330 день. Муза (Антон/Арсений) (1/1)

Листы летают птицами по комнате, разбиваясь на смерть о пол, оставаясь белыми трупами с разводами чернил, как пятнами крови. Траурный пепел погребальных костров его здоровья заполонил рабочий стол, а факелы с привкусом никотина были свалены в хрустальном гробе стеклянной пепельницы.Красивые слова, что описывают хаос и скуку мира. В принципе, многие слова для того и были созданы, чтобы витиевато и красиво описать то, что в действительности является серым и ничтожным, или же мерзким и противным.Слова так важны и так бессмысленны, они открывают многое и за их фасадом скрывается еще больше.Антон переводит мрачный взгляд на пол, заваленный исписанной бумагой, а затем с раздражением бросает окурок в захламленную пепельницу, попутно испачкав руку в просыпанном пепле.Вот так легко и изящно красивые фразы разбиваются о реальность.—?Знаешь, я устал молчать,?— произнес капризно мужчина, сидящий на подоконнике и скучающе наблюдающий эту картину.—?Так поговори,?— раздраженно ответил Антон, вновь хватаясь за пачку сигарет. В которой осталось всего две штуки. —?Гадство.—?Да что на это сказать можно? —?вздохнул мужчина, покачивая в воздухе длинными ногами. —?Казус на лицо.—?Повтор старых шуток не является новым продуктом,?— вновь с злобой ответил несчастный Шастун, который вторые сутки ничего из себя не мог выдавить нормально, портя вновь и вновь листы, искуривая пачку за пачкой.?Курение убивает?И перед глазами вновь улыбающееся лицо Арсения с надеждой и беспокойством во взгляде. Да, тот будет очень расстроен, когда узнает, насколько Антон превысил норму сигарет в день. Если узнает, конечно.Его убивает одиночество, а не курение.Его убивает отсутствие человека в жизнь, того самого, с которым не надо ничего придумывать и измываться над своим мозгом, потому что все идет правильно, как надо, без мыслей и планов.Возможно поэтому в никотиновом угаре, в уставшем разуме, разморенном сознание муза пришла ему в образе Арса.—?Вот почему это нихрена не помогает? —?несколько равнодушно спрашивает пустоту Антон. Но в этой пустоте, на подоконнике, который любил занимать своей задницей настоящий Арсений, сидит его видение взирая этими невозможными синими глазами, по-лисьи хитро улыбаясь.—?Потому что самого себя не обманешь,?— предполагая, утверждает муза, задумчиво глядя в окно. —?Скоро рассвет.—?Он тоже будет серым,?— произносит отстраненно Антон, глядя в сизые разводы сигаретного дыма перед собой.—?Тебе явно не хватает голубых оттенков,?— отвечает муза голосом Арсения, отчего Антон сам собой невольно прыснул от смеха. Глупая игра слов, но от Арса всегда казалась забавной, потому как такую глупость с наивной уверенностью мог произнести только он.—?Когда у меня что-нибудь получится? —?спрашивает Антон, превращая веселую улыбку, в грустную подделку.—?Когда перестанешь скучать, —?отвечает сразу муза, продолжая смотреть на мягкую серость за окном.—?Этого никогда не произойдет,?— качает головой Антон. —?Пока его нет?— я всегда скучаю. Когда он рядом, мне всегда его мало.—?Тогда ищи его во всем,?— улыбается Арсений, представленный им. И Антон пытается взглянуть на него, но мираж растворяется в воздухе. Подоконник холодный, хотя парню мерещится тепло дорогого мужчины, он смотрит в серый рассвет за окном и ему вновь видится то, чего там нет?— сине-голубые разводы с оттенком родных глаз.