? – спросил Йевонде, проследив взглядом за действиями парня. Тот улыбнулся, оглядываясь перед дверью.- Сам справлюсь. Грейс склонился над раковиной, умывая лицо холодной водой. Состояние было не то, что уставшее, скорее даже приятно опустошённое. Хотелось упасть на кровать и отключиться до утра. В комнате Дарин включил музыку на центре. Холд прислушался к играющей музыке, улавливая знакомый мотив. Опираясь руками о край раковины, он поднял взгляд на своё отражение в висящем на стене небольшом зеркале. Вода равномерно шумела, а Грейс разглядывал себя, понимая, что ему не помешала бы пара-тройка дней хорошего отдыха. А ещё лучше неделя. Неожиданно в глазах потемнело, а тело покрыл противный липкий пот. Грейс сильнее сжал пальцы, опуская голову. - Только не это, - сдавленно выдохнул он. Свет померк, внезапная тишина давила со всех сторон. Он почувствовал что-то, как будто подул лёгкий ветерок, от которого шевелились упавшие на лицо прядки. Темнота перед глазами вдруг обрела форму. Что-то тянуло его вперёд, к тёмному провалу. Это состояние длилось всего пару секунд, затем всё снова вернулось на свои места. И свет, и шум воды. И музыка, доносящаяся откуда-то издалека. Попавшие под воду волосы прилипли к краям раковины, забивая собой слив. Только теперь, после того, как он осознал произошедшее, в душу постепенно закрался страх. Грейс выпрямился, отходя назад. Но в зеркале он видел лишь себя. Бледный и напуганный, с остатками подводки, размазавшейся по щекам. Он обессиленно опустился на кафельный пол, закрывая лицо руками. Сил не было даже на то, чтобы дойти до комнаты. Дверь в ванную открылась, тёплые руки коснулись его плеч.- Господи, Грейс, что с тобой??- Я в порядке, Дарин. – Убрав руки от лица, Холд поднял взгляд на гитариста. – Помоги мне. - В порядке? Ты, чёртов мазохист, завтра никуда не идёшь, понял? Йевонде помог парню подняться и, придерживая его, довёл до кровати.- А как же работа?- Без тебя справимся. – Дарин уложил любимого рядом с собой, покрывая лёгкими поцелуями его лицо. Грейс не стал спорить. Закрыв глаза, он подставил под поцелуй губы. Ему хотелось рассказать о том, что видел, но не стал этого делать. Он постепенно успокаивался в тёплых объятиях, выбросив из головы тревожные мысли. Лучше подумать над этим завтра, а сейчас ему просто необходимо было забыться глубоким сном до утра. Следующие несколько дней работа кипела, не переставая. Альбом был почти готов, и оформление обложки было завершено. На этот раз Грейс превзошёл себя. Его почти перестал беспокоить тот случай в квартире Дарина, но он всё равно старался избегать смотреть в зеркало после захода солнца. Дело было даже не в суеверном страхе, а в том, что он чувствовал в этом какую-то неопределённую опасность. Где-то на уровне подсознания. - Сегодня я поеду домой. – Холд уселся в кресло, принимая из рук Дарина чашку ароматного кофе с корицей. В студии они остались втроём. Вечер. Лучи заходящего солнца лениво вползали в небольшое помещение. Виктор с кем-то разговаривал по телефону, обсуждая предстоящие концерты группы. Дарин присел на подлокотник кресла, мягко поглаживая Холда по волосам.- Очень устал?- Порядок, - улыбнулся итальянец, поднимая взгляд. – У нас ещё всё впереди.- Да уж, - отозвался гитарист, посмотрев на Виктора, - вот он нам устроил сладкую жизнь.- Что, какие-то проблемы? – Уже закончивший разговор по телефону, вокалист убрал аппарат и скрестил руки на груди.- Никаких проблем, что ты. Грейс рассмеялся, отставив в сторону чашку с недопитым кофе.- Только не начинайте. Ладно, ребята, пора по домам. По возвращении домой, Грейс застал в коридоре своего голодного кота, который вышел встречать его. Животное смотрело на хозяина с немым укором, и Холду стало немного стыдно за себя.- Извини, маленький, - он потрепал его по спине и стал расшнуровывать свои высокие сапоги. – Сейчас дам тебе поесть. Услышав заветную фразу, кот тут же скрылся на кухне, вызвав на губах итальянца улыбку. Как только они отправятся в тур, ему придётся отдать питомца куда-то на время. Эта мысль его совсем не радовала, но брать его с собой тоже не вариант. Чуть позже он удобно устроился на диване с ноутбуком. Время перевалило за полночь, но спать итальянцу совершенно не хотелось. Его мысли витали вокруг нового арта, и ему не терпелось воплотить идею в жизнь. Кот, сладко дремавший у его ног, вдруг открыл глаза и пристально взглянул в сторону большого зеркала.