Часть 7 (1/1)

Чанмин с шумом выдохнул, стоя на краю крыши и смотря вниз, на шумную автостраду и снующие маленькие точки, именуемые людьми. Хотелось сделать шаг и спрыгнуть вниз, ощутить ветер в волосах. Нет, он не самоубийца, ему просто нравилось таким способом трансгрессировать прямо в полете, он вообще задыхался без острых ощущений. Но сейчас он был без сил, поэтому просто откинул голову назад и прикрыл глаза, вслушиваясь в шум ночного города. Он только недавно вернулся с работы, и все, о чем он мечтал, — это чтобы всю усталость и раздражение забрал свежий ночной воздух и унес прочь. Молодой волшебник жил на последнем этаже многоэтажного дома, в квартире, у которой был собственный выход на просторную крышу и которую ему подобрали родственники: и чтобы его сова спокойно могла покидать жилище когда ей вздумается и таскать мышей на крышу, и чтобы волшебник мог избегать маглов. У Цисси работы в этой стране не было: корейские волшебники взяли пример со своих соседей и уже давно использовали для связи колдофоны. Они делали все, чтобы как можно меньше привлекать внимание к себе в шумном городе с бесконечными небоскребами, и в первую очередь отказались от сов. Так что Цисси сначала пострадала, как настоящая королева драмы, потом обижалась, но после смирилась и теперь если улетала, то только чтоб ощутить вкус свободы. Может, еще и представлять, как она приносит своему хозяину почту. Резко выдохнув, Чанмин потрепал недовольно волосы. Хотелось закричать во всю глотку, но вырвалось только короткое, но емкое ругательство. С появлением бывшего стало как-то морально тяжело находиться на работе. И недели не прошло, а у них уже было столько мелких и колких стычек, слава Мерлину не переходящих в настоящую драку. И что с этим делать, Шим не представлял. Надо просто смириться с тем, что они снова коллеги, и отпустить прошлое. Или же справиться и разобраться с ним. Хранить и дальше обиды бессмысленно, они никак не помогут комфортному существованию. Прийти-то к такому решению просто, а вот как осуществлять это ?отпустить или справиться?? И копаться в прошлом ему не хотелось. Дилемма. Почувствовав движение со стороны моря, Чанмин нахмурился и повернул голову. Заприметив летевшую к нему сову, волшебник поднял локоть, предоставив место для своего питомца. Цисси, очень гордая и счастливая, важно приземлилась на предоставленную ?площадку? и самовлюбленно ухнула. Дернув головой, она выронила из клюва аккуратно перевязанный веревкой конверт в протянутую ладонь Чанмина. — Давненько у тебя работы не было, — удивленно заметил Чанмин, вертя в руках конверт. — Поведаешь мне, кто отправитель? Каких-либо данных на конверте не было: ни кому письмо, ни от кого. Чуть дернув локтем, чтобы Цисси перебралась к нему на плечо, мужчина раскрыл конверт. И чуть нахмурился, всматриваясь в короткое послание, написанное небрежным почерком, из-за которого и не все корейские буквы были-то понятны. ?Ты в опасности?.Чанмин сжал бумагу в ладони, желая сжечь ее по привычке, но в итоге убрал послание в карман. Она ему еще пригодится. Первая же мысль, от кого пришло письмо: Юнхо. Почерк был до боли знаком, он иностранец без колдофона, и сова его прекрасно знала. Но если это не он, то Чанмину предстояло достать информацию обо всех приехавших иностранцах и сверить почерки. Волшебник ушел в дом, продолжая раздумывать над посланием. Скорее всего, опасность связана с его прошлым, интуиция ему подсказывала это. Хотят снова его отправить в тюрьму за прошлое преступление? Но живое доказательство его невиновности — его же мантия. Многие страны Азии придерживаются правил Японии и Махотокоро в частности, так как многие учились там. Все колдуны носят заколдованные мантии, которые растут вместе с ними. И если волшебник стал