1 часть (1/1)

Эти строки пишу я в состоянии полного помрачения рассудка, отравленного бесчисленными и невыносимыми годами отчаянья, одиночества и тоски. Я с трудом могу уже припомнить, что было в моём прошлом, кроме скитаний по затхлым трущобам, под вечно пасмурным небом и ледяным безжалостным дождём… Быть может, и у меня было радостное детство, добрые родители, которые читали мне сказки на ночь и заботливо укрывали меня холодными зимними ночами тёплым одеялом. Быть может, и было это, только я этого не помню. В путешествии в прошлое я натыкаюсь на непроглядную стену мрака, за которой?— я боюсь об этом думать?— было нечто жуткое, возможно даже, более жуткое, чем-то, что я обрёл позже?— скитания по затхлым трущобам под пасмурным холодным небом, встречая лишь злобные неприветливые глаза и слыша?— не слова даже, а нечто похожее на звериный рык. Возможно, так всегда и было, из года в год. Ни доброго слова, ни доброй руки, ни вести свыше, направляющей путь мой к краям вечной весны, где мог бы быть счастлив я…Кутаясь в старую шинель в холодной каморке, я пишу эти строки в надежде, что кто-то поймёт меня после, прочитав эти строки, исполненные ужаса, одиночества и тоски, и помолится за меня, за мою тёмную душу и тёмный рассудок, последние крупицы которого я?— я отчётливо чувствую это?— теряю с каждой минутой. Я должен вам рассказать…Не могу припомнить точно, когда ко мне попала эта книга. Был, как всегда, пасмурный холодный день, я брёл среди грязных подворотен, ссутулив плечи и стараясь не встречаться взглядом с редкими и хмурыми прохожими. На скамье я увидел книгу в чёрной обложке и, не контролируя себя и не сознавая что делаю, сунул её себе под шинель. Не так уж много книг попадалось мне, чтобы пропускать ещё одну, ведь чтение было единственной моею отрадою…В тот вечер, сидя за пустым столом, я читал самую странную и кощунственную книгу, которую когда-либо держал в руках. Это был ?Biboran?, книга немыслимых откровений?— самый странный и жуткий рассказ о тёмных и запредельных мирах, который когда-либо был ведом смертному…Час летел за часом, страницы летели одна за другой, и вот, прочитав последние строки, я оцепенел в ужасе, охватившем меня, и пробыл так довольно долго. Слишком много странных и гротескных мыслей обуревало мой разум, и осмыслить прочитанное я пока не пытался. ?Biboran??— не только лишь все адепты могли постичь сие, мало кто мог это сделать…Теперь я коснулся этих тайн, за что был должен?— я понял это сразу?— сполна заплатить…* * *Несколько дней после прочтения кошмарной книги, я не мог заснуть, пребывая в оцепенении и странном гипнозе?— некоторые страницы чёрной книги ?Biboran? буквально околдовали меня и притягивали всё моё внимание. На какие-то мгновенья разум мой ускользал в неведомые бездны, и ужас, невыразимый ужас, захватывал меня и нёс через эоны и пространства, исполненные мёртвых душ и непредставимо кошмарных существ, говорящих на непостижимых и страшных языках. Я не хотел понимать их, но был вынужден, ибо не имел более контроля над своим разумом, ставшим игрушкою неведомых тёмных сил…Где я? Кто я? Я более не понимал этого. Даже пребывая в полном сознании, видел я пред собою совсем иные, запредельные пространства… Гротескные и тёмные миры?— какие-то планеты, лишённые солнечного света, по которым бродят гигантские фигуры и возводят бастионы и зиккураты из чёрного базальта, в которых в вечном безмолвии покоятся тёмные бесформенные креатуры. Иногда чёрные бездонные небеса вечной ночи пронизывают громадные аппараты, управляемые невероятно злобными существами, опустошающими цветущие планеты?— скотофермы, заселённые питательной грешниками…В каком-то помешательстве, не контролируя себя, я нарисовал угольком на белой стене символ Гнаха и пробормотал слова заклятья,?— и тотчас же стена заволновалась, как озёрная гладь, и сквозь неё я увидел путь в тёмных подземельях, тускло освещаемых фосфоресцирующей плесенью… После некоторого колебания, я протянул руку?— и она легко прошла сквозь стену. Мне вспомнилась легенда об одном китайском художнике, который на глазах у многих свидетелей прошёл сквозь нарисованную им картину на стене?— и, поскольку ничего в этом мире меня не удерживало, сделал шаг через открывшийся мне путь. Обернувшись, я увидел свою каморку сквозь лёгкий бриз ставшей зыбкой стены, и решил, что так же легко могу вернуться…* * *В подземелье царил могильный холод, а в воздухе витала трупная вонь, но я шёл далее, стараясь запоминать путь. Довольно скоро я обнаружил лестницу, ведущую наверх, и стал подниматься. Почему-то я был уверен, что здесь меня ждут, и я найду, быть может, свой приют, ибо не очень-то жаждал возвращаться в мир пасмурных небес и злобных глаз…Лестница привела меня к входу в большой просторный зал, в котором всё указывало на ветхую старину. Я был уверен, что я единственный живой человек здесь за многие столетья…Подойдя к окну, я увидел незнакомые мне созвездья и три луны, свет которых отбрасывал гротескные тени. Внизу простирались поляны неведомых мне грибов?— гигантских и странных. Кое-где высились и деревья?— огромные, похожие на баобабы. Очарованный этим зрелищем, я совершенно забыл о том, где нахожусь, поэтому не сразу заметил тени позади себя…Резко обернувшись, я увидел вереницу фигур, чьи лица были закрыты капюшонами. В руках они держали свитки, кинжалы и чёрные свечи. Это напоминало некую торжественную церемонию, определённо имеющую отношение ко мне.Одна из фигур сделала жест призыва, указав мне место, куда подойти. Я прошёл в центр зала, и толпа фигур?— что-то в них выдавало неизъяснимую древность?— окружила меня. Я понял, что являюсь участником некоего ритуала, и выбора у меня нет…* * *Дальнейшее вспоминается мне как кошмарный сон: гулкие мантры чернокнижников, вырвавшийся из черепной коробки, не поддающийся мне разум, с воплем летящий через какие-то пузырчатые бездонные пространства в окружении немыслимо жутких бесформенных существ, приближение к запредельному хаосу в центре вселенной, и вид трона, на котором восседает бесформенное и безразмерное существо, которому я воскликнул: ?Анша Абдуль!?, и волны кругов ада, исходящие от этого монстра…Открыв глаза, я обнаружил себя в своей каморке. Бросив взгляд на стену, увидел символы, нарисованные мною дрожащей рукой, и вспомнил путь в какой-то совершенно иной мир, и жуткую инициацию среди адептов, и фолиант ?Biboran?, который отныне читаю я день за днём, день за днём…Так идёт моя жизнь?— то ли в яви, то ли в иных тёмных пространствах, ибо знаю я, как иллюзорен и обманчив свет, и что за всеми фигурами и предметами кроется лишь клокочущая пустота бесформенных жутких форм, древних, бесконечных и безвременных, и разевают они свои пасти, бормоча на неведомых диалектах свои мантры… Анша Абдуль!