Глава 4. Чайка расправляет крылья. (1/1)

Вторник. Мария стоит перед зеркалом. Вчерашний поход не прошел даром, и сегодня она будет выглядеть не хуже остальных. Вместо тощего и забитого подростка оттуда на нее взирает сдержанная и элегантная девушка со скорбностью во взгляде. Сегодняшний день надо просто пережить.Если не знаешь, что надеть?— возьми классику?— не пожалеешь. Мария остановила свой выбор на черном платье миди. Длинный подол сужался, прикрывая худые ноги с выпирающими коленками, а разрезы по бокам делали удобными движения. Легкие сборки на талии подчеркивали силуэт, пряча изможденную от недоедания фигуру, полностью лишенную женских округлостей. V-образный вырез подчеркивал небольшую груд?— единственное богатство, которое не сожрала анорексия, и удалось более менее сохранить. Когда Мария еще не довела себя до такого критического состояния, у нее был шикарный третий размер, которому завидовала половина девчонок в ее прошлой школе.Поправив длинные рукава, девушка внимательно осмотрела себя в зеркале. Длинные волосы она убрала в хвост, чтобы не мешались, а на ноги надела длинные сапоги без каблука. Получилось достаточно неплохо для пышных похорон, где все родственники будут разодеты в пух и прах.?— Дорогая, ты готова?Мать вошла в комнату. Сегодня она выглядела совсем по-другому. Ее маленькое черное платье от известной марки сидело великолепно, а классический крой идеально подчеркивал стройную фигуру. За все это время миссис Бреннон изрядно похудела и теперь выглядела на десять лет моложе. Черные лаковые полусапоги на небольшой шпильке и клатч в цвет от Ив Сен-Лоран. Лаконично, дорого и со вкусом.?— Да, я закончила.?— Тогда пойдем. Нас уже ждут.Мария слегка улыбнулась и, прихватив сумочку со стола, вышла из комнаты вслед за матерью.На кладбище они ехали в полной тишине, обнявшись в напряжении. Было сложно понять, о чем думает миссис Бреннон, зато Мария ощущала ее нервозность. Неудивительно, ведь им предстояло столкнуться с кучей людей и выдержать их внимание, которого сегодня будет очень много.Чем быстрее машина приближалась к воротам, тем большее желание побега одолевало Марию. Она не должна находиться там среди ее родственников, которые будут проедать ее взглядом и весь вечер доставать своим вниманием, пытаться заговорить и оказать поддержку. Когда такси остановилось возле самого входа, ноги Марии стали тяжелыми. Хотелось забиться в уголок и стать невидимой для всех. Однако, пересилив себя, девушка все же буквально вытащилась из салона. К горлу подступил ком.Небо было пасмурным и хмурым, сизые тучи вещали о предстоящем дожде. Казалось, в этот день вся кара небесная решила обрушиться на землю и повергнуть ее в Апокалипсис. Мария шла вслед за матерью, в окружении надгробий. Даже такое место, как окружное кладбище, было оплотом роскоши. В погожие дни все здесь выглядело как искусный городок из дорогих резных надгробий, выдержанных в готическом стиле. Мария сама не раз приходила сюда в поиске одиночества и спокойствия, которого не было ни дома, ни в школе.Теперь же склепы, черные от воды и тьмы неба, возвышались над ней, как в самых страшных фильмах про вампиров. Это место напоминало Чистилище, предшествующее началу мучений всех грешников. И в первую очередь ей.Семейная чета приблизилась к небольшому скоплению людей возле свежевырытой могилы, над которой в специальном устройстве был установлен черный лаковый гроб. Сердце Марии болезненно сжалось, когда очередная пожилая пара подошла и положила на него цветы. Это была ее двоюродная тетя со своим мужем. Возле ямы стоял священник, переговаривающийся с пожилым джентльменом. Тот согласно кивал, пока святой отец говорил. Облик выражал скорбную сосредоточенность. В пожилом мужчине она сразу же узнала дедушку Робина. Его холодный аристократический профиль разительно отличался от характерных черт всех родственников Марии, за исключением, пожалуй, только отца.