практиковать темную магию или использовал непростительные заклинания, то мантия сразу же окрашивалась в белый цвет, что считалось позором. Никакая магия не смогла бы расколдовать эту мантию. Всем приехавшим иностранцам так же заколдовывали мантии, и если бы приехал темный волшебник или преступник, то мантия еще бы на таможне окрасилась. Но у Юнхо она красная, а у Чанмина — синяя. Так что никто из них не использовал непростительные заклятия, по крайней мере по своей воле и желанию. Так что за опасность ему грозит? Он долго не мог уснуть, все ворочался и размышлял, так что утром он еле смог себя отодрать от кровати, а по дороге на работу он купил у маглов большой стакан кофе и только потом потопал в Министерство. За эти несколько лет он настолько привык покупать что-либо магловское, как и остальные волшебники, что теперь не представлял свою жизнь другой. — Доброе утро, Чанмин! Жизнерадостный возглас прям над ухом заставил волшебника подскочить на месте и тут же чертыхнуться. Капли пролитого кофе повисли в воздухе и медленно вернулись обратно в стакан, и Мин недовольно посмотрел на кричащего. Ким Джеджун, молодой волшебник с крашенными в темно-синий цвет волосами, слишком активный, шумный, приветливый и просто милый. А еще в нем нескончаемый поток энергии. Как слышал Чанмин, тот всегда просыпался на рассвете и успевал перед работой миллион дел сделать. И готов был делать еще и за других, дай ему волю. — Доброе. Чего такой шумный с утра пораньше? Дверцы лифта закрылись, и Чанмин сонно облокотился об стену позади себя. Вот лечь бы еще поспать парочку часов — может, преступники там подождут? Или примут Дже? Вот, он готов уже полгорода разнести. — А ты, как обычно, сонный. Опять полночи бухал? — в полушутливом тоне поинтересовался Джеджун. — Ах вот что я забыл сделать, чтоб сладко спать оставшиеся полночи, — съязвил Чанмин. — Наоборот, я был трезв, и не спалось, — он посмотрел на товарища. — Слушай, а этот наш новенький, Юнхо. Он уже писал хоть один отчет? Ты с ним вчера работал.— Ты что, у него так плохо с грамматикой, что ему отчеты пока никто не доверит. Пока что занимается учебой после работы, а я за двоих заполняю, — пожал плечами Джеджун. — А что?— Да так, хотел глянуть на его ужасный корейский и запретить писать отчеты, — Чанмин отпил кофе, напоминая себе, что никому не стоит доверять свои проблемы ни при каких обстоятельствах. — Но раз уже все и так это решили, то и отлично. Минус головная боль. Некоторое время они молчали, а потом Джеджун принялся рассказывать о вчерашнем задании против японских нарушителей на пристани, не забывая при этом рассказывать, какой у них крутой в деле новичок. Чанмин слушал вполуха, отстраненным взглядом смотря сквозь стеклянные двери лифта на проносящиеся мимо этажи. Министерство Южной Кореи находилось в стеклянном многоэтажном здании рядом с Олимпийским парком. Для маглов это было очередное здание с кучей офисов и парочкой помещений для протестантского храма, и попасть дальше холла и первого этажа никто не мог, а какой бы вид им раскрылся! Длинные путаные коридоры, которые напоминали улочки времен Чосона. Все входы в кабинеты — как вырванные из далекого прошлого стены заборов и ворота. Как будто те, кто расширял Министерство в последующие за открытием годы, были помешаны на этой эпохе. Здесь не было тысячи окон, как в Британии, а также мрачности и помпезности, не так давило на плечи. Сами кабинеты на удивление наоборот были пропитаны современностью. Ничем не отличались практически от типичных офисов маглов. Светлые, просторные, с множеством столов и шкафов с документами. Конечно, есть и специфические кабинеты, как у отдела по магическим катастрофам, у них там каждый день ливни происходят. Или кабинет по контролю за магическими тварями, там вообще целый зоопарк, где у каждого своя природная среда создана. Но отдел аврората был одним из самых скучных в этом вопросе.