Глава 4. (1/1)

Как это ни странно, чистой одежды не нашлось совсем. На Джиене были только штаны и кеды, да и те пришлось снять, чтобы обработать рану на колене – ткань штанин присохла к коже и в итоге вся корочка осталась на ней, колено снова кровоточило. Странно, что Джиен не проснулся при этом. Руки его были в мелких царапинках, на запястьях и щиколотках нашлись широкие шрамы, как от кандалов, и с ног до головы он был в пыли и грязи.В здании было холодно, его нельзя было так оставлять. Ёнбэ шарил по всем комнатам клуба, и пришел спустя полчаса с пледом, который нашел в кабинете начальника, на диване. Джиена накрыли, уже чистого- Сынри и Десон обтёрли его кожу влажными полотенцами, пока Джиен ежился во сне и покрывался мурашками. Повязку на груди менять не стали, лишь наложили новый бинт сверху, внутренний бинт был грязный только на спине, снимать его было не желательно, и они решили повременить с этим.Джиен заснул у Ёнбэ на руках под голос Дэсона, он ничего не помнил из того, что тот ему говорил, но голос был такой спокойный и ласковый, что сон пришел почти сразу. Панда был озадачен: он не успел дать ему пенициллин, который нашел в аптечке, антибиотик был в таблетках, жаль, и он решил, что если Джиен не проснется через несколько часов, будет будить его сам. Тем более, что надо будет его снова поить водой.Из комнаты, где они обычно спали, вынесли все тренажеры и обустроили ее, как свой жилой уголок. Тут практически ничего не было, только маты и фонари в углу, но было очень уютно, на окнах даже висели занавески. Все вещи, которые они привозили из магазинов, всегда оставлялись на нижнем этаже, в раздевалке зала для аэробики.Пока Сынри лежал в тишине, прислушиваясь к мерному дыханию Десона и Ёнбэ – Джиен дышал тише всех и его было не различить на их фоне – он думал, что пора заглядывать и в другие отделы супермаркетов. Сейчас уж точно, Джиену нужна была одежда, да и неплохо было бы прихватить подушек и одеял, может даже спальные мешки. На этой мысли он задремал.

Джиен смотрел в никуда, без единой мысли в голове. Он лежал на мате между Дэсоном и Сынри. Тэян был чуть дальше. Лицо Сынри было в нескольких сантиметрах от его собственного. Он пошевелил головой во сне, растрепав волосы, и Джиен повернулся к нему. Панда выглядел так безобидно во сне. Лежал в расслабленной позе, не хмурился и не сжимал губы. Джиен не испытывал дискомфорта от того, что рука Сынри лежала совсем близко,Джиен не чувствовал страха совсем и это было в новинку, но он так отчаянно вдруг захотел, чтобы здесь не оказалось никакого подвоха. Он не помнил, как он тут оказался, и не хотел знать, если все это его предсмертный бред. Ведь последнее, что он помнит, это вампир, который пил его кровь и держал за шею так, что чудом не сломал ее. В самом деле, после такого, Сынри, Десон и Тэян выглядели, как галлюцинации, которые случились с ним от болевого шока.Вокруг было спокойно, плед был мягкий, пушистый, грел кожу. Джиен начал засыпать снова и тихонько потянулся, тело затекло в одном положении. Он шевельнул рукой и задел локтем пальцы Сынри. Тот очнулся сразу, резко поднял голову и открыл глаза. Он был сонный и с торчащими в разные стороны волосами. Джиен следил за ним глазами и думал, что этот парень забавный.

Сынри сидел рядом, подперев рукой подбородок. Воспользовавшись моментом, он дал Джиену таблетку и бутылочку воды, которая умещалась в его ладонь, и спросил – не знобит ли его, может, он чувствует тошноту или что-то еще. Джиен молча отрицательно мотал головой. Он смог сам выпить воду и Сынри просто наблюдал за ним, сонно прикрывая глаза.Время шло. Сынри поил Джиена сладкой водой еще день, потом заставлял пить что-то размельченное и разбавленное, очень горькое, после этих растворов весь рот был в противном осадке. Когда пришло время есть что-то более питательное, панда приносил ему грызть молодые листочки, а спустя пару дней он вручил ему яблоко. Он следил за тем, чтобы Джиен точно все съел, и пока тот жевал, болтал что-нибудь отвлекающее от тяжелых мыслей. Это ему посоветовал Десон.-Да постоянно сижу с Ёнбэ в павильонах, он мне все травы топчет, зараза такой, я его потом заставляю все садить заново. Как будто специально, чтобы я дольше там пробыл. И так сейчас трудно вырастить растения, еще и он мешает. Мог бы и дальше тягать свою штангу, нет, надо таскаться за мной и разваливаться на клумбе. Хорошо, хоть Десон ему компанию не составляет. Хотя, когда мы вместе ходили, он наоборот сдерживал Тэяна от вредительства. – Бурчал Панда. Хотя и было заметно, что не так уж он и против.Дэсон сидел с Джиеном, когда не было Сынри, а когда тот приходил, Кан уходил к Тэяну вниз. Они никогда не приходили к Джиену все втроем, вся компания собиралась вместе только под ночь.

