5 (1/1)
В церкви светло, кругом цветы и свечи. Мэри Эллен стоит возле гроба внучки, поглаживает поблескивающую деревянную поверхность. ?Джоанна, я знаю, ты смотришь на нас и слышишь меня. Я надеюсь, что у тебя сейчас всё хорошо, и что ты сможешь простить меня, если я когда-нибудь причиняла тебе боль. Я знаю, что ты всегда будешь жить во мне…? Дженнифер медленно подходит сзади. Бабушка замечает её, слабо улыбается, приветствует. Мэри Эллен немного удивлена, но не расстроена приездом этой внучки. Обнимает младшую Кэсси, ненавязчиво отводя от гроба. Дженнифер, наверное, и впрямь не самый приятный человек, однако лицемерие в число её недостатков не входит. Родных не вернуть, но жизнь продолжается. Какой смысл держаться за старый дом, оставленный в наследство сестрой? Лучше продать его, даже если Мэри Эллен категорически против. На улице бабуля не окажется, об этом Дженнифер позаботится. А потом появляется ворон. Он прилетает по ночам, во сне, и клюёт Дженнифер, пристёгнутую ремнями к кровати. Молодая женщина кричит, зовёт на помощь; всё тщетно. Только когда чёрная птица заканчивает своё отвратительное пиршество, Дженнифер просыпается – в ужасе, в холодном поту и в крови, которая идёт из носа. Врачи говорят: рак почек. Та же самая болезнь, что сгубила родителей и сестру, сначала ослабив их, вымотав, усадив в инвалидную коляску и в итоге отняв жизнь. Но Дженнифер знает, что была абсолютно здорова, когда прилетела в Буэнос-Айрес из Лос-Анжелеса. Появляется человек, который верит ей, и которому сама Дженнифер сначала не поверила. Трудно воспринимать всерьёз бывшего доктора, ставшего могильщиком и разглагольствующего о демонах. А потом поверить приходится. И правда оказывается гораздо хуже самых страшных предположений мисс Кэсси. Её семья не просто проклята, она продана. Продана существам, зовущимся Малам, они не то примитивные боги, не то демоны. Их может вызвать тот, кто в них верит, и попросить о чём угодно. Мэри Эллен когда-то так и поступила. Она умоляла избавить её от смертельной болезни, позволить жить. Малам исполнили просьбу. А расплатой стали жизни кровных родных Мэри Эллен. Речь не об убийстве. О, если б остальные Кэсси по-настоящему умерли, это было бы милосердно. Но они умирали формально, по внешним признакам – теряли способность говорить, двигаться, однако оставались в полном сознании. И даже потом не могли умереть от голода и жажды. Душа не покидала тело, заключённое в гробу, а жизненные силы становились трапезой для Малам, растянутой на долгие, очень долгие годы. По сути, это была вечная не-смерть и вечная не-жизнь. Единственное, что можно было сделать для родных – это освободить их, пускай и способом, от которого кровь стынет в жилах. Дженнифер не смогла сделать это сама, помог гробовщик. Он погиб, пытаясь спасти её, в ту же ночь. Зато они ослабили Малам, и Дженнифер сумела побороться с бабкой, хоть та едва и не укокошила внучку лопатой после неудачной попытки подкупа. Мол, Дженнифер получит всё, что захочет, надо только пожелать. Ага, а ещё принести в жертву близких: выйти замуж, обзавестись потомством, чтоб затем и муж, и дети тоже стали пищей для Малам – живыми мертвецами и мёртвыми живущими. ?