Приятный женский голос оповестил, что лифт добрался до седьмого уровня Министерства. Как только тот остановился, дверцы мягко открылись, чуть позвякивая, и в лифт влетели несколько заколдованных в птиц писем. Чанмин не обратил на них никакого внимания и вышел первым из лифта, снова глотая кофе. Джеджун бодрым шагом пошел следом, завершая свой рассказ очередным ворчанием на китайских и японских волшебников. — У себя на родине так белые и пушистые, вернее, разноцветные и милые, а вот как приезжают в Корею, так вечно стремятся нарушать законы. Что ж им как медом тут намазано? — Еще хорошо, что северокорейские волшебники хоть немного утихомирились, — отметил на возмущения Чанмин, надеясь, что он сейчас не накаркал. — С другой стороны, у нас бы тогда вообще работы не было, если бы не эти товарищи, — заметил философски Ким, заходя следом за заместителем в их отдел в конце коридора. Выкинув пустой стаканчик в урну у двери в кабинет, Чанмин махнул рукой коллегам. И пока Джеджун за ним дружно и громко всех поприветствовал, Чанмин на мгновение замер, с немой яростью и любопытством наблюдая, как Юнхо шел явно от стола Чанмина к своему, дружелюбно приветствуя при этом пришедших и спрашивая Джеджуна, как тот вчера добрался домой. Что там Чанмин вчера рассуждал о том, что нужно отпустить прошлое и забыть? Нет, это невозможно! Чанмин прожег его взглядом, прежде чем прошел к своему рабочему месту. Устраивать разборки с утра пораньше ему совершенно не хотелось, хоть внутри все и кипело от одного его самодовольного вида. Что он у стола забыл? Все, спокойствие — ну вдруг этот придурок попутал, где у них туалет или же с утра заглядывал в кабинет начальника? Подойдя к своему столу, Чанмин сразу же заприметил лишний предмет, лежащий поверх папки с бумагами. Потрепанную со временем, но до боли знакомую обложку блокнота Чанмин узнал сразу же: тот самый блокнот, где у него были секретные записи против Неопожирателей, он его уже лет пять не видел. Сердце пропустило удар, и Чанмин непонимающе и разгневанно развернулся в сторону Юнхо, но не успел и рта раскрыть, как из кабинета показалась голова Кюхена:— Юнхо, загляни в кабинет! Волшебник последовал приказу и направился к кабинету, но Чанмин его перехватил за локоть, заставляя остановиться. Сейчас ему было все равно на то, что новичка ждут и что все смотрят в их сторону, ему нужны были ответы здесь и сейчас. Сначала записки, теперь блокноты! — Какого хрена здесь делает этот блокнот?! — прошипел Чанмин. — Вернул владельцу. Он тебе все равно скоро пригодится, — спокойно отозвался Юнхо, выдирая свою руку из цепких и длинных пальцев.Эта надменная ухмылка и практически нескрываемые угрозы окончательно вывели Чанмина из себя. Вскинув руку, в рукаве которой он хранил свою волшебную палочку, он направил ее на Юнхо. Тот тоже в долгу не остался, быстро выхватив свою и направив в шею Чанмину, но их стычку тут же пресек начальник: — Чанмин, твою мать! Ты тоже ко мне в кабинет. — Доигрался, заместитель? — с усмешкой спросил Юнхо, одаривая при этом снисходительным взглядом. Чанмин тихо прорычал и обошел свой стол, грубым и резким движением швыряя старый блокнот в ящик стола и наложив простеньким заклинанием замок. Чанмин в очередной раз медленно выдохнул, оперевшись руками об стол и опустив низко голову. Несколько секунд на то, чтобы успокоиться, взять себя в руки и никого не убить по дороге. Подняв голову, он поймал на себе внимательный взгляд Ли Джунки, одного из их коллег, обеспокоенный взгляд Черин и сочувствующий и при этом непонимающий — Джеджуна. Юнхо уже ушел в кабинет начальника, не дожидаясь бывшего, и он, понимая, что лучше больше не задерживаться, прошел следом. Мысленно он уже готовился к тому, что Кюхен сейчас с порога выдаст парочку подзатыльников своему заместителю. Но тот только смерил их тяжелым взглядом, сидя за громадным дубовым столом. — Сказочные долбоклюи… — протянул Кюхен, сдерживаясь от того, чтоб не закатить глаза к небу. — Вы что, собирались мне с утра устроить драку? — Нет! — хором отозвались мужчины, а потом переглянулись, оценивая друг друга недовольным взглядом.