Сынхен в задумчивости стоял на вышке и водил языком по небу. Он ощущал призрачный вкус крови, и это ему не нравилось. Послевкусие давно уже должно было уйти. Ему не хотелось есть. Ему хотелось пить кровь человека, которого отдал в хорошие руки и теперь не сможет подойти к нему близко.После перевязки у него осталась кровь на рукавах плаща, на груди тоже было пятно, оставшееся от того, что потерявший сознание Джиён прижимался к нему. Обычно он пил кровь осторожно, равномерно, уже после того, как у жертвы была свернута шея, но с Джиеном получилось все скорее любовно и страстно. Запах окровавленной ткани не давал Сынхену покоя, отвлекал, и он оставил плащ в машине, которую бросил на газоне недалеко от военной базы. На складе была и другая одежда, форма для сотен солдат, которые уже никогда не встанут в строй. Он взял себе такой же плащ, потому что к нему привык.Солдат становилось все меньше и меньше, их загрызали, некоторые умирали сами, других пришлось отстреливать, или они просто не возвращались с рейдов по городу. Их осталось не больше пятидесяти и это на всех нагоняло панику. На Сынхена же давило то, что он хочет уйти. Задаваясь вопросом «куда же?» он спутано приходил к выводу, что его все еще манит кровь, которую он сейчас чувствовал на языке.Шел третий месяц, уже должна быть осень, но погода не менялась, было все так же ни холодно, ни тепло. Единственные изменения произошли на небе – дым уходил, облака становились светлее и пропускали больше света, на улице все равно был как будто вечер, но смена дня и ночи стала гораздо заметней.Джиен поправлялся, царапины зажили, глаза перестали болеть и нормально реагировали на свет, когда Сынри водил фонариком у его лица в разные стороны, проверяя его реакцию. Он грыз яблоки и пил воду, все еще был в повязке на плече и не выходил из комнаты, и вообще не вставал с мата. С Джиеном всегда кто-нибудь оставался, и он сидел, закутавшись в плед, и слушал, что ему рассказывали.

Сынри говорил забавные вещи, иногда рассуждал вслух что-то про то, что «лишь бы в оранжерее хищные растения не появились. Я люблю растения, но только не эти». Десон больше спрашивал, чем говорил сам. И с каждым днем он казался Джиену еще более уставшим, чем вчера. Улыбаться стал натянуто и хмурил брови. Ёнбэ больше общался с ним на отцовской ноте. Он плотнее кутал ему ступни в плед, бил по рукам, когда Джиен пытался чесать кожу под бинтом, и каждый час спрашивал, не проголодался ли тот.

Сынри остался один с Джиеном, когда другие уехали в город, и Ёнбэ долго читал панде наставления о том, чтобы он не оставлял Джиена одного, и, соответственно, сам никуда один не ходил, и чтоб даже не думал тащиться с ним в оранжерею, Джи там простынет.

-Не потащу я Джиена никуда, больной что ли?! – Панду раздражала забота Тэяна, она была своеобразной, с нотками нравоучения.Когда Десон и Тэян вернулись обратно, пропахшие бензином и пылью, они привезли много одежды. Панда вручил Джиену джинсы и шерстяной свитер. Серый свитер со светлыми нитями в плетении, и Джиен выглядел таким маленьким в нем: рукава скрывали ему руки по самые кончики пальцев и высокий ворот доставал до носа, его нужно было завернуть два раза. В плечах свитер был ему по размеру и не висел на нем, Джиену нравилось и он был доволен. Впервые Джиену захотелось улыбаться просто так, не используя свое обаяние, как способ добиться поставленной цели. Вся его холодность ушла, он учился общаться заново.Теснее всего Джиен общался Сынри, он не боялся веселиться с ним, крепко засыпал рядом, и спал так долго и спокойно, что его постоянно будили, чтобы он не проспал весь день и потом не разглядывал стену ночью. Он ходил с ним в оранжерею, когда там не было слишком холодно.

