Глава 10 (1/1)

РицкаУж слишком спокойно они стояли, я в такие минуты почему-то всегда чувствую, когда противники блефуют, пытаясь казаться спокойными, а когда действительно им все равно. Хотя до этого мы с Соби с такими, которым было все равно, не встречались. Даже Нули, хоть и обладали нечувствительностью к боли и прочими ?милыми? характеристиками, в обычной жизни были нормальными ребятами, которые могли шутить, злиться, хмуриться и сопереживать. А здесь…Такое чувство, что передо мной мертвецы стоят. Или манекены. Никаких эмоций, ни проблеска чувств, в глазах – полная пустота, даже равнодушия нет. Равнодушие – тоже чувство, а здесь – никакого намека. Да что это за существа?Когда они говорят свое имя и активируют его, становится даже неуютнее: были бы Нули – можно было бы успокоиться насчет их нечувствительности, мало ли, в придачу к физической почти неуязвимости еще и морально непрошибаемые. А так… с виду – обычная боевая двойка, а на поверку – не поймешь что.Я боюсь за Соби. Я знаю, что лучше Бойца нет, но эта пара вызывает во мне, как в Жертве, какой-то совершенно инстинктивный ужас.Наблюдаю, как мой Боец отражает их заклинание. Все как обычно, ему не требуется моей помощи… но почему так тяжело на душе? Думай, Рицка, думай, ты же не просто так тут стоишь! И, когда от противников не следует никакой реакции, когда их заклинание отражается от нашего Щита, поставленного Соби, я холодею, пораженный внезапной догадкой. Так могут реагировать только тогда, когда в победе уверены на сто процентов. Они просто знают, что победят.А такая уверенность может быть только в одном случае – когда у пары есть что-то, что может наверняка убить соперников. Не покалечить, причинить боль или просто поглумиться, а именно уничтожить физически. Не знаю, откуда во мне эта уверенность, но она крепнет с каждой секундой. Все-таки не зря у Жертвы интуиция и логика так тесно связаны и развиты. И сейчас обе эти составные части меня-Жертвы просто-таки кричат, вопят, предупреждают об опасности.Что делать? Выйти из Системы нельзя, хотя я, если мог бы, наверное, вышел, нарушая все условия и правила. И пусть бы потом шептались за спиной, что Нелюбимый бежал с поля боя, мне было бы плевать – если так я мог бы избавить тебя от боли.Я знаю, что, хотя в бою все повреждения наносятся Жертве, ты каждый раз испытываешь боль другого рода – за меня, за то, что не смог уберечь меня от Оков. Как будто мало тебе было боли в жизни, а еще и я…Я не слишком хорошая Жертва, и, если мы до сих пор почти не проигрывали в боях, то только благодаря тебе. Ты лучший, Соби! Ты вообще, лучший…И я, словно согретый мыслями о тебе, вдруг по наитию понимаю, в чем опасность этой пары, что так любезно подсунула нам Нагиса. Отражающие все на нападающих. Смертоносные бумеранги. Не знаю, что она с ними делала, но вот они уж точно у неё получились такими, как она хотела – бездушными, идеальными, мертвыми. Потому что только мертвецы – безупречны и безгрешны.Да сейчас меня генные извращения Нагисы и не интересуют. У меня только одна цель – спасти нас с Соби. Не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, костьми лягу, а не позволю делать ему больно.И я успеваю удержать Соби от какого-то очень сильного заклинания, я чувствую это. Вид у него слегка озадаченный, он недоуменно хмурится, но слушается беспрекословно.Отправляет волну прямо в середину Щита Безгрешных. Я вижу, как заклинание в виде яркой стрелы бьет без промаха и… оказываюсь заключен в Оковы. Вместе с Соби.После первого очень сильного приступа боли, когда багровые круги перед глазами слегка рассеиваются, во мне возникает злая, мстительная радость. Я был прав! Если бы я не предупредил Соби мы бы уже были мертвы.Я слегка прихожу в себя. Очень больно, но Соби держит меня в кольце своих рук и потому мне легче переносить этот кошмар.- Соби… не бей в них… это бесполезно… - я хриплю, ощущая жуткое отчаяние, а сам напряженно думаю, что же делать.Неужели это все? Я не вижу выхода, его просто нет! Сила, данная нам, убывает, а Оковы сжимаются все сильнее. Шея горит под сияющей полосой энергетических ограничителей.Что делать? Неужели это конец?Ты смотришь прямо в мои глаза – и в них боль и такое чувство вины, что я просто не выдерживаю. Ресницы мокрые.Соби, не надо, прошу. Я никогда не говорил, что люблю тебя, но разве это и так не понятно?Ты мой Боец и мой любимый. Я хотел бы подарить тебе свое имя и ушки, но… мы уже не успеем, нам отмерено еще лишь несколько минут вместе.Я забываю о боли, когда смотрю в твои глаза. В них – мир без страданий, мир, который живет только для меня.Я знаю, чувствую, что больше всего ты желал быть моим до конца, до полного слияния души и тела. Не успели.- Рицка, я люблю тебя! - шепчешь, судорожно прижимая меня к себе.Цепи давят, ломают, рушат, а я… слушаю. Ощущаю. Живу сейчас за всю жизнь, что мы могли бы быть вместе.И внезапно накатывает такая дикая ярость, что даже боль от Оков уходит на второй план. Последняя отчаянная попытка протестующего сознания сбросить ненавистные ограничители, сорвать их с тебя, с себя…Я сейчас готов на все, лишь бы тебе не было больно, от того, что больно мне.