Одиннадцатая глава. (1/1)
Итачи обошёл уже всё поле, заглянул в раздевалки, спросил у других членов команды, которые только освободились от плена краски, не видели ли они Дейдару, но блондин как сквозь землю провалился. Капитан чувствовал, что что-то не так, в голову лезли только мысли о том, что с Тсукури происходит нечто скверное, и это ощущение Учиху упорно не покидало.?Может, он неудачно упал? Тогда он должен быть в медпункте?, - Учиха сорвался с места и умчался в сторону предполагаемого места пребывания занозы. Но и там его не оказалось, только Саске сидел, склонившись над Наруто, который находился в бессознательном состоянии. Итачи даже на миг показалось, что брат держит стрелка за руку, но он мгновенно забыл об этом, когда Саске резко обернулся, вздрогнув, и ответил капитану, что Дейдара тут и близко не проходил.Блондина нужно было найти сейчас, пока капитан настолько уверен в своих чувствах, потому что если долго тянуть, может вмешаться разум и все испортить. Поэтому Итачи не собирался так просто сдаваться.
Недалеко от медпункта капитан увидел идущих вместе и о чем-то шепчущихся Неджи и Кабуто. Они то и дело насторожено озирались по сторонам, а когда заметили приближающегося к ним Итачи и вовсе замолчали. Они все ещё были в красных костюмах, видимо они так и не дошли до своих комнат. Тогда почему они сначала отправились в сторону медпункта? Но Учиха отбросил эти мысли, потому что сейчас его интересовал лишь этот взбалмошный блондин.
- Вы не видели Дейдару? – стараясь казаться как можно более спокойным, сказал Итачи, в упор глядя на игроков команды, которую они недавно обставили.- Нет, не видели его после игры, - переглянувшись с Кабуто, ответил Неджи.Тут в голову Итачи пришла идея, и он окликнул парней, которые уже почти скрылись за поворотом:- А Сая? Не знаете, куда он пошёл?- Его сегодня вообще как будто подменили. Все, кто ему успели попасться под горячую руку, улетели под горячую ногу. Что ему не скажи, тут же огрызается, а раньше из него и слова лишнего не услышать. Поэтому, сам понимаешь, он перед нами не отчитывался. Но я видел, как он крался в сторону башни Привидений, - хриплым голосом медленно проговорил Кабуто.
Башня Привидений – единственная нетронутая башня в Конохе. Если остальные башни перестраивали, то эту оставили такой, как есть, потому что призраки, обитающие в ней, были весьма против, чтобы обжитую ими часть замка кто-то переделывал. Они ясно дали понять, что решения своего менять не будут, выкинув учителей из окна. Если бы призраки вышвырнули учеников, а не опытных магов, то их бы потом только и осталось, что по частям собирать, ведь это самая высокая башня в замке. А учителя смогли удачно приземлиться в ров, окружающий Коноху и проходящий прямо под башней.
И вот сломя голову Итачи мчался в противоположный конец замка, чувствуя, что Дейдара тоже там, что там что-то происходит. Брюнет, не обращая внимание на жжение в носу и болезненное сокращение лёгких, бежал до тех пор, пока не увидел узкий проход в башню Привидений, в котором скрывалась лестница с высокими неровными ступеньками, которые местами даже осыпались. Учиха стал осторожно взбираться на самый верх башни, стараясь не споткнуться и не свернуть при падении шею, иначе здесь появится новый призрак.
