1 часть (1/1)

Ворожей был воистину лучшим врагом за всю его жизнь. Каждая битва, атака и каждая фраза, которая была адресована конкретно ему, навсегда отпечаталась в его сознании. Они не были особо близки, как, например, Тенебрис и Рацио, но оно и понятно, ведь он-то никогда не признавался в любви магу, да и как-то бредово это звучит. Любовь всей его жизни?— Джедина?— рядом стоит, успокаивающе поглаживает по плечу. Рыцарь и вправду благодарен ей, она всегда была, есть и будет рядом. Но, если быть до конца честным, то он бы пригласил его в бар выпить, поговорить о жизни, о будущем, как хорошие знакомые. В их положении? это было бы абсолютно нормальным.А ещё его удивляет, что он скучает по всемирному злу, которое уничтожало всё на своём пути, используя всех и вся. Раньше не было и дня, когда бывший серебряный сокол не мечтал о скорой смерти врага. А потом произошёл инцидент с камнем Джовения, и вот они превратились в детей; и тогда о смерти от старости не шло и речи. Но всё же удивительно, что маг всё-таки ушёл из жизни, выпив все яды, которые у него были. И рыцарь уверен?— это его вина. Он мог это предотвратить, если бы хоть на секунду не был так предвзят к нему.—?Что это? —?блондин рассматривает футляр, запечатанный каким-то заклинанием.Ворожей не отвечает и лишь смотрит задумчивым взглядом, даже когда рыцарь швыряет вещицу куда-то в кусты со словами: ?Наверняка это твоя очередная ловушка, не так ли???— он по-прежнему молчит, будто ему всё равно, но это не так. Тем не менее, маг разворачивается и уходит, не реагируя ни на один вопрос мальчишки.—?Скатертью дорога! —?фыркает блондин и уходит.Тенебрис сидит рядом с могилой, сжимая мокрую землю, её одежда промокла под дождём, чёрные волосы, которые всегда торчат в разные стороны, теперь прилипают к лицу. Она не может перестать плакать и лишь Рацио, который приобнимает её за плечи, не даёт вырваться отчаянному крику. У рыцаря кружится голова, ему кажется, что ещё немного и он сам упадёт замертво. Заслужил ли маг такой смерти? Ну вряд-ли: всё-таки умереть от старости, было бы во многом лучше, по крайней мере, он бы мучался меньше. Наверное. А впрочем, неважно, ему бы сейчас самому не заплакать. Блондин изо всех сил сдерживает слёзы, противный ком застревает в горле; что-то сдавливает грудную клетку.Насколько он знает, Ворожей всегда был одинок, лишь его дочь хоть как-то смогла скрасить жизнь. Но даже она его покинула в какой-то момент, отдавая своё внимание Корбо. А потом появились они и его глаза вновь наполнились азартом. Раз за разом его планы становились изощрённей, будто пытаясь ещё больше привлечь команду. В последние месяцы нападения мага стали настолько частым явлением, что Легендарным пришлось даже игнорировать некоторые злодеяния. Это не было особо трудным заданием?— они были не единственными, кто мог бы его остановить. И даже когда Ворожей залёг на дно, они не спешили бить тревогу: меньше работы?— больше свободы, да и Тенебрис вела себя как обычно. И лишь неделю назад, до всей неразберихи, он явился ровно в полночь, разбудив лишь рыцаря.—?Проснись,?— лёгкий удар по щеке,?— нам нужно поговорить.—?Ворожей? —?восклицает блондин, за что тут же получает несильный удар в живот. —?Что ты здесь делаешь? —?шипит сквозь зубы скорее от боли, нежели от соблюдения тишины, блондин.Маг прикладывает палец к губам и с опаской оглядывается на ягуарца: тот спит дальше, что странно, с его-то чутким слухом. Понимая, что времени в обрез, он хватает мальчишку за шкирку и тащит в сторону реки. Тот, в свою очередь, сопротивляется, пытаясь сквозь шум листвы и собственного возмущения понять, зачем его вообще разбудили. Следом происходят странные события?— маг его обнимает, скорее всего, чтоб рыцарь окончательно заткнулся. Блондин чувствует, как ему положили что-то, по форме напоминающее вытянутый цилиндр.