А где-то под полуприкрытыми от боли веками расцветают, разлетаются в разные стороны синие бабочки.И становится немного легче.Соби, смотри на меня, говори со мной, не словами – зачем?Слушай меня, мой Боец, мой Соби, мой… просто мой.И сейчас, в этот миг, я готов принять свое имя – Нелюбимый – и подарить тебе, чтобы каждой секундой своего существования мы доказывали его смехотворность.Я хочу, жажду всей душой в эти последние минуты вместе, чтобы у нас было общее Имя. И мне неважно какое, главное – одно на двоих.Я приму любое – лишь бы вместе.Я принял бы любое – лишь бы с тобой.Принимаю для тебя, только для тебя, мой Соби.Я принимаю…И внезапно, срывая мысли и ощущения с изломанного от боли тела, где-то в груди возникает какая-то пугающая, огромная, необъяснимая сила. Вырвется – сметет все и всех, ничего живого не оставит.Я вдруг с кристальной ясностью понимаю, что именно происходит в этом безумии, навязанном нам Системой и Безгрешными.Это пробудилась сила Имени, данного судьбой и так долго мною отвергаемого. Имени, принятого перед лицом смерти добровольно, не из страха спастись, а только ради тебя, Соби.Я чувствую, как сила Имени захватывает меня целиком, как боль от Оков утихает, растворяется в ослепительном свете истинной радости обретения. И теперь я точно знаю, что мне делать.А когда я вижу, как бинты на твоей шее промокают от алой крови, я без раздумий притягиваю тебя к себе, нахожу твои губы. С силой размыкаю и… делюсь собой.Не Силой, а именно собой. Каждой клеточкой тела, каждой крупицей души – это тебе от меня.Вливаю в тебя свой свет – потоком, широким и радостным… я дарю тебе все, что я есть, чем был и являюсь сейчас. Все – для тебя, Соби.Ты пытаешься отстраниться, боясь, что я отдам больше, чем смогу – не бойся, во мне сейчас - сила Вселенной, по крайней мере, так она ощущается для меня и во мне.И я с трудом выпрямляюсь в твоих объятьях, словно по наитию зная, что мне делать и говорить.Я – Loveless, Нелюбимый, и я заявляю свое право называться так.Я принял свое имя и хочу подарить его – тебе.И в экстатическом состоянии горячо шепчу прямо в твои губы:- Соби, прими наше имя, будь со мной, стань мной. Ты принимаешь имя ?Нелюбимый?, Боец?И уже медленно, трепетно, едва касаясь моих губ, выдыхаешь:- Я буду счастлив носить твое имя, Loveless.Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, ощущая каждым миллиметром души и кожи, как натягивается и наливается силой незримая нить связи истинного Имени – и оковы на шее и запястьях лопаются, превращаясь в пыль.Безгрешные пытаются подойти, что-то кастуют на нас, но, судя по их шокированным лицам, они ничего не могут сделать, не могут пробиться за какой-то невидимый барьер, который нас закрывает.Внезапно Соби срывает с себя окровавленные бинты – и я не верю своим глазам.Там, где недавно были уродливые шрамы, оставленные Сеймэем, теперь нет ни малейших признаков повреждений. И под моим изумленным взглядом на белой коже вдруг проступают густо-синие, индиговые буквы - Loveless.И я ощущаю, как такие же буквы – четкие, свои, появляются и на моей шее, там же, где у моего Бойца. Имя – принято и передано в дар, закрепленное нашей связью. Теперь уже навечно.Ты медленно поднимаешься и помогаешь подняться мне:- Наше имя - Loveless, - говоришь в голос, глядя прямо на противников, отвечая на насмешку с их стороны в начале нашего разговора.Безгрешные смотрят на тебя, а в глазах – страх. Ага, и вас пробрало! Значит, вы умеете бояться?Вдруг Кайде что-то начинает кричать своему Бойцу, завывающие вихри Силы вокруг мешают расслышать её слова, но я понимаю, что они собираются атаковать.- Соби, ограничь Жертву, - приказываю я, зная, что теперь-то все будет хорошо. Потому что нам уже не расстаться. Имя сильнее любых уз. Оно добровольно и неизбежно. Мы будем вместе.- Да, Рицка, - ты с легкостью отбиваешь очередное заклинание и посылаешь в Щит Безгрешных такой поток Силы, что их сбивает с ног, разрывая защиту в клочья.Я вижу, как они пытаются отразить, поглотить твое заклятье – и не могут.Вокруг нас бушуют вихри силы, Система словно сошла с ума, её стены пульсируют и дрожат, а на меня снова наваливаются ужасная боль и усталость. Я из последних сил держусь за тебя и вижу, как бесчувственные тела Безгрешных, подхваченные смерчем твоего заклинания, исчезают с площадки-полигона. Мы победили!Торжествующе улыбаюсь, поворачиваясь к тебе, и, холодея, вижу, как ты падаешь на землю ничком, лицом вниз, широко и бессильно раскинув руки. И почему-то больше не двигаешься.А в следующее мгновение, не успев даже осознать случившийся кошмар, я падаю сам, словно придавленный многотонной плитой. Не могу дышать. Соби…Нет. Соби, только не ты… только не сейчас… я с тобой буду!Но я почти не могу двигаться, и единственное, что я успеваю сделать уже автоматически – это опустить руку в карман и нажать на мобильнике кнопку автодозвона.А потом наступает темнота…