Кюхен внимательно посмотрел сначала на своего заместителя, а потом на новичка и тяжело выдохнул, устало потерев виски. В который раз за эти дни хоть кто-то из их отдела да пресекал попытки устроить дуэль? — Пытаться обмануть легилимента — весьма глупо, — напомнил Кюхен, хотя вот для Юнхо это было настоящим открытием. — Прекрати испытывать мое терпение, двухметровый засранец, — прошипел он на Чанмина, но беззлобно. Чанмин никогда и не пытался на самом деле обмануть Кюхена, даже когда доказывал, что он никогда не был знаком с Юнхо. Скорее, это была просто привычка — с сарказмом отвечать на вопросы, на которые ответы были и так очевидны. И начальник это знал. Испепелив взглядом невозмутимого заместителя и переведя взгляд на растерявшегося новичка, Кюхен тяжело вздохнул: — Мне стоит вам читать лекцию о поведении на работе или вы уже и так поняли, что убивать друг друга можете только вне ее стен? — Поняли, — быстро отозвались мужчины. Для Кюхена они оба были как раскрытая книга. Сейчас, когда они разрывались между тем, чтоб вести себя прилично перед начальником и при этом не высказать друг другу все, что у них накипело, их начальник прекрасно видел те самые болезненные воспоминания, из-за которых они теперь друг друга предпочитали не знать и хотели разорвать на куски. От этого потока образов даже голова начала ныть. Кюхен устало смотрел на них обоих, потирая виски, и напоминал себе, что он не психолог, чтоб им помогать решать проблемы. И стоит ли вообще влезать в это? Ну, видя со своей колокольни, какие они идиоты, руки чесались выдать им хорошего такого леща. — Отлично. Ваши личные разборки никого в этом отделе не касаются, вам ясно? Разберитесь друг с другом после работы и начните нормально ладить!.. Ладно, я не для этого вызывал сюда Юнхо, но, раз ты тут, Чанмин, стой и слушай. Чанмин перевел взгляд на Юнхо, а потом снова на Кюхена, после чего отошел к окну. Что ж, оставалось только смириться. Шим любил вид из окна на Олимпийский парк, который открывался за спиной начальника, он умиротворял и позволял всем мыслям разложиться по полочкам. А еще Кюхену было так комфортней — говорить один на один с кем нужно, когда его заместитель стоит за его спиной и смотрит в окно. И слушает, и не вмешивается, пока не попросят. — Сразу к делу. Видишь ли, Юнхо, — начал Кюхен, — откладывать и позволять тебе и дальше пользоваться волшебной палочкой я не могу, так что хотел тебя сегодня освободить от работы. И раз уж кое-кто проштрафился, — Кюхен слегка повернул голову назад, к Чанмину, — то он и отправится с тобой в Кристальный квартал. — Я?! — Чанмин оторвался от созерцания парка и посмотрел в спину начальнику. — Нет, Мерлин, — огрызнулся начальник, тут же махнув рукой: мол, заткнись уже. — Ты знаешь мастера, который переделывает палочки иностранцев. — Я должен заменить на браслет или кольцо, верно? — вмешался Юнхо, отвлекая вышестоящих от возможной перебранки. — Почему я не могу сохранить палочку, как Чанмин? Юнхо перевел взгляд на Чанмина, чуть прищурив взгляд. Да, в Азии не принято носить волшебные палочки, их заменяют на то, что незаметно для глаза маглов. Раньше это были посохи и мечи, теперь же, в двадцать первом веке, использовали кольца и браслеты. Но с первого дня он заметил, что пусть Мин и не доставал