Кай/Крис / ooс / nc-17 (1/1)

У Чонина вены на шее слегка выступают, когда он голову поворачивает и в окно кофейни смотрит. А Ифань в этот момент, если честно, совсем немного умирает и кусает собственные губы, когда хочется кусать чужую кожу и прикусывать эти самые вены. Ифань кулаки стискивает почти до боли в ладонях, и думает о том, что на руках у Чонина тоже вены выступают, стоит ему поднять что-то тяжелее кружки с кофе и блокнота с ручкой.Стоит ему только подумать о том, как напрягается каждая мышца тела, как напрягаются руки, шея, как тоненькие сеточки вен набухают под этой самой кожей…—?Ифань, вытри слюну, на прилавок капает,?— вскользь бросает руководитель кофейни и уходит к себе в кабинет. Ифань прилавок вытирает на всякий случай, но глаз с Ким Чонина старается не сводить.—?Повторите кофе, пожалуйста,?— просит Чонин, и Ифань тут же подрывается, чудом не роняя стоящий рядом стул. Для Ким Чонина?— что угодно, кофе, пирожное за счёт Ифаня, сам Ифань, хоть на этом самом столе… кхм.—?Чонин, встретимся сегодня? —?хрипло спрашивает Ифань, ставя перед Чонином белоснежную чашку, и надеется, что в голосе не будет слышна неуверенная мольба. Хотя… Кого он обманывает, боже.Чонин бросает на него укоризненный взгляд. Его главное правило?— никто не должен знать. И такое пренебрежение не может остаться безнаказанным, но по чужому лицу явственно читается, что Ифаню хреново настолько, что ломает и крошит, а ещё, кажется, руки дрожат и хочется до одури.—?Я приеду вечером,?— говорит он наконец, и Ифань готов скулить от удовольствия, потому что не были вдвоем они уже две недели, а для Ву Ифаня это перебор. Особенно если он видит Чонина где-то кроме своей постели или просто своих широко разведенных ног.Он точно знает, что будет сегодня вечером, стоит Чонину войти в его квартиру. Ифань встретит его уже подготовленным, как всегда, и будет долго стоять перед ним на коленях и целовать чужие руки?— от запястий и выше, насколько дотянется. Облизывать чужие пальцы, трепетно целовать сколотый ноготь на указательном, а потом вбирать в рот и сосать эти самые пальцы, умирая от желания кончить. Сжимать свои колени крепко, сводить бедра?— лишь бы хоть немного полегчало.Если он будет хорошим и послушным, Чонин разрешит чуть подняться, сесть к нему на колени и целовать его шею и плечи?— а сам будет долго разминать Ифаня пальцами. Трогать его член и промежность, вталкивать пальцы в его подготовленную задницу, изматывать и сводить с ума, потому что знает, что Ифань от его пальцев без ума, но давать ему больше, чем одну фалангу, он даже не подумает.А потом, когда Чонин будет его драть?— быстро и отрывисто, как он любит, Ифань будет послушно подставлять задницу и про себя умолять Кима быстрее кончить. Ведь когда Чонин вытащит из него член, он небрежно трахнет Криса пальцами?— и этого Ифань каждый раз ждёт, как второго пришествия. Потому что только от его пальцев он кончает так сильно и верно, только его пальцы заполняют его так правильно, так хорошо и полно.Потому что член Чонина хорош, сам Чонин?— великолепен, а вот его кожа, венки под карамельной кожей и в особенности пальцы?— чёртово искусство. Или фетиш?— Ифань плевать, как это называется.Но если Ифань фетишист, то Чонин?— точно ходячий фетиш.