А дальше он и не хочет вспоминать. Интересно, почему это событие прокручивается задом наперёд? А что было в той записке? Он уже никогда не узнает, её унесло течением, по крайней мере, он так думает. Дикий страх воды не позволил ему это проверить, а Шайми он попросить испугался: слишком интимным казалось ему то сообщение, мало ли, что там может быть написано… Что может написать человек, который был на грани? Впрочем, опять не важно. Ему всё хуже: желание подойти к могиле и выплакаться всё сильнее. То ли на это влияет паршивая погода, то ли Тенебрис, которая не может перестать плакать и молить прощения. Точно, быть может, если он поговорит с самим собой, то ему станет легче? К тому же, кто знает, вполне возможно и сам Ворожей его простит, в их-то мире, что наполнен магией, всё может произойти. Он делает неуверенный шаг в сторону могилы.—?Данаэль? —?неожиданно громкий голос Джедины заставляет лишь вздрогнуть.Принцесса направляет свой взор в ту сторону, куда смотрит блондин: сердце кровью обливается, глядя на сестру. Брови сводятся к переносице; тяжкий вздох; взгляд рыцаря падает на девушку, а та кивает. Он помнит и крики в полдень, и испуганный взгляд дочери мага, что с ненормальной скоростью цеплялся за разные предметы, будто пытаясь в них отыскать что-то родное, своё.—?Он ушёл! —?сквозь громкие рыдания кричит девушка.—?Куда? —?спрашивает Рацио, безуспешно пытаясь успокоить свою Ти.Гриф с Шайми с опаской переглядываются, а Данаэль, понявший, в чём дело, мчится к реке. Он не может поверить, что так осёкся. Принцесса, увидев, что её любимый покидает место событий, бежит за ним вслед. А позади крики, дрожь земли и молнии. Он опускает руки в воду: речка не глубокая, рука с лёгкостью достаёт дна, вот только сколько он не пытался нащупать футляр, всё без толку. Позади он слышит шорох, обернувшись, Данаэль увидел принцессу.—?Что ты делаешь? —?взволнованно произносит она, её некогда белый костюм теперь весь в пыли,?— Ах, не важно, ты нам нужен! Идём. —?она хватает блондина под руку и ведёт обратно, он так и не осмелился ей рассказать.А дальше?— вечные попытки успокоить Тенебрис, крики, слёзы и отчаяние.—?Можно? —?робко спрашивает он, смотря уставшими глазами на девушку. —?Мне тоже нужно… Попрощаться.Ти смотрит недоверчиво, как будто ожидает какой-то подставы, а затем вспоминает, что рыцарь высоких моральных ценностей и потому, ещё раз взглянув на могилу, уходит, утирая влагу с лица. Данаэль напоследок замечает, что слёзы всё еще катятся по её щекам, от чего Рацио лишь сильнее обнимает девушку, защищая от ненастья?— ветер стал спокойнее. Блондин аккуратно присаживается на корточки; он ничего не говорит, лишь смотрит с тоской. Если бы неожиданно Ворожей появился прямо перед ним, то он без сомнения был бы счастлив. Возможно, даже обнял его. Но хоть их мир и похож на сказку, такого чуда, увы, не произойдёт никогда. Всё, что он может, так это вечно скорбить и надеяться, что маг его простит. Но чтобы заслужить прощения, надо его заслужить, так? Вот и Данаэль того же мнения.—?Мне очень жаль,?— шепчет он, боясь, что его могут услышать,?— сможешь ли ты простить меня? —?он готов поклясться, что слёзы сами потекли из его глаз.Рыцарь прикрывает рот рукой, несмотря на то, что дождь стал лишь сильнее, будто помогая заглушить его всхлипы; велик шанс того, что Гриф все равно услышит его.—?Данаэль? —?кричит Джедина. Ей кажется, что им пора уходить, скорбь не может продолжаться вечно, так?—?Дай мне секунду! —?отвечает он ей раздражённо, но после добавляет чуть мягче:?— Пожалуйста.Ещё несколько минут он рассказывает о том, как он скучает, что планирует сделать в будущем без него, вспоминает битвы, их инцидент с камнем Джовения. И ему кажется, что Ворожей совсем рядом, лишь руку протяни. И в период его истории ветер будто передаёт все чувства мага: он то спокойный, то более сильный и порывистый, будто злиться или наоборот, радуется, что о нём наконец вспомнили; в такие моменты рыцарь невольно улыбался. После очередного: ?Данаэль, нам правда пора!??— он всё-таки поднимается с земли.—?Прощай, думаю, мы встретимся когда-нибудь вновь,?— он кивает сам себе.Рыцарь бежит к своим. Он больше не чувствует горечи и сожаления, лишь немного неприятную пустоту, но это всяко лучше, чем бесконечная вина за свои поступки. Дождь резко закончился, давая возможность солнечным лучам осветить Легендарных.