палочку для колдовства, но при этом она хранилась у него в рукаве. Как пояснил ему потом Джеджун, мастер создал Чанмину магические крепления на предплечье, которые служили проводником. — Ну, если мастер найдет еще такие крепления, то можешь тоже сохранить палочку, — пожал плечами начальник. — Мне главное — чтоб ты ею не размахивал перед носом маглов. И никаких заклинаний вслух, в нашей стране это запрещено. — Да, я помню об этом, — выдохнул Юнхо, так и продолжая смотреть на напряженную спину бывшего, а потом опустил взгляд на начальника, заметив, как тот из ящика достал коробку и положил на стол перед новичком. — Что это? Телефон? Юнхо хоть и не общался с маглами, но об их технологиях был наслышан. Сложно не замечать прямоугольные тонкие пластины, которые прижимают к уху или в экран которых смотрят, именуя при этом смартфоном. Маги Азии пользуются техникой, это он слышал, только не думал, что магловской. — Колдофон. Да, он похож на магловские смартфоны, но работает иначе. В первую очередь поможет тебе трансгрессировать в незнакомые тебе места, а также сможешь связаться с любым волшебником, это заменяет ваших сов. Кстати, Чанмин, — начальник облокотился об ручку кресла и повернулся к Шиму, — я думал, твоя сова избавилась от привычки носить почту. От вездесущего Кюхена ничего не скрыть, а ведь даже суток не прошло. Чанмин поджал губы, пытаясь понять: это он образы воспоминаний увидел или же ему доложили о нарушениях? Если первое, то очень интересно. Чанмин сейчас не думал об этой записке. — Видимо, она встретила старого знакомого, а этот волшебник не в курсе, что здесь нет совиной почты, — отозвался Чанмин, не отрывая взгляда от окна. Смотреть на старого знакомого той самой совы ему не хотелось, разбираться в этом сейчас — тоже. — Лучше объясни, как работает колдофон. — Удивительно, что еще нет статей в интернете, что среди небоскребов видели сову, — проворчал Кюхен, а потом повернулся обратно к Юнхо, заметив, какое каменное у него было лицо, и усмехнулся: — Доставай его из коробки. В отличие от смартфонов, твой колдофон можешь использовать только ты и заряжается он за счет магии владельца. Чужие люди использовать не смогут. Юнхо протянул руку к коробочке и, чуть повозившись с упаковкой, выудил прибор. Тот выглядел как самый настоящий смартфон — с таким же большим экраном, с камерой на задней крышке. Пока мужчина вертел вещицу в руках, Чанмин подошел ближе к столу и выудил из кармана свой колдофон. В это время экран загорелся, и мягкий голос поприветствовал Чон Юнхо. — Колдофоны иногда можно использовать вместо палочек, но только на простенькие и бытовые заклинания, — Чанмин торопился, хотелось побыстрее с этим закончить и перекинуться парочкой слов с Кюхеном, прежде чем он пойдет в квартал. — Быстро синхронизируем, и погнали. А то три года будет разбираться, как с этим работать и настраивать, а квартал круглосуточно не работает. Мы свободны? — Он посмотрел на Кюхена. За время, пока мужчины разговаривали, Чанмин успел уже мысленно позлиться на решение тащиться в магический квартал и нянчиться с бывшим да полностью смириться со своей участью. Тем более что Кюхен успел мысленно красочно показать, что будет, если откажется: сидеть с отчетами до конца года совершенно не хотелось. — Конечно. Хорошей прогулки по кварталу, — притворно мило улыбнувшись, отозвался Кюхен. — Да он меня убьет где-нибудь по дороге, — недовольно пробормотал Юнхо, не особо желая выбираться куда-то с бывшим. — Буду знать, где искать труп, если только один из вас вернется и с белой мантией. — Улыбка Кюхена не предвещала ничего хорошего: видимо, он только будет рад, если хоть одно уголовное дело всплывет. А то одно хулиганство — скучно. — Маньяк хренов, — проворчал Чанмин.