Глава 2.8 "Мы втроем разрушим Суну. Манами." (1/2)
Я скомкала записку, отправляя её точным броском с мусорное ведро. Меня удивила убранная кухня и помытая посуда, но это несомненно радовало.
На часах 5:28. Волос забраны в хвост. Настроение нормальное.У меня было два с половиной часа на сборы. Это лучше, чем ничего. Сварганив на скорую руку бутерброд, я поставила на плиту чайник и ушла собирать вещи. Примерно через минут пять мои сборы нарушил противный свист "кипятильника", и поспешила на кухну, задаваясь вопросом, зачем я вообще грела воду. Выключив назойлевый чайник, я вернулась в спальню выбирать футболку. Всё, что я должна была взять с собой, кроме бридж и жилетки оказалось...в стирке.
Нет, ну это западло! Самое настоящее!
Поняв, что в шкафу можно и не рыться, я ушла в другую комнуту, что звалась у нас с Итачи кладовкой. После вселенской уборки, что мы устроили в этом доме, все старые и ненужные вещи было решено убрать туда. В надежде найти хоть какую-нибудь одежду, я открыла кладовку, втянув носом воздух, и громко чихнув, я ещё минуты две отплёвываясь от пыли.
Ворохом наставленные коробки были сплош в пыли, в углах красовалась паутина. Правильно думала Сашка, когда хотела тут убраться.
Эх...Вооружившись тряпкой, я поочерёдно спускала коробки на пол, протирая, а лишь потом открывала их. Что в них только не было. В одной из огромных я нашла вещи Саске и Итачи, в другой, чуть поменьше, вещи Микото (у меня язык не поворачивался назвать её мамой), а в третьей - вещи Фугаку.
Если с мыслью о том, что первые двое - мои братья, я хоть как-то свыклась, но с тем, что последние - мои родители, я упрямо не хотела соглашаться.
Открыв ещё одну коробку, я нашла альбом с фотографиями. Местами потёртая обложка с потрохами выдавала его возраст. На первой фотографии были изображены молодые Фугаку и Микото, на следующей - маленький Итачи. Улыбнувшись мысли о том, что он всё равно лапочка, я взглянула на другую фотографию. На ней был всё тот же Итачи, на вид лет пяти, а на спине у него восседала девочка лет двух с короткими волосами. На ещё одной старой фотографии по росту стояли три ребёнка. Итачи, эта же девочка и маленький Саске. На следующей была снова изображенная эта троица, но только они были чуть старше. И на следующей, и на следующей тоже. Таких фотографий было около пяти, но дети на каждой выглядели чуть старше, чем на предыдущей.
Но потом всё резко поменялось.
На последней фотографии был только Саске и команда номер семь. Альбом был заполнен не до конца.
В этой маленькой девочке я узнала себя. То есть не себя, а Манами. В глазах застыли слёзы, а из рук выпал и альбом, и тряпка, которой я протирала пыль.