Однажды Сынри попробовал съесть лист эвкалипта и после этого очень долго мучился от боли: он содрал зубную эмаль с пары коренных зубов, и Джи сидел с ним и гладил по волосам, они оба ждали, пока подействует обезболивающее.-Дурак ты, а не панда. – Вырвалось у него наконец, но Сынри не обиделся, а лишь коротко хохотнул, не размыкая губ.Волосы Джиена стали светлыми и легли гладкой ровной копной, закрывая половину лица. Глаза были цвета рубина, но ресницы уже не казались такими черными, подводка исчезла и лицо Джиена казалось таким светлым, почти ангельским, только вместо нимба был один маленький рог.Не были довольны Десон и Тэян, которые намучились с добыванием бензина для машины. На заправке колонки не работали, из бензовоза топливо было не слить, и они выкачивали бензин из других машин через шланг.

Десон был совсем мрачный, по пути обратно он надел хлопчатобумажный платок на шею и потом лежал весь день, не двигаясь. Тэяна мутило, он вытер себя несколько раз и сменил одежду, но бензином все равно пахло. Джиен чихал от резкого запаха, Сынри хотел дать Десону аспирина, но тот отказался. Кан первый раз встал с мата только через два дня, кожа его приобрела серый оттенок, но он отнекивался от любых взволнованных вопросов, а с Ёнбэ простопереводил тему:-Поверить не могу, прошло три месяца, а ты до сих пор не целованный! Ты меня поражаешь: нас четверо во всем мире, двое из них вы, один из них – я – точно не собирается за ним приударить. Вместо того, чтобы подбить клин, ты с ним препираешься. – Это работало, Тэян начинал отпираться и Кан улыбался ему, чтобы они не вернулись к предыдущей теме.Он оказался на волоске от смерти. Тот факт, что его самого чуть не загрызли, его не волновал. Тот факт, что в тот момент память подкинула ему звук одного единственного всхлипа, его ошарашил. Он уже думал, что забыл, как тот парень выглядел, но те зубы, что клацнули у его лица, сдули пыль с его воспоминаний.С тех пор он прокручивал их у себя в голове. Еще вспоминался Ёнбэ, каким взглядом он уставился в открытый багажник и на него, смотрел как на зверя, и сейчас Чхве думал, почему же тогда он положил парня в багажник, а не на заднее сидение машины.Перевязка человека в бессознательном состоянии в одиночку дается нелегко, когда рана находится в таком трудном месте. Он разорвал майку по шву и оставил лежать под Джиеном. Когда он поднимал его, чтобы продеть бинт через спину – голова парня откидывалась назад, его тело безвольно прогибалось на весу. Держать его без точки опоры было не удобно, ему пришлось упереться коленом в порог багажника между ног Джиена. Он так и держал его на одной руке, пока обматывал рану и в последние минуты начинал улавливать запах его кожи, пахнущий грязью. Этот запах никак не подходил ему, просто это был не его запах, Сынхен уверен, этот юноша носил совершенно другой аромат. Его кровь не имела в себе примесей чужой крови и была такой, какой ее создала природа – на вкус совершенно неповторимая.Но он от неё отказался. Чхве опустил его обратно, и вытащил руку из-под спины. Он нависал над ним еще немного, любопытство терзало его, он хотел знать настоящий запах Джиена. Он хотел прикоснуться к коже за ухом, уловить запах волос, но сдержался и резко отстранился.Сынхен сочинил вполне вменяемую миссию для себя, чтобы уйти с базы без подозрений. У него были самые крепкие нервы из всех и ему не требовался запас обычной пищи, он мог провести голодным несколько суток. Он ушел в город, чтобы оценить количество врагов и их состояние, сократить количество зверей, переносящих бешенство. Трупы лежали под открытым небом и разлагались, их нужно было сжигать, чтобы они не разнесли бактерицидную эпидемию и не усилили свирепость животных. Он ушел на несколько дней и поэтому тоже, чтобы рассчитать процент положительного исхода отдельной операции.В общем, он собрал все в одну кучу, чтобы его не искали. Чхве излагал эти идеи с максимально серьезным лицом, стараясь даже себя убедить в том, что все это важнее, чем знать, как дела на границе города, где сейчас находятся его психолог, его тренер, и двое неизвестных парней, один из которых не дает ему покоя.