— От психа слышу! — в тон отозвался Кюхен, но заметил, что Шим не торопился выйти из кабинета, и прищурил взгляд: — Юнхо, подожди, пожалуйста, за дверью. Юнхо вопросительно посмотрел на Чанмина, но получил в ответ лишь холодный тяжелый взгляд и, решив, что мудрым поступком будет не испытывать терпение волшебников, вышел за дверь. Руки чесались подслушать, о чем будут говорить волшебники, но тут же подскочивший Джеджун начал расспрашивать, зачем вызывали. Услышав возню за дверью, Чанмин довольно улыбнулся и посмотрел на начальника: — Хён, откуда ты узнал про сову? — А что? Наши службы контроля работают очень быстро, — невинно отозвался начальник, доставая из завалов документы. За эти несколько лет Шим хорошо изучил друга и прекрасно знал, что тот врать не особо-то и умеет, сразу по выражению лица можно все понять. Ну что ж, великолепно — кажется, Чанмину светит меньше работы с расшифровками. — Да, действительно. Спасибо за наводку, — чуть поклонившись, Мин ушел. — Не забудь потом объяснительную за разнос магазина, — крикнул вслед Кюхен.Шим фыркнул и заглянул недовольно обратно. Никакие магазины он не разносил, а заранее предсказывать возможный исход их похода не стоит. Кюхен с милой улыбкой показал средний палец, заранее зная, что ему покажет заместитель. — Хорошего дня, хён, — хоть его и опередили, но Шим тоже показал неприличный жест. Выйдя в основной зал, Чанмин кивнул в сторону выхода и пошел вперед. Трансгрессировать в стенах Министерства невозможно, чары не позволяли перемещаться как-либо, кроме как на своих двоих, поэтому Юнхо поспешил следом, получив от Дже пожелания вернуться целым. Да уж, мило. За несколько дней, что Юнхо здесь проработал, он успел наслушаться о вспыльчивом неуравновешенном характере заместителя отдела и его методах работы: он всегда шел напролом, не думал о безопасности, и договориться с ним было невозможно. Идя следом за блондином и прожигая взглядом его спину, Юнхо размышлял о взаимоотношениях с начальником — и не мог понять. Вроде как цапаются все время и начальник старается почаще пинать подчиненного, но при этом сложно не заметить, что они друг друга считают как минимум друзьями. О других версиях думать не хотелось. Все, что он знал наверняка: это Кюхен привел Чанмина на работу в их отдел, проигнорировав при этом факт, что тот отсидел в тюрьме. Глядя в спину блондина и сопоставляя все полученные за эти дни факты о нем, было сложно поверить, что этот же человек когда-то был самым теплым и мягким из всех, кого Юнхо знал. Неужели его так тюрьма ожесточила? — Как ты таинственно притих-то, — уже в лифте с издевкой заметил Юнхо, прижавшись спиной к стене и глядя на Чанмина с вызовом. Шим перевел на волшебника равнодушный взгляд и устало размял шею, решив проигнорировать выпад. В голове рылся миллион вопросов к нему, но сейчас не подходящий момент. Все, что ему хотелось, — это чтобы бывший как можно быстрее исчез из его жизни и не ворошил своим существование прошлое, ну или хотя бы немного помолчал сейчас! Вот только Юнхо, видимо, решил и дальше проверять слухи на правдивость. — Чтоб ты — и тратил время на ненавистного тебе бывшего. Что тебе Кюхен пообещал за это? Хотя, фу… А как давно у тебя был секс? На этот раз Чанмин одарил его тяжелым взглядом, пытаясь без слов донести, насколько этот вопрос неуместен, отвратителен и как он презирает задавшего. А потом медленно выдохнул. Меньше всего ему хотелось думать, что Юнхо намекал на, возможно, особые отношения с начальником. Не мог же он так низко пасть? — Если ты страдал все эти годы недотрахом, раз приперся через полмира здороваться с волосками на моей заднице, это не значит, что другие без него жить не могут. — А, значит, давно. Приятно, — усмехнулся мужчина, наконец решив после этого замолчать: они вышли из лифта, а