В этой части замка никогда не бываешь один. Рядом всегда находится кто-то невидимый, паря вокруг едва заметным облаком пыли. В этой башне много привидений, и все они не рады видеть здесь живых гостей, но помочь им стать мёртвыми не откажутся. Поэтому если в башню Привидений кто-то из учеников забредёт, то её обитатели будут виться вокруг, выжидая удобного случая, чтобы подставить подножку или столкнуть незваного гостя со ступенек.Запыхавшись, но всё же добравшись до самого верха лестницы, Итачи увидел перед собой небольшую круглую площадку, в которую через узкую бойницу проникал тусклый свет солнца, которое заволакивали тяжёлые тёмные тучи, предвещающие дождь. С площадки выходило две одинаковые деревянные двери с железными набойками по углам, но шум доносился только от одной. Не раздумывая, Итачи кинулся к правой двери,но какая-то тёмная сила не пускала его в помещение, скрывающееся за ней. Тогда Учиха глубоко вздохнул, успокаиваясь, приложил руки к ветхому дереву и направил все свои эмоции в ладони. Брюнет чувствовал, как в нем разрасталось тепло, раскаляя дверь, которая нехотя поддавалась магии Итачи. Дерево вспыхнуло словно щепка, теперь капитан легко снёс дверь с петель, продолжая поливать её струями огня.Когда огонь рассеялся, капитан смог рассмотреть тех, кто находился в небольшой комнате с каменным полом и одним окном с разбитым стеклом, осколки которого валялись на полу. А в центре комнаты находились три фигуры:Дейдара, распростёртый в воздухе, с разбитой бровью и губами, неотрывно наблюдающий за летающим перед его лицом острым обломком стекла, которое уже оставило несколько порезов на щеках и груди, что была видна из разрезанного этим же стеклом жёлтого комбинезона; рядом, слева от Тсукури, стоял Конохомару с согнутыми в локтях руками, раскрытые ладони которого были направлены к блондину, словно душили воображаемую шею – видимо, мальчик магией удерживал занозу в воздухе; перед Дейдарой, который уже был в почти бессознательном состоянии, мрачно возвышался Сай, рисуя указательным пальцем в воздухе перед собой светящиеся голубым цветом зигзаги, заставляя осколок оцарапать блондину целую щеку. Заноза беспомощно висел в воздухе, лишь поднимая подбородок, надеясь так спастись от острой грани разбитого стекла, что не давало никаких результатов – алая капелька крови, стекающая из нового пореза на щеке, слилась с кровью, появившейся на подбородке.
При виде Итачи Сай и Конохомару замерли, глядя на него с совершенно бесстрастными выражениями лиц и не сводя с него затуманенных взглядов. Никакого удивления на лицах, ни малейшей эмоции. Движения механические, точные, не знающие промаха и пощады. На секунду их глаза сверкнули ослепляющей голубой вспышкой, которая заставила капитана зажмуриться, а в следующее мгновенье на него уже наступал Конохомару, отвлекаясь от Дейдары, который свалился на холодный каменный пол словно подстреленная птица, оставаясь лежать без движения, пока к нему подходил Сай.
Итачи захлестнула сильнейшая ярость, заставляя кровь закипать, дыхание учащаться, а кулаки сжиматься с такой силой, что белеют костяшки.Дей… Еле живой, снова он видит его таким… Как такое могло произойти? Что с этими двумя происходит? Дейдара, его надо спасать!Учиха не мог больше выносить этого зрелища. За те короткие секунды, что он медлил, злость внем окрепла настолько, что перетекла в бешенство. В комнате резко стало жарче, а от капитана, от его рук, взгляда, дыхания веяло жаром, который мог испепелить всё, то пожелает, только дайте ему волю. И Итачи выпустил всю эту мощь, которая словно поднялась из преисподней наружу. Он сам превратился в огонь. Вытянув одну руку в сторону Конохомару, а вторую к Саю, Учиха выпустил длинные языки пламени, заключая их в коконы из огня. Кожа врагов начала пузыриться, одежда воспламенялась. Они должны были биться в агонии из-за сумасшедшей боли, но лица по-прежнему не выражали ничего.
Итачи чувствовал, что долго он не сможет так стоять, потому что помимо злости его накрыла ещё и вернувшаяся слабость – по мере того, как терял силы Дейдара, нашедший способ исцелить брюнета, слабел и сам брюнет.
Глаза Конохомару снова сверкнули, и исчезла комната в башне, исчез неудержимый огонь, исчез и сам мальчик. В лицо ударил казавшийся после пекла прохладным воздух. Итачи находился посреди крыши. Обычной плоской крыши в человеческом мире. Поздний вечер насупился тёмными тучами, громыхая громом и сверкая далеко на горизонте, закрытым высотными домами, молниями. Собирался дождь.Итачи быстро огляделся по сторонам. Рядом оказался Сай, нависающий над Дейдарой, который вновь оказался на полу полностью обессиленный. Капитан с разгону набросился на Сая, сбивая его с ног, придавил его к пыльной поверхности. Вздувшиеся пузыри на ожогах полопались, выплёскивая липкую жидкость, из-за которой руки Итачи соскальзывали с занозы Дакацу. Это должно быть больно, но на лице Сая не дрогнул ни единый мускул. Он не сопротивлялся, не пытался вырваться, но вдруг парень коварно улыбнулся и лишь немного двинул не придавленной капитаном рукой.Раздался приглушенный тихий вскрик за спиной. Итачи резко обернулся и увидел, как тело Дея, оторвавшись от крыши, рванулось к её краю, зависло на секунду над пропастью и, словно безвольная марионетка, стало стремительно сближаться с асфальтом, по которому мчатся по своим делам многочисленные машины. Капитан бросился к перилам, как будто надеялся поймать блондина, который был уже далеко внизу.