Твои мечты – мои ночные кошмары!? - яростно выплюнула Дженнифер. Такой участи она не желала никому, даже Мэри Эллен. Младшая Кэсси сожгла дорогую бабулю в крематории, а после пришлось сделать то же самое с тётей Эммой, которая к тому времени тоже официально скончалась. Дженнифер, наконец, вздохнула свободно. Она похоронила прах тёти Эммы, вернулась домой вместе с Роберто – другом семьи. Этот друг уже был не просто товарищем, а любимым мужчиной. Таким ласковым, таким заботливым и нежным. Таким страстным… Обнажённая Дженнифер уснула в его крепких объятьях. А очнулась от привидевшегося кошмара: снова кровать, ремни, ворон, на сей раз вылупляющийся прямо из тела Дженнифер. Как же было больно! Но она проснулась. Теперь это обычный сон, ничего больше. Было бы странно, если б после пережитого ей не снились кошмары. С бабушкой ведь покончено. Успокоившись, Дженнифер гладит спящего на её груди Роберто по голове и снова закрывает глаза. И ощущает что-то горячее, расползающееся между ног. Потом чувствует, как вздрагивает Роберто. Он тормошит её, умоляет проснуться, но она не может. Получается только широко распахнуть глаза. И замереть. Навсегда. ?Покойся с миром?, - дрожащим голосом произносит Роберто, глядя на лежащую в гробу Дженнифер. А она не способна сказать ни слова вслух, но кричит мысленно, отчаянно надрываясь: ?Я живая! Живая, живая, живая! Помоги мне! Роберто! Помоги мне! Хоть кто-нибудь, помогите! Боже, нет! Нет, нет!..? Кто-то из близких сочувственно похлопывает Роберто по плечу, а очкастая прислуга пялится с полным равнодушием. Наконец, они отходят, и появляется бабушка. Бабушка! Мэри Эллен, чтоб её, живая и невредимая, даже не загорелая! ?Извини, Дженни. Я не могу умереть. Пока я сама не захочу, они не дадут мне умереть?. Старшая женщина наклоняется, чтобы запечатлеть на лбу внучки добродетельный родственный поцелуй, холодный и фальшивый, как сама бабуля. Господи, это ведь даже не зло, у зла, по крайней мере, могут быть идеалы, хотя бы теоретически. А это трусость и эгоизм в чистом виде! Мерзостные, жалкие, сотворившие такое, что настоящие злодеи курят в сторонке!.. Дженнифер хочет завопить, вскочить, вцепиться бабке в волосы, оттолкнуть… Но получается лишь вытаращить глаза в полном ужасе, сглотнуть да уронить слезинку. А Мэри Эллен, выпрямившись, кладёт руки на края гроба, после чего возвышенным тоном изрекает: ?Дженнифер, я знаю, ты смотришь на нас и слышишь меня. Я надеюсь, ты простишь меня, если я когда-нибудь обижала тебя. … Ты всегда будешь со мной. – Скрестив руки на груди, женщина чуть тише, однако не менее драматично добавляет: - Покойся с миром. – И, выпрямляясь, велит кому-то из окружающих: - Закрывайте её?. Крышка гроба опускается, стук кажется Дженнифер оглушительным. И сквозь наступившую тьму, через слой дерева доносится финальное ?напутствие? Мэри Эллен: ?Сладких снов?. И всё… Темнота. Тишина. Ничего кроме темноты и тишины. Секунда за секундой, час за часом, день за днём. Очень скоро время перестаёт даже примерно разделяться на отрезки, становясь сплошным, бесполезным потоком. Дженнифер всей душой мечтает о смерти, о настоящей смерти!.. Пусть огонь вторгнется в эту темноту! Пусть причинит немыслимую боль, но освободит!.. Мечты напрасны. Ничего не меняется. Есть только эта бесконечная чёрная мгла. - Кто здесь? - Я. - Кто ты? - Сэм. Сэм Винчестер. - Ты меня слышишь? - Теперь очень отчётливо. Ты ведь Дженнифер? - Да! Господи, я смогла!.. - Что смогла? - Достучаться хоть до кого-нибудь! Я звала, звала на помощь! Без слов, без единого звука, только мыслями! Я думала, что меня никто не услышит и не почувствует, но заняться всё равно больше было нечем. – В голосе проскользнули нотки нервического веселья. – У меня становилось всё меньше сил, но всё больше опыта. Какой сейчас год? - Две тысячи четырнадцатый. - Десять лет… - Голос дрогнул. – Сэм, ты должен помочь мне. - Ты знаешь, как… отменить сделку? - Никак. Единственное, что вы можете сделать для меня – это сжечь. Сжечь, сжечь, сжечь. В это самое время Дин всеми силами старался привести в чувство брата, который минуту назад прислонился к стене и эффектно сполз вниз, уснув мертвецки беспробудным сном. Вскоре старания старшего Винчестера увенчались успехом – младший открыл глаза.