другим волшебникам не стоило слышать их разговоры, даже если они велись на английском. Чанмин закатил глаза к небу, к сожалению отмечая, что Юнхо понял его верно. Тот всегда понимал его с полуслова, и если раньше от этого Мин был счастлив, то сейчас это раздражало. И нет чтоб наврать, приписать начальника к себе в любовники, лишь бы позлить бывшего, но язык не поворачивался. Пусть думает что хочет. Уже выйдя за территорию Министерства, Чанмин протянул руку, чтобы мужчина вцепился покрепче, и тут же трансгрессировал в Кристальный квартал. Старинный район практически в центре Сеула, он был местным ?Косым Переулком?, только там была не одна длинная улица, а целый торговый квартал, с множеством улочек, кучей различных магических магазинов и, как и у маглов, с ларьками уличной еды. Волшебникам попасть сюда было довольно просто, не нужно было ни заходить в бар, ни тыкать по кирпичной стене. Сразу в переулок на окраине квартала — и пошел в нужный магазин. Вот только у Чанмина были другие планы. Как только он почувствовал твердую землю под ногами, он с силой толкнул Юнхо к стене и локтем зажал ему горло. — Хе-хе, — хрипло засмеялся Юнхо, пытаясь незаметно достать палочку, но Мин и тут пресек движения, заклинанием заблокировав ему руки. — А я уж думал, что слухи о твоей неуравновешенности — наглая ложь. Хотя нет, лгут, — Юнхо презрительно усмехнулся, — я был уверен, что ты прижмешь меня в лифте. — Думаешь, я буду рисковать в стенах Министерства? — Мин зло усмехнулся. — Не льсти себе. — И что же дальше, Шим? Изобьешь за тонкие намеки о ненаглядном начальнике? Или заодно за прошлое отыграешься? — Юнхо откровенно веселился с положения дел, хотя он даже сопротивляться не сможет, если Шим и правда захочет отыграться за все прошлое: не шевельнуться. — Мне вообще по херу, что за слухи гуляют вокруг меня и троюродного брата. Да, Кюхен, как выяснилось, мой родственник. Смотреть, как от удивления вытягивается лицо бывшего, дорогого стоило, но Чанмину было сейчас не до любования, у него были вопросы поважнее. — Мы с тобой не закончили разговор с блокнотом. Ты разве мне не поклялся, что если со мной что-то случится, то достанешь данные и уничтожишь его? — Как же раздражало, что очередная клятва была нарушена и прошлое сумасшедшим ветром врывалось в его спокойную жизнь. — Что значит, что он мне скоро пригодится? — А тебе все на блюдечке разложи, — фыркнул Юнхо, насколько позволяло положение, но Мин только сильнее надавил на горло. — Да твою мать, Шим! Задушишь, и твоя мантия побелеет! — Нельзя принять незаконную практику и нарушать статус о секретности, а об убийстве бывших магловскими методами там нет и слова. ?Где эта звериная страсть спала в тебе раньше, Минни? Где тот ангелочек, которого знал?? — Юнхо прикрыл глаза, пытаясь еще раз глотнуть кислороду и собраться с мыслями. — Лучше бы изучил сначала блокнот, прежде чем душить, — шикнул Юнхо, — сразу бы понял, о чем речь. Неопожиратели! Ты думаешь, с ними все покончено? — Они в Британии, и меня более это не касается. — Это ты так думаешь. Ты единственный из британских авроров, кто видел всех в лицо. — И что? Ты приперся в Корею ради этого? Серьезно? Мерлиновы подштанники, и ты думал, что я с распростертыми объятиями встречу и с удовольствием вашим британским задницам помогу в том, в чем облажались?! Да идите вы, бля, в пешее… — Надеяться на твою помощь, когда ты ни разу меня даже не пытался выслушать? То руки пытаешься сломать, то задушить, и каждый раз посылая. Очень умно! Как ты дослужился до зама? АЙ!