Когда он поднял взгляд, у девушки дыхание замерло в груди. Внешне Робин Бреннон был почти полной копией покойника, разнился только возраст и внешние признаки стремительно приближающейся смерти. Но единственным отличием отца от сына было тепло в глазах и отношение к внучке. В детстве Мария часто путала их столь схожие лица, потому что ребенок еще не разбирается в людях. Для него они все хорошие.Взгляд голубых глаз прошелся по толпе и остановился на Марии. Лицо Робина просветлело, будто бы среди всего этого удушающего хаоса он увидел просвет.?— О, твои бабушка и дедушка уже здесь,?— Мария дернулась, потому что забыла о присутствии матери рядом. —?Пойдем поздороваемся.Мария улыбнулась деду в ответ, и ноги сами понесли ее вперед. В это время к Робину подошла Маргрет и тоже их увидела.?— Дорогая моя, как я рада Вас видеть! —?Маргрет первая обняла сначала невестку, а потом и внучку. Она сделала это вполне искренне, и девушка ощутила мягкий цветочный запах ее духов, обволакивающий и поднимающий настроение. Настала очередь деда. —?Примите наши соболезнования.Сегодня Маргрет превзошла саму себя: черное платье от кутюр, шпильки. Она была одета с элегантностью английской королевы и всегда выглядела так, будто идет на прием в Букингемский дворец?— строго и неброско, но при этом изыскано. Однако тусклая улыбка придавала ее образу трагичность.?— Спасибо, миссис Бреннон,?— мать Марии сочувствующе поджала губы. —?Он был хорошим мужем и сыном. Это ужасное событие.Мария не знала, врала ли она или говорит правду.Обменявшись еще парой слов, вся семья отправилась на церемонию. Событие требовало молчания, поговорить можно будет на поминках. По пути к месту они продолжали принимать соболезнования от всех пришедших. Скоро начнется панихида, и Бренноны заняли место в первом ряду.Священник начал произносить речь. По сути все, что он говорил было правильным. Каждый заслуживал место на небесах.?— …Мы все знали Джейсона Бреннона, как человека доброго и всегда готового протянуть руку помощи…Сколотившего бизнес на изъянах людей…—?Примерного семьянина…Изменявшего жене лгуна…?— Любимого отца и мужа для своей жены и дочери…Манипулятора, нарциссического социопата с комплексом бога, убившего нерожденную дочь!Боль пронзила голову рапирой насквозь. Мария пошатнулась и зажмурилась, приказывая своим мыслям заткнуться. Каждое слово святого отца было безжалостно разрублено жестоким разумом, не желавшим мириться с произносимой ложью.Под конец проповеди священник дал слово мистеру Бреннону. Тот занял место рядом с ним.?— Благодарю всех, что пришли попрощаться с Джейсоном. Для каждого из нас, это огромная потеря. Мы с Маргрет потеряли сына,?— взгляд на жену, которая изящным жестом приложила платок к влажным глазам. —?Мира с Марией?— мужа и отца.И сейчас смотря на то, как дед произносит торжественную речь, Мария задумывалась?— если бы этот человек был жив, то как бы он выглядел через несколько десятков лет? Был бы похож на своего отца?После речи Маргрет настал черед миссис Бреннон. Она очень медленно сделала первый шаг, будто боясь, что шпильки застрянут в почве. Ее речь была скромной, но достойной.Она говорила о своей любви, старательно сдерживая слезы. Ее лицо искажалось от боли, когда Мира перечисляла все заслуги покойного мужа. Она продолжала терпеть и не порочила его имя даже после смерти, хотя ничто не сдерживало ее от раскрытия правды о Джейсоне.Видя весь этот фарс, язык Марии сильно зачесался. Хотелось прервать эту фальшивую проповедь. Неужели никто не видит, что все здесь происходит?— сплошное вранье?Как тебе не стыдно. Покойник не заслуживает хулы. Это ведь его последний праздник.Внутренний голос не вызывал ничего кроме головной боли и вполне материального желания прибить его чем-нибудь тяжелым, чтобы заставить замолчать. Злость и ненависть захлестнули Марию всего на мгновение, заставляя сжать кулаки. Не хотелось вновь пускать в ход свои мысли, тем более, что мать уже закончила свою речь. Настроение итак было паршивым.Когда гроб стал погружаться в яму и люди начали кидать цветы, Мария молча наблюдала за всем этим. Цветок в ее руках был черный?— самый нелюбимый цвет отца. Это был единственный способ отомстить. Может быть покойник и заслуживает теплых слов, однако подарок Марии должен был его разозлить. Девушка закрыла свинцовые красные веки.