Он ушел налегке, с пистолетом и автоматом, по одной обойме в запасе, сел в тот самый джип, в котором уже не было такого сильного запаха крови. Она свернулась и высохла, запах стал пожухлый, как от осенних листьев. Чхве мог дойти пешком к концу дня, но он хотел поскорее покончить с этим и вернуться сюда, чтобы выполнить то, для чего его отпустили. Он не представлял себе, что именно он будет делать, оказавшись у фитнес-клуба. Его рациональная сторона хотела, чтобы он никого не нашел, чтобы здание пустовало и не было следов, по которым можно было пойти на поиски. А другая его часть - он пока не знал, как ее охарактеризовать – хотела бы узнать имя того парня с одним рогом, и что такого с ним случилось до того, как они встретились, что он практически разрешил себя убить. Было что-то еще, помимо недостатка сил и страха.Кто бы сомневался, что Кан вцепится в него. Он заметил его из окна комнаты, когда тот бродил у здания и оглядывался с вороватым видом. Десон испытал сначала удивление, потом ликование, что, вот, эмоции есть, проявляются неумело и скомкано, но это они. Он так воодушевился, что может закончить свою работу по превращению военного Чхве в парня по имени Сынхен, что на момент почувствовал себя лучше и поторопился на улицу.Сынхен оставил машину далеко от стоянки и шел через газон, оглядываясь по сторонам. Он зашел со стороны спортплощадок и обошел здание, от ощущения нелепости своего поведения ему мешала ссутулиться только идеальная выправка, он никогда не ходил сгорбившись.

Он смотрел на появившегося Десона, который был не такой, как обычно. Он будто темнел изнутри, в первый миг Сынхену почудились черные узоры на коже, но потом он понял, что это всего лишь синяки, которые тянулись из-под платка на шее. Он был одет так, что открытыми остались только пальцы рук и лицо, создавалось впечатление, что ему было холодно.

Сынхен остановился там, где был и просто ждал, пока Кан дойдет до него.

-Ты болен? – Сынхен сказал первое, что вертелось на языке. В правилах этикета было поздороваться, но этикет сейчас казался из области надменности.

-Все мы не здоровы. – Врать человеку с жесткой дисциплиной он посчитал неверным и решил просто недоговорить. Было видно, что Сынхена тянет общаться и он был растерян, не знал, что делать, был готов отступить. – Я рад видеть тебя, Сынхен. Правда, рад.Десону очень хотелось знать, зачем он здесь. Его распирало от вопросов, и их все нельзя было задавать вот так сразу, так что он первый раз за всю жизнь допустил неловкое молчание между ним и собеседником. Еще очень хотелось знать всю историю с Джиеном, от начала до конца, со всеми мотивами и выводами, хотя это он уже может вычислить сам, но гораздо интересней слушать,когда люди рассказывают об этом сами. Джиена он не спрашивал об этом, он бы вспомнил мало, а просто так вскрывать раны Десон не желал.Из-за угла, откуда не так давно вышел Десон, появился парень, как думал Чхве, тот самый, которого он привез сюда. Но тот был ему незнаком: у него был другой цвет волос, другая одежда, вел себя по-другому, он остановился и принялся застенчиво топтаться на месте, смотря на него издалека. Мелькнула мысль о том, что Джиен мертв, потому что он не чувствует его запаха, но потом вспомнилось, что он так и не узнал, как тот пахнет. И почувствовал себя недоразвитым и вообще идиотом, когда посмотрел выше, и увидел рог. И надо же было догадаться в первую очередь искать именно эту примету, но Сынхен был так озадачен своим внутренним состоянием, что упустил это из виду.«Ах, ну вот же оно» - эмоции Десона достигли пика, еще чуть-чуть и он улыбнется во все тридцать два, и не сможет открыть из-за этого глаз, и эта улыбка будет устрашающей по силе самодовольства своей проницательностью: Сынхен вернулся сюда из-за Джиена.От автора: у меня разлад с музой. Нужны ваши отзывы, чтобы ее задобрить и вернуть в свою собственность =).И бэте будет стимул для быстрой проверки текста.Мы ждем)=D.