- Ты чего? – Холд погладил его, чувствуя, что животное напряжено. – Успокойся, Оникс, там ничего нет. Но это не подействовало. Клавишник посмотрел туда же, убирая ноутбук в сторону. Повинуясь необъяснимому желанию, Грейс поднялся и подошёл к зеркалу. Комната была погружена в приятный полумрак, освещаемая лишь тусклым светом уличных фонарей. В их ровном свете отражение в зеркале казалось совершенно нереальным и пугающим. В ночных тенях воображение вырисовывало неясные силуэты, которые словно следили за ним из-за каждого тёмного угла. Ветер задувал в приоткрытое окно, слегка шевеля занавески, и ничто не нарушало ночной тишины. Тимпанаро ощущал смутное беспокойство, но старался убедить себя, что ничего страшного в этом нет. Просто переутомился. Поэтому тогда, в ванной, ему и причудилось невесть что. - Это всё глупости, - вполголоса произнёс он, глядя на своё отражение в упор, - глупо бояться того, чего нет. Он медленно вытянул руку вперёд, но ничего не изменилось. Отражение осталось неподвижно, оно так же смотрело на парня хищным взглядом, а в тёмных глазах играл бесовский огонёк. Сердце сделало сальто и дыхание на секунду прервалось.- Я схожу с ума? – Собственный хриплый голос показался каким-то чужим, страх сковал тело. Грейс так и остался стоять с протянутой рукой. По зеркальной поверхности прошла лёгкая рябь, такая, как пробегает по воде от дуновения ветра. Отражение протянуло руку и холодные, как мрамор, пальцы сомкнулись на тонком запястье. ?Наконец-то?. Для Грейса реальный мир вдруг перестал существовать. Комната осталась прежней. Так же по-прежнему ни один звук не нарушал тишины, и тусклый свет фонарей разливался по помещению, как раньше. Но что-то здесь резко переменилось. Как будто вся обстановка была лишь иллюзией, к которой стоит только прикоснуться и она изменит свою форму. И тот, кто стоял напротив него, точная его копия. Это походило на страшный сон, или сцену из второсортного ужастика. Но вот проснуться никак не получалось.- Если тебе от этого будет легче, можешь считать, что это сон. – От приятного, с лёгкой хрипотцой, голоса по коже прошлись мурашки. - Кто ты?- Я назвал себя Фабио. - Фабио… - Я твоё отражение.- Но… такого ведь не может быть? – В ответ на это Фабио только улыбнулся и подошёл ближе. Парень отшатнулся от него, вжимаясь спиной в стену. Сердце бешено стучало о грудную клетку, мешая дышать. Бежать было некуда, а назвавший себя его отражением был совсем рядом. Фабио стоял напротив него, молча глядя в глаза.- Откуда ты знаешь, что не может? – наконец произнёс он, неторопливо делая шаг ближе. – Я же перед тобой, я настоящий, как и ты. - Это точно не сон? – Всё ещё не веря, Грейс поднял руку, с опаской касаясь кончиками пальцев щеки Фабио. Отчасти ради того, чтобы убедиться, что он действительно есть. В конце концов, любопытство взяло верх над страхом. Кожа была холодная, словно сделанная из стекла. Он прижал к ней ладонь, прислушиваясь к ощущениям. Такой же, только совсем другой. - Что ты чувствуешь? – Фабио следил за его действиями, слегка склонив голову вбок. Вопрос поставил Грейса в тупик.- Что? - Твои ощущения, какие они?- А ты не знаешь? – Почему-то Холду казалось, что он окончательно съехал с катушек. Возможно, что так оно и было. - Я не умею, - Отражение прижалось к нему телом, - чувствовать физически.- Холод… ты очень холодный, - после некоторых раздумий отозвался Грейс. Несколько секунд Фабио молчал, затем отстранился от хозяина, посмотрев ему в глаза. Взгляд тёмных, как бездонная пропасть глаз словно прожигал насквозь. Одно резкое движение и Грейс оказался лежащим на полу. В руке Фабио что-то блеснуло.- Какого… - Холд попытался, было, подняться, но Отражение вытянуло руку, в которой был зажат тонкий изящный стилет. Грейс замер, опираясь руками на пол позади себя. Вот теперь ему стало по-настоящему страшно.- Мне бы очень хотелось чувствовать, - спокойно произнёс Фабио, глядя на парня сверху вниз, - а ты… ты мне поможешь. Грейс снова сделал попытку встать на ноги, но безрезультатно. Фабио с силой сжал его плечо, нависая сверху, другая рука прижала остриё стилета к пульсирующей венке на шее итальянца. Ком застрял в горле, мешая что-либо сказать. А на лице Фабио не дрогнул ни один мускул. Плотоядная ухмылка скользнула по его губам.- Ты знаешь, Грейс, здесь есть вещи куда хуже смерти. Парень сдавил пальцами холодное запястье, напрягая всё тело, чтобы выбраться из стального захвата.- Отпусти меня! Эта борьба начинала надоедать Отражению. Рука с зажатым в ней оружием скользнула вниз, и тонкое лезвие легко вошло в тело. Пальцы безвольно соскользнули с запястья Фабио. Он молча смотрел на Грейса, затем наклонился, скрадывая с тёплых губ последний вздох. ***?But I, I've become the one I've always been afraid ofI, I've become the one I always denied and hatedThe devil in me is the devil in youThe devil in me is the devil...?