Лицо отца на секунду предстало перед ее глазами далеким призраком: искривленные губы, грустные борозды морщин и гримаса неудовлетворения. Так он всегда реагировал, когда что-то не нравилось, а не нравилось ему почти все и всегда. Последняя воля перед вступлением в будущую жизнь?— вернуть всю свою боль?— должна свершиться. И Мария вытянула руку. Уголки губ поползли вниз, как только она мысленно поймала взгляд холодных голубых глаз. Призрак отца был на расстоянии полуметра, совсем близко. Черный цветок, протянутый тощей девичьей рукой, находился на уровне его груди.?— Ну давай же, забери,?— губы Марии начали дрожать, едва выговаривая слова от желания плакать.Грудь сдавило от непомерного груза, а мысленный взгляд стал испепеляющим, прожигая призрака насквозь. Костлявые пальцы сдавили стебель, стремясь его раскрошить, как стеклянную ножку бокала.?— Забери себя из меня, заставь меня забыть все, что сделал со мной!Слезы обожгли щеки, а протянутая рука задрожала от усталости. Отец склонил голову на бок, задумчиво оглядев Марию. Он медленно протянул пальцы навстречу прощальному подарку. Ладонь коснулась цветка и обхватила кисть девушки стальной хваткой. Боль и чувство агонии внезапно отступили, уступая место спокойствию. Отец улыбнулся.Впервые в своей короткой жизни он заставил Марию чувствовать что-то кроме ненависти.Почему он улыбается?Мозг отчаянно пытался спихнуть увиденное на галлюцинацию, на ее тайное желание, спроектированное собственным воображением. Сознание закоротило, как порванные провода. Мария почувствовала, как легкие сжались, и воздух покинул тело. Она так долго истекала кровью от ран, не борясь за жизнь, что сейчас умереть так просто оказалось безумно страшно. Этот человек так долго держал глубокие порезы открытыми, а зашил их всего одной искренней улыбкой.Рука заледенела и по ней полилось что-то холодное. ?— Дождь?Нет, слезы.Цветок упал в яму, а руку отпустило, и она упала по швам. Мария открыла глаза. Звук падающей на гроб земли привел в реальность слух, а призрак отца растворился. Девушка смотрела, как ее прошлое покрывается слоем грунта, и с каждым новым закопанным сантиметром могилы, исчезают ее страхи, мучения и боль. Марию охватило желание схватить лопату и ускорить процесс. Если бы не рука матери, неожиданно появившаяся на ее плече, то девушка непременно отобрала бы ее у одного из работников. Сейчас ее состояние было близко к чистому безумию, от захлестнувшего чувства радости.Мать и дочь стояли одни возле законченной могилы, пока работники выравнивали грунт. Толпа постепенно отдалялась от места, планируя переместиться в дом Бреннонов на поминки. Мира тихонько сжала плечо Марии, тихо прошептав:?— Милая, ты хочешь остаться ненадолго? Я должна проводить гостей.?— Да.На большее сил не хватило. Девушка смотрела на свежую землю могилы, гипнотизируя ее, улыбаясь. Миссис Бреннон поджала губы и приобняла ту, поцеловав в макушку. Уже через три минуты Мария осталась одна.Сначала послышался смешок, тихий и прерывистый. Так смеются маленькие дети, когда родители играют с ними в ?ку-ку?. Где мама?— вот мама, где папа?— вот папа.Папа.Вот ты где.Агония смеха захлестнула. Он был похож на крик новорожденной птицы, маленькой чайки, которой суждено подняться высоко в небо и лететь за горизонт. Теперь Мария стала ею и улетит отсюда.На лицо приземлилось несколько капель, а затем грянул ливень. Раскаты грома огласили небо. Вода сплошным потоком хлынула на землю, превращая ее в море. Мария расправила руки и задрала голову, чувствуя, как прорезаются перья. Белые и крепкие, они унесут ее так далеко, как смогут.Гнев природы стал гимном. Эйфория. Головокружительный полет вокруг своей оси. Ее ноги заплетаются, и их притягивает земля. Мария с радостью ее принимает, падая на траву. Вдалеке стоят трое. Джейсон, Лили, Шон. Они здесь, чтобы проститься с ней. Мария тянет руки, стремясь показать свои перья?— какие они красивые. Призраки улыбаются и исчезают, а птенец взмывает в небо, сквозь грозу и дождь, устремляясь за горизонт.Теперь он свободен.