Учиха отвернулся, он не хотел видеть, как погибает единственный человек, к которому его когда-либо тянуло, потому что боли, которая внезапно вонзилась ему в грудную клетку, и так хватает. Брюнет не мог дышать.
С дороги глухо донеслось столкновение железных корпусов, звон разбитых стёкол, остервенелый вой гудков, который заглушал гром и начавшийся дождь. К шуму аварии, перегородившей движение на всей улице, добавились крики людей.Итачи била дрожь, гнев вновь подкатывал к горлу жёстким комком. По щекам потекли горячие солёные слёзы, сливающиеся с каплями дождя, которые тут же испарялись с раскалённой кожи Учихи. Снова он набросился на Сая, который все ещё лежал на спине и улыбался. Итачи наносил ему удар за ударом, разбивая себе в кровь кулаки, но не чувствуя боли от ударов, превращая лицо в кровавое месиво. А заноза Дакацу всё продолжал улыбаться. Итачи возненавидел эту улыбку, которую он пытался стереть с этого бледного лица. Но слабость снова напомнила о себе. Брюнет свалился с Сая, который лежал не шевелясь. Итачи теперь просто плакал. Его бесило то, что он ничего не может сделать, он не выносил мысли, что это изменить невозможно.
Но так уж и невозможно? Внезапно всё ушло на второй план: и боль, и слабость, и слезы, и злость – Итачи вспомнил урок Курэнай. Тот, на котором они проходили телепортацию. Курэнай говорила, что перемещение возможно не только в пространстве, но и во времени. Только второе гораздо сложнее сделать – на это заклинание нужно затратить куда большее количество сил, но иногда желание превосходит потребность в силе. Если настрой позволяет телепортироваться во времени, то с перемещением в пространстве проблем возникнуть не должно. Для этого нужно полностью сосредоточиться на том моменте, в который хочешь переместиться, представить себе как можно более точно детали.Капитан с трудом сел, скрестив ноги. Закрыл глаза. Представил себе Дея, как его золотистые волосы развеваются, хлеща по лицу, как голубые глаза слезятся, как поджарое тело расслабилось, полностью отдаваясь своей стихии воздуха.
Итачи сидел, не двигаясь. Он был весь напряжён, словно сжатая пружина. На висках вздулись вены. С каждой секундой напряжение возрастало. Поверхность, на которой он сидел, начала плавиться.Крыша под Учихой пропала, в лицо хлыстом ударил холодный и мокрый воздух, капли дождя больно ударялись о кожу. Он открыл глаза и увидел перед собой Дейдару. Совсем близко. Они вместе падали с крыши навстречу земле. Блондин удивлённо распахнул глаза, как будто не веря в то, что видит перед собой капитана. Мало времени. Итачи вытянул руку к блондину, схватив его за запястье. Тут же стал судорожно представлять Коноху, первой в памяти всплыла та комната в башне Привидений. И вот брюнет лежит на занозе, успев в последнюю секунду перед ударом об асфальт телепортироваться.
Итачи, видя, что Тсукури снова с ним, живой, забыв обо всем, стал целовать его щеки, гладить по спутанным волосам, не имея сил остановиться. Брюнет снова был безумен, но уже от счастья. Сработало! В самый последний момент, но всё-таки сработало. Капитан не представлял, что бы с ним было, если бы он не смог вернуть занозу. Своего занозу.
- Задушишь, - тихо прошептал Тсукури, не открывая глаз. Извиняясь, всё ещё не веря своему счастью, Итачи слез с Дея.С лёгким шипением в комнате начали образовываться два облака, постепенно принимая человеческий облик. И вот в помещении уже стоят Конохомару с Саем. Но они ничего не предпринимают, словно ждут чего-то, лишь изредка одновременно сверкая глазами, пристально наблюдая за напрягшимся брюнетом и приподнявшимся на одном локте Тсукури.За разбитым окном поднялся свистящий ветер, заставляя ещё оставшиеся в раме осколки звенеть. С улицы в комнату стал проникать голубоватый неяркий свет, но постепенно он усиливался, как и ветер. Скоро свет был настолько невыносимо ярок, что слезились глаза, поэтому приходилось закрывать их руками. Вслед за светом, напрочь выбивая раму из окна и разрушая стену, в помещение ворвался человек, из которого исходило этот призрачное сияние. От ветра развевался разодранный подол мантии, приоткрывающий босые стопы. Длинные светлые волосы вздымались, повинуясь воздушным потокам. Лица было не разглядеть, только прищуренные голубые глаза испускали свет. Ветер резко стих, а силуэт легко опустился на пол между мальчиком и занозой Дакацу.