Глава 6. (1/1)

…Дорога до Дублина с пересадкой в Нью-Йорке заняла у Мэри почти сутки. Это было символично – двигаясь на восток, она летела в завтрашний день, мыслями, правда, продолжая пребывать во вчерашнем…Мисс Элли упорно уговаривала ее остаться. Мэри и самой нравилось общество этой милой и простой женщины, ее пугали долгий путь, новая страна и огромное расстояние, которое она, еще окончательно не поправившаяся и беременная, прокладывала между собой и самыми дорогими людьми. Но Мэри понимала, что из Вентуры плохое укрытие. Слишком близко было всё, на что она хотела посмотреть отстраненно и менее эмоционально… Мисс Элли проводила ее с неподдельной печалью и сожалением, которых Мэри никогда не знала у родной матери. Почти незнакомая женщина за несколько дней успела очень привязаться к Мэри, ощущая в ней и исключительную внутреннюю красоту, и внутренний надлом… жалея ее за все испытания (про несчастный случай Мэри поведала), всей душой желая помочь ей… хотя бы тем, чтобы дать немножко тепла и домашней доверительности… И этого тоже уже много лет не водилось под крышей дома семьи Дюваль… Про Мейсона мисс Элли не выпытывала. Главное она увидела – глаза Мэри лучше любых слов рассказывали, что для нее значит молодой человек с фотографии и как болит в разлуке с ним ее сердце… Добрая женщина старалась облегчить Мэри ее страдания, не ковыряясь в кровоточившей ране, не заступая на зыбкую почву – просто беседуя за чашкой чая на отвлеченные темы… И Мэри действительно отдыхала в эти минуты… Оставалось лишь молиться, чтобы подобный такт и понимание явила Тэда… Многочасовой перелет дался Мэри не без проблем – она жутко устала и еле волочила ноги, засыпая на ходу, но, во всяком случае, никакого стука, рези, помутнения в голове не наблюдалось. Профессор Френсис – настоящий кудесник… как сказал доктор Картер… А еще ?гасиенда? на берегу океана и забота Мейсона…это исцеляло лучше любых лекарств и зарядило ее необходимыми силами…В Дублине самолет из Нью-Йорка приземлился в одиннадцатом часу утра по местному времени. В Калифорнии была глубокая ночь, и Мэри чувствовала себя соответственно. В аэропорту она взяла такси до Уиклоу и, не заглядывая в столицу, через 40 минут оказалась в крошечном десятитысячном городке, носившем, правда, гордое звание административного центра округа. Сил на впечатления у Мэри не было, но то, что она попала в совершенно иную страну, с иной атмосферой и духом, не заметить было невозможно. Умиротворение и камерность. Это, пожалуй, были первые слова, которые пришли Мэри на ум… Всё такое маленькое: изумрудные пастбища, выгороженные обломками камней, напоминали носовые платки с рассыпанными по ним белыми точками – овечьими отарами; простенькие фермерские домики из серого камня, выныривающие из-за живых изгородей, редко имели больше одного этажа, но всегда - зеленую лужайку и цветочную клумбу у входа; речка, больше похожая на ручей; город, который был словно и не городом, а деревней… Прямо в центре возвышался старинный рыцарский замок с заросшими мхом стенами, словно со страниц Вальтера Скотта, вокруг были разбросаны живописные домики, увитые плющом. По городку, раскинувшемуся на берегу Ирландского моря, петляла речушка, рядом с которой в окрестностях образовались несколько прелестных уголков природы, популярных у туристов. Мало машин, мало людей… Даже на туристических тропах, как потом узнала Мэри, царили тишина и покой… На этом фоне и Санта-Барбара, и Вентура казались Вавилоном… А еще зеленый цвет… В Ирландии как будто не существовало черной пашни – только зеленые пастбища, пятачки подстриженной травы всевозможных оттенков зеленого обрамляли каждый дом, каждую церковь, каждый магазин, паб и даже древние развалины… Деревья и кустарники высаживались аккуратно, чтобы не нарушить геометрическую красоту лужаек, зато представляли собой весь географический спектр растительности – от северной березки до южной магнолии и юкки… Этим чудом Ирландия была обязана прохладному климату – без настоящей зимы и без настоящего лета. Оказывается, больше всего флора ценит отсутствие температурных перепадов, и 13 градусов по Цельсию в любое время года одинаково нравились и северным, и южным растениям… И дождь… За 40 минут, что Мэри добиралась до Уиклоу, он принимался дважды, прекращаясь также внезапно, как начинался… По адресу, который Мэри показала таксисту на конверте письма Кристи, он привез ее на окраину Уиклоу, на берег той самой речушки-ручья, разрезавшей пополам зеленую лужайку. На правой ?