Чанмин с силой тряханул, отчего Юнхо ударился затылком об стену и перед глазами на мгновение заплясали звезды. Несколько раз проморгавшись, Юнхо зажмурился, а потом возмущенно посмотрел на Чанмина. — Послание от Цисси. Твоих рук дело? Вопросов меньше не стало. Наоборот, их стало только в разы больше, а раздражение Юнхо нисколько не помогало решить задачи. Голова даже разболелась от напряжения и нарастающего раздражения. — Не понимаю, о чем речь, — процедил сквозь зубы Юнхо. — Мне ясно дали понять на границе, что совиной почтой тут не пользуются. — Цисси — умная птица. Она не станет в этой стране подлетать к чужим волшебникам и принимать послания. Даже Кюхена сторонится. Она могла принять только от того, кого очень хорошо знала, а может, и вовсе от бывшего хозяина. Тяжело выдохнув, Юнхо с трудом, но отвернул голову в сторону, давая понять, что отвечать на подобные вопросы не намерен, при этом бессмысленно уже стало отрицать, что это действительно его рук дело. Поняв недовольства бывшего верно, Чанмин выдохнул и отпустил его, освобождая и от хватки, и от заклинаний, после чего отвернулся. — Чанмин… — осторожно начал Юнхо. Блондин резко развернулся и со всей силы врезал ему кулаком по лицу. Внутри все клокотало от того, как этот волшебник произнес его имя, как вел себя все это время, еще и все эти угрозы и недосказанности. Чон пошатнулся, хватаясь рукой за стену, чтоб не упасть, и второй поспешно стер кровь с уголка губ. — Это тебе за угрозы, — выплюнул Чанмин.— Я не угрожал! — взорвался Юнхо. — Нет, угрожал! Я в этой стране в полной безопасности. И единственный, кто для меня опасен, — это ты! — Что, до сих пор думаешь, что это я тебя подставил тогда? — Уже нет, — выдохнул Чанмин, неохотно признавая свою неправоту впервые за эти четыре года. — Твоя мантия не белая, — опустив взгляд на красную мантию, Чанмин отвернулся в сторону улицы: — Пошли, нужно успеть до обеда. Но не успел он выйти из переулка, как Юнхо напал со спины, захватом руки зажав горло младшего. Чанмин в ужасе замер, рефлекторно схватившись рукой за бедро мужчины позади себя. Юнхо трясло от ярости, и его шепот был наполнен гневом. — Я не для того приперся в Корею, чтобы меня здесь избивали бывшие, как жалкого щенка. И обвиняли в том, чего нет, — выдохнул угрожающе мужчина ему на ухо. — Будь хорошим мальчиком, прекрати распускать руки и научись слушать. Иначе я действительно стану для тебя опасным, понял?Локоть Юнхо давил на чокер на шее Чанмина, и тот пытался хоть как-то отстраниться от руки, но только сильнее прижимался к мужчине сзади. Было трудно произнести хоть слово, настолько не хватало кислорода. Сейчас ему казалось, что то, как он прижимал к стене, — это цветочки. Несмотря на опасность быть задушенным, Чанмин почувствовал в теле нарастающий жар от близости, а острые ощущения только добавляли масла в огонь. — Прекрати… — Мин ударил рукой по боку мужчины, но тот только сильнее зажал горло. — Ты меня не понял? Чанмин слабо покачал головой, сменяя удары по бедру на легкое поглаживание руки противника. Лишь бы эти ощущения поскорее исчезли, и прежде чем Юнхо отстранился, Мин заметил, что не одному ему стало на мгновение жарко от близости, но это нисколько его не утешило. Особенно когда почувствовал сожаление и тоску, когда его отпустили. — Отлично, — Юнхо мило улыбнулся, будто только что не был самим дьяволом во плоти. — Ну, и где тот магазин с магическими артефактами? Он первым зашагал по улице, оставляя Чанмина растерянно стоять в переулке. Тот тяжело дышал, пытаясь привести дыхание в норму и понять собственные мысли: что это только что было? Его только что обставили и практически опустили на колени, и не столько попыткой задушить, сколько старыми всколыхнувшимися чувствами, которые он похоронил. Очнулся от своих мыслей он только тогда, когда Юнхо его позвал. Мысленно чертыхнувшись, Чанмин нагнал волшебника и повел его по улочкам к старинному магазину на окраине, где работал чуть чокнутый, но веселый волшебник средних лет.