стороне? стоял двухэтажный маленький домик с треугольной крышей, обшитый вполне современно – светлыми панелями, а игравший роль фасада, квадратный пристрой высотой с первый этаж был обложен старым серым камнем. Дом окружала живая изгородь в виде метрового подстриженного кустарника, за которым Мэри увидела зеленое пространство газона, разлинованное дорожками из гравия. Окаймляли дорожки великолепные розы. Деревьев почти не было, лишь ближе к воде росла магнолия, а у входной двери, словно стражники, возвышались две стройные туи. Мэри сразу вспомнила, что сад – это было то немногое, чем Тэда всегда любила и умела заниматься. Во все времена их дом в Вентуре выделялся красивыми цветниками, ухоженностью, буйством красок и ароматов… Попросив таксиста сразу не уезжать, Мэри поставила чемодан у изгороди, а сама прошла по дорожке к двери и позвонила. Руки у нее дрожали, а в горле вдруг пересохло от волнения. Она не видела мать с сестрой очень давно – почти год, с завершения суда над Тедом. За это время столько всего случилось, Мэри так изменилась…и столько пережила… Ей словно предстояло заново открыть для себя близких людей из прошлой жизни… Хотя справедливости ради… родными людьми Тэда и Кристи для нее, безусловно, были, но вот близкими вряд ли…Ее размышления прервали легкие шаги в глубине дома, затем дверь распахнулась, и в проеме появилась Кристи – точно такая же, какой помнила ее Мэри по их последней встрече: она не похудела, по-прежнему с обидой надувала пухлые губки, носила длинные распущенные волосы и в одежде предпочитала брюки-комбинезоны… Разве что из глаз исчезла затравленность – теперь они смотрели нагловато и дерзко. В руках она держала чашку с недопитым кофе. В лицо Кристи ударил солнечный луч, она слегка сощурилась, поэтому в первые секунды не узнала Мэри.- Привет, вы, наверное, к маме?- И к маме тоже. Здравствуй, Кристи…- Мэри??? Господи Иисусе… Как ты здесь очутилась?! – Кристи, едва придя в себя, тут же бросилась сестре на шею, одновременно завопив: - Мама!!!- Что ты орешь, как ненормальная? – послышалось ворчание Тэды. – Можно подумать, увидела привидение…- Ты только посмотри, кто к нам приехал! В прихожую выглянула растрепанная мать, сосредоточенно что-то дожевывающая. В пальцах дымилась привычная сигарета. Тэда тоже почти не изменилась – видимо, в Вентуре этот год не был столь богат на события, как в Санта-Барбаре… - Мэри, девочка моя! – Тэда закашлялась, поперхнувшись то ли едой, то ли дымом. – Как же я рада тебя видеть! Мы скучали, правда, Кристи? - У тебя новая прическа? Тебе идет с короткими волосами… И по-моему, ты похудела, Мэри… - затараторила Кристи, втаскивая сестру через порог. - Ты получила мое письмо? А ну да, иначе как бы ты нас нашла… Ты одна? Или с Мейсоном? У вас, случайно, не медовый месяц? Ой, черт, как жалко, что мне уже пора убегать на работу! - Не волнуйся, мы еще наговоримся с тобой, - сбитая с толку таким напором, слабо улыбнулась Мэри. – Я одна и собираюсь пробыть здесь не один день. Точнее, даже пока не знаю, сколько дней… А вы чудесно устроились, как я посмотрю… очень уютно… - Да, дом неплохой. Но главное, здесь наши корни… Мы с тобой обязательно сходим на кладбище, я покажу тебе могилы твоих предков… - Уж конечно, это самое главное, - фыркнула Кристи. – Грандиозное зрелище! Что она, могильных плит никогда не видела? - Ты просто глупая и дерзкая девчонка, - осадила младшую дочь Тэда. – А Мэри прекрасно всё понимает, ведь правда? - Конечно, мама… мы сходим… Но я только что с самолета и, честно говоря, еле держусь на ногах – так хочется спать. Может быть, ты покажешь мне, где я смогу отдохнуть, а вечером мы поговорим нормально? Как раз и Кристи вернется с работы… Мэри выделили гостевую комнату, расположенную под самой крышей в мансарде. Она быстро сполоснулась под душем и с наслаждением вытянулась на свежей постели. В теле ощущалась легкая вибрация, как будто она по-прежнему была в самолете, а через стенку гудели реактивные двигатели… Мэри закрыла глаза. Вдруг дверь комнаты тихо отворилась, вошел Мейсон и присел рядом с ней на край кровати. - Отдыхай, пожалуйста, - предупредил он ее движение подняться. – Ты, наверное, очень устала… Я рад, что ты долетела… Всё хорошо? - Да, - ответила Мэри, глазами пытаясь поймать его взгляд, но он ускользал… - Только скучаю… Мейсон, почему ты не смотришь на меня? Ты обиделся? - Ну что ты… Я не умею на тебя обижаться, ты же знаешь… Просто это твой сон, Мэри… а во сне никогда ничего нельзя увидеть четко… - Ты любишь меня? По-прежнему? - Почему ты спрашиваешь? Ты чего-то боишься? - Боюсь, - она хотела взять Мейсона за руку, но не смогла шевельнуться. – Вдруг пока я буду искать ответы на свои вопросы, потеряю тебя… Если ты меня забудешь…ведь мы столько не виделись… - Мы и правда долго не виделись… но это относительно… Для меня вечность – даже одна минута без тебя…поэтому неделя, месяц или год – неважно…Я буду тебя ждать…всегда, лишь бы знать, что ты вернешься… - Ты так и не сказал мне… - Я люблю…но не по-прежнему… а во много раз сильнее…люблю тебя, Мэри… Мейсон стал наклоняться, чтобы поцеловать ее, но, так и не коснувшись ее губ, внезапно исчез… просто растворился в воздухе, оставив ей